Рокоссовский
Шрифт:
Приказы Власова, равно как и действия 20-й армии под его командованием, доказывают, что он обладал военными способностями и командовал не хуже того же Рокоссовского и Говорова и явно лучше, например, командарма 10-й армии Ф. И. Голикова, которого за нерешительные действия под Сухиничами Жуков снял с командования. И, несомненно, как и Рокоссовский, и десятки других советских генералов и маршалов, Власов стремился к успешной военной карьере.
Вся принципиальная разница между Власовым и Рокоссовским заключалась в моральных принципах. Андрей Андреевич готов был делать карьеру любой ценой. А потому, попав в германский плен в тот момент, когда победа Германии в войне казалась весьма вероятной, Власов сделал ставку на то, чтобы стать правителем покоренной Германией России. И закономерно
Впоследствии, уже у немцев, Власов не раз говорил: «Вы думаете, что такой человек, как, например, маршал Рокоссовский, забыл про зубы, которые ему выбили в тюрьме на допросе?» Вероятно, подобные суждения Андрей Андреевич слышал от Константина Константиновича в период Московской битвы, когда их армии тесно взаимодействовали и командармы часто встречались друг с другом. Да и ранее Власов и Рокоссовский наверняка были знакомы, когда оба командовали перед войной механизированными корпусами в Киевском особом военном округе и должны были встречаться на окружных сборах высшего комсостава. Как кажется, Власов всерьез лелеял надежду привлечь Константина Константиновича к сотрудничеству, и даже посылал к нему своих эмиссаров, которые, однако, предпочитали сдаваться НКВД. Один из них, бывший батальонный комиссар Иосиф Яковлевич Кернес, попавший в плен почти одновременно с Власовым, летом 1942-го, в плену, выдал себя за участника военного заговора, в который будто бы вовлечены видные советские военачальники. 27 декабря 1942 года Кернеса отправили через линию фронта со следующими забавными письмами маршалу Тимошенко и начальнику Генштаба Василевскому:
«Берлин, 16 декабря 1942 г.
Господину маршалу Тимошенко.
Переданные господином Кернесом предложения вашей оппозиционной группы относительно сепаратного мира с Германией были с интересом приняты к сведению. Однако отсутствуют достаточные полномочия для г-на Кернеса, а также данные о силах оппозиции. Связь господ Шапошникова, Кузнецова, Рокоссовского, Потемкина, Мельникова и Мехлиса с направлением, представляемым г-ном Василевским, была бы желательна. Г-н Кернес об этом доложит устно. Для продолжения переговоров ожидается командирование вашего полномочного представителя с конкретными предложениями.
«Александру Васильевичу (в действительности Василевского звали Александр Михайлович. — Б. С.)Василевскому.
Александр Васильевич! Доволен, что моя первая оказия дошла до вас. Меня интересует ваша точка зрения по второму пункту моих предложений, так как вы ничего не говорите в своем ответе второго гонца. Крайне интересно с артелями Мерецкова, Меркулова и Первухина. Странные люди. Не время говорить о правах, когда надо говорить только об обязанностях. Не правда ли? Парольные связи с моим ближним к вам филиалом даст Кернес, а о ходе нашей работы вас проинформирует мой связник… Вы спрашиваете, ориентироваться ли на роль Бориса Михайловича? Не советую. Устарел и потерял популярность. Слава России! Глава РСНП (Русская социал-национальная партия. — Б. С.) — генерал-майор (комбриг) И. Бессонов».
Кернесу по секрету передали, что вскоре в Смоленске будет создано русское национальное правительство во главе с Власовым, поэтому военный переворот в Москве пока не стоит форсировать. Очевидно, речь шла о подписанном Власовым 27 декабря 1942 года Смоленском воззвании от имени «Русского комитета», который «призывает русских людей вставать на борьбу против ненавистного большевизма, создавать партизанские освободительные отряды и повернуть оружие против угнетателей народа — Сталина и его приспешников». Вероятно, Власов и его соратники надеялись, что вскоре за этим последует создание русского национального правительства, но это случилось только в ноябре 1944-го, когда на свет появился мертворожденный «Комитет освобождения народов России».
