Роковая блондинка

Уайт Кейт

– Куда это делся твой хахаль? Он ведь тебя не бросил тут? Ожидая встретить еще одного навязчивого кретина, я обернулась – и увидела прямо перед собой Дика. От него несло потом, луком и жиром; он бесцеремонно разглядывал меня и как будто мысленно раздевал. Мне очень захотелось отшить его, но это был великолепный шанс – отличная возможность выяснить наконец, что именно ему известно о Томе.

– Он болтает с Харпер, – сказала я. – Она здорово расстроена – из-за Тома Фейна.

Мне показалось, что можно обойтись без обиняков и посмотреть, что получится.

– Да, облом. Кстати, меня зовут Дик. Дик Джекобе. А это Дэнни де Матео. – Он кивком указал в сторону приятеля.

– Бейли Уэггинс, – ответила я, пожимая руку, которая была огромной, как бейсбольная перчатка, и жесткой, как неструганая доска. Потом со мной обменялся рукопожатием Дэнни – высокий худощавый парень; его глаза за стеклами очков казались такими огромными, что это делало его похожим на жука.

– Так ты актриса? – спросил он.

– Слава Богу, нет, – сказала я. – В последний раз я выходила на сцену в четвертом классе. Изображала пилигрима на День благодарения. Мне нужно было нести тыкву.

Я улыбнулась, хотя флиртовать с этими двумя тупицами было все равно что жевать носок.

– Тогда откуда ты знаешь Джареда?

– Кого?

– Ну Криса. Надо же, он обскакал самого крутого парня в Нью-Йорке. – Последние слова Дэнни произнес с усмешкой – явно в адрес Дика, который, со своим переломанным носом и немытыми, сальными волосами, был для меня едва ли привлекательнее собачьей тушенки.

– Мы с ним давно дружим, – ответила я. – И с Харпер я тоже знакома. Это так ужасно – я имею в виду то, что случилось с Томом.

Дэнни отвернулся, громко призывая бармена. Дик как будто пропустил мои слова мимо ушей.

– Ты ведь был знаком с Томом? – спросила я. – Ну да – так же, как и со всеми остальными.

– Я слышала, вы с ним частенько играли в карты. Харпер сказала, однажды даже ездили вместе в Атлантик-Сити.

Дик уставился на меня своими синевато-серыми глазами.

– У Харпер зуб на нас из-за этой поездки.

– Ей не нравилось, что Том ходит по казино?

– Беда не в этом. Том тогда только начал встречаться с Харпер, а в Атлантик-Сити поехал с другой. С одной актрисой.

Я задумалась. С Блисс? До того, как она стала большой проблемой.

– Том был азартным игроком? Может быть, это как-то связано с его смертью?

– Ты что, изображаешь Шерлока Холмса?

– Просто интересуюсь.

– Понятия не имею, – ответил Дик и отошел, больно задев меня бедром. Они с Дэнни расположились в самом центре переполненного бара.

Что-то в этом было странное. Ясно, что Дик не хотел говорить о Томе, и не потому, что ему было слишком грустно. Я снова обвела помещение взглядом, надеясь встретиться глазами с Крисом. Мне показалось, что я его заметила, но несколько человек загородили обзор. Харпер нигде не было видно. Вся ситуация начинала сильно меня раздражать. Я обернулась и посмотрела в сторону боковой комнаты. Несколько мест за столами уже пустовали; Локет и Алекс стояли и, очевидно, собирались уходить. Локет взглянула в моем направлении, и на секунду наши взгляды пересеклись; она торопливо отвела глаза. Что-то привлекло мое внимание; обернувшись, я увидела, что Эми стоит у двери, выходящей в сад, и жестом зовет меня. Я положила куртку на табурет, чтобы сохранить за собой место, и пошла к ней, с трудом прокладывая себе путь через толпу.

– В чем дело?

– Что такое с Харпер? Я ее только что видела.

– Видимо, она сильно расстроена. Она пришла сюда, и Крис пытается отправить ее домой.

– Знаю, это звучит грубо, но я надеюсь, она сможет работать на следующей неделе. У нас не так уж много времени до премьеры.

– Я уверена, она соберется, – сказала я, хотя и понятия не имела, так это будет или нет.

Эми вздохнула, попрощалась и отправилась восвояси, а я только через несколько секунд поняла, что у меня звонит мобильник.

– Это я, – сказал Крис. – Харпер пошла в туалет. Когда она закончит, я отвезу ее домой на такси. Ты не против?

– Нет, конечно, – ответила я, хотя мне чертовски надоело, что Крис изображает из себя ангела-хранителя.

– Может, подождешь здесь? Я вернусь за тобой.

– А сколько времени это займет? – поинтересовалась я.

– Немного, пятнадцать – двадцать минут. Она живет па Грамерси-Парк.

– Тогда позвони, когда освободишься. Если не слишком задержишься, я тебя подожду – а то поеду домой. Можешь прийти ко мне, если хочешь.

– Конечно, буду рад, – сказал он.

Женский туалет был прямо за углом, и, возвращаясь в бар, я из любопытства зашла туда. Харпер стояла возле раковины и смотрела на свое отражение в зеркале.

– Харпер, мне так…

– Как ты думаешь, он сильно страдал? – спросила она. Ее круглые глаза следили за мной в зеркале.

– Не знаю… надеюсь, что нет. – Это было все, что я могла сказать.

Харпер, тяжело переставляя ноги в ковбойских сапогах, протопала мимо меня, как будто мой ответ страшно ее оскорбил.

Я вернулась на свое место. Несколько девушек по соседству, все в брюках на бедрах или в мини-юбках, громогласно переговаривались и по-охотничьи оглядывали бар. Я потягивала пиво и думала, уйти или остаться. Есть ли у меня право сердиться? Если Крис всего лишь повез Харпер домой, почему он не позволил мне отправиться с ними? Потом мы могли бы поехать ко мне. Окончательно решив уйти, я слезла с табурета. Одна из девушек спросила, можно ли ей сесть.

Я хотела ответить «Конечно», но вышло что-то неразборчивое. Мне вдруг показалось, что я вижу себя со стороны. И, пока я наблюдала за собой откуда-то сверху, в моем сознании крутилась лишь одна мысль: «Господи, я пьяна. Совсем пьяна!»

8

Первое, что до меня дошло, – это то, что на улице прохладно, почти холодно, и что я дрожу. Я скрестила руки на груди и принялась качаться вперед-назад, чтобы согреться. Даже эти легкие движения меня утомили, так что я опустила голову, обхватив ее руками. Мне были видны мои колени, но ступни, насколько я могла судить, терялись во мраке. Во рту был привкус рвоты. Я подняла голову и поняла, что сижу на крыльце кирпичного дома – на улице, освещенной фонарями и тусклым светом, падавшим из окон. Я взглянула налево и направо, сердце у меня забилось. Я понятия не имела, где нахожусь – и как сюда попала. Судя по тому, что улица была совсем пуста, стояла глубокая ночь.