Роковая ночь
Шрифт:
— Довольно слушать его! — воскликнул пылкий Табер. — С меня хватит этих разговоров! Отведем-ка его к судье и посмотрим, разрешено ли давать ложные клятвы, вводя в заблуждение таких уважаемых в городе людей, как мы!
И все-таки они предложили Кулузу еще большее вознаграждение. Но, суля ему еще большую награду, они лишь попусту тратили свое красноречие и наконец отвели его к судье и поставили перед ним. Судья устремил свой взгляд на Кулуза и сказал:
— Юноша, обстоятельства довели тебя до такой нищеты, что ты вынужден был жить в полной зависимости от милосердия имама и других служителей мечети. Неужели ты мог вообразить, что тебе дадут возможность безнаказанно обладать такой женой, которая
Твердо придерживаясь своих намерений, Кулуз предпочел подвергнуться наказанию. Он не проронил ни звука в то время, как его истязали. После этого судья постановил: на сегодня хватит; пусть проведет ночь с женой, а назавтра мы удвоим количество ударов.
И вот Кулуз вернулся в дом Музаффара вместе с самим купцом и его сыном. И хотя юноша был сильно изранен, страдания его облегчались мыслью о том, что теперь он беспрепятственно сможет вновь увидеть Делару. На этот раз купец предложил Кулузу три сотни золотых монет за право немедленно развести дочь Бойрука и отдать ее своему сыну, и пока он предлагал ему всевозможные соблазнительные подарки, Табер отправился в апартаменты жены.
Увидев его, она задрожала при мысли о том, что этот грубый человек принес ей, возможно, дурные новости. Краска сбежала с ее щек, и она едва справилась с собой, чтоб не лишиться чувств. Табер, обманувшись при виде этой бледности, вообразил, что кто-то заранее сообщил ей об отказе юного чужестранца вернуть ее законному прежнему мужу, и принял ее расстройство за признак скорби.
— Сударыня, — сказал он ей, — не печальтесь более, ибо тот негодяй, которого я выбрал для устройства нашего повторного брака, не вырвет вас силой из-под моей опеки. Из-за своего нежелания оставить вас он получил сегодня сотню палочных ударов. И если завтра он будет упорствовать, то получит в два раза больше! Так что успокойтесь, моя несравненная, вам придется его потерпеть лишь еще одну ночь.
— Да, господин мой, — ответила Делара, — я признаю, что печаль объяла меня из-за этого пришельца и что от него зависит все счастье моей жизни. Как я боюсь, что вся эта история кончится для меня самым печальным образом!
— Простите же меня, царица моя, и осушите ваши слезы! Пусть вас поддержит уверенность в том, что завтра мы снова соединимся с вами браком и восстановим семью! — и с этими словами он покинул ее покои.
Немного времени спустя вошел Кулуз. Его страдания обернулись радостью.
— Возлюбленнейший муж мой, — сказала красавица, — приблизьтесь же, дабы я могла наградить вас за постоянство и верность.
Он отвечал:
— Какую судьбу предначертали мне высшие силы на небе, я никогда не постигну. Но в одном я уверен: в книге небес не предопределено мне вас оставить. Буду ли я жить ради вас или умру ради вас — неизвестно…
— Нет — возразила Делара, — небо соединило нас таким чудесным образом не для того, чтобы оторвать друг от друга так скоро. Сказал ли ты судье, что еще не так давно занимал должность царского помощника в стране кереитов?
— Нет, — ответил ей Кулуз, — он не послушал бы меня! Он заявил, что ты никогда не будешь мне принадлежать, потому что я недостаточно богат для того, чтоб обладать столь прекрасной женщиной.
— Если дело в этом, — посоветовала она, — не забудь завтра сказать судье, когда тебя к нему приведут, что твоего отца зовут Масуд и он — очень богатый купец в Ходженде. Прибавь еще к этому, что вскоре отец пришлет тебе
Остаток дня и вечер они провели в любви и наслаждениях. Делара и Кулуз надеялись на то, что придуманная ими уловка на некоторое время остановит преследователей и позволит им прожить спокойно и мирно еще хоть недолго. Всю ночь до рассвета они не думали ни о чем, кроме настоящей минуты, были веселы и полны надежды.
С восходом солнца явились стража, посланцы судьи и слуги Табера. Они громко забарабанили в дверь и подняли крик:
— Эй, господин временный муж, подымайтесь-ка сию минуту! Торопитесь предстать перед судьей!
Кулуз вздохнул, а Делара заплакала.
— Несчастный Кулуз, — стала она причитать, — какой же ценой тебе приходится платить за жену?!
— Владычица моя, — утешал ее юноша, — утри свои слезы! Они ранят меня в самое сердце! Покоримся судьбе, но будем ждать от нее перемен к лучшему… вспомни о наших надеждах и положись на удачу.
И он отпер дверь, чтобы следовать за посланцами судьи. Стража отвела его, как и вчера, к вершителю правосудия, который при появлении юноши спросил:
— Ну что, ты не поумнел за одну ночь? Если будешь упрямиться и не отступишься, получишь еще сотню ударов.
— О вершитель моей судьбы, — обратился к нему Кулуз, — да будут долгими дни твоей жизни! Ты должен, однако, узнать, что я вовсе не нищий попрошайка, а наследник ходжендского купца, который своими богатствами не уступает Музаффару. Поскольку обстоятельства столь неумолимо вынуждают меня открыть свое имя, то я сообщаю