Позже, на допросах в Смерше, а потом в НКГБ Кернес честно признался, что выдумал антисоветскую военную организацию, чтобы получить возможность вернуться к своим. Ведь его, как еврея, в любой момент могли расстрелять, а длительное время скрывать свое еврейство было непросто. Чекисты Кернесу поверили и никого из упомянутых в письме военачальников, включая Рокоссовского, на предмет возможного заговора допрашивать не стали. Сам Иосиф Кернес, тем не менее, был приговорен к 15 годам лагерей.
Но вернемся к Московской битве. 2 декабря Жуков докладывал Сталину и Шапошникову: «Сегодня на всех участках фронта Рокоссовского противник вел упорные атаки пехоты. Атаки поддерживались танками. Частями Рокоссовского все атаки отбиты. Завтра с утра начинаем контратаку дедовской группировки противника. К району атаки подтянуто 79 танков, 3 дивизиона PC, до 100 орудий. Контратаку проводит 9-я гвардейская дивизия, усиленная 40-й стрелковой бригадой. Частью сил помогает 18 сд. Будет привлечена авиация».
Прибывшая в район Сходни из резерва Ставки 354-я стрелковая дивизия была включена в состав 16-й армии. Утром 3 декабря она перешла в наступление и к 16 часам вышла к южной окраине Матушкина (3 километра восточнее Алабушева). Части 7-й и 8-й гвардейских стрелковых дивизий вели ожесточенные бои с пехотой и танками противника за овладение Крюковом. Части 18-й стрелковой дивизии к тому же времени наступали от Брехова. 9-я гвардейская стрелковая дивизия вела ожесточенные бои с пехотой и танками противника на восточной окраине Нефедьева.
4 декабря Бок констатировал, что
«давление противника значительно усилилось в районе канала „Москва“ и на юго-западе от Яхромы. Здесь противник также ввел в бой свежие силы — дивизию из центральной России и смешанную бригаду, — в результате чего нам пришлось перейти к обороне. Так как у 3-й танковой группы совсем не осталось резервов, в районе Клина я ввел в дело 900-ю бригаду (численность не превышает состава усиленного батальона), которая раньше находилась во второй линии 9-й армии. Установилась очень холодная погода».
Войска 16-й армии в течение 4 декабря продолжали своим правым флангом обороняться, а в центре и на левом фланге постепенно развивали наступление, преодолевая ожесточенное сопротивление врага.
Основные усилия были направлены на овладение Крюковом. Удар наносился в стык группировок противника.
Немецкое наступление на Москву окончательно остановилось, и в этом была немалая заслуга 16-й армии. В труде советского Генштаба «Битва за Москву», изданном в 1943 году, содержался весьма лестный для Рокоссовского вывод: «16-я армия, сдерживавшая основной удар северной группировки немцев, несмотря на широкий вначале фронт и разобщенность своих частей, в результате твердого руководства командования и храбрости личного состава показала образцы упорства, искусства и мужества в боях. В решающий момент сражения в полосе между 30-й и 16-й армиями, куда немцы вгоняли свой клин, в дело вступили свежие резервные 1-я и 20-я армии. Они вместе с войсками первой линии остановили немцев и заставили их перейти к обороне.
При наступлении немцев на 16-ю армию в последний период оборонительного сражения части армии выдерживали (с 1 по 5 декабря) непрерывные и ожесточенные атаки четырех танковых дивизий противника (2, 11, 5 и 10-й), наступавших не менее чем 300 танками на фронте 30–40 км. Однако, несмотря на то, что 16-я армия смогла противопоставить всего лишь 86 танков (по данным на 20 ноября), немцам не удалось добиться решающего успеха и прорвать наши позиции… Глубокая осень, короткий день, длинные темные ночи и наступившие в последующем холода ограничивали ведение операций, стесняли широкие маневренные действия войск, постепенно привязывая последние к населенным пунктам. Эти условия неблагоприятно отражались и на материальном обеспечении наступающих войск. Примененные нашими войсками при отходе заграждения также сыграли существенную роль, замедляя продвижение фашистов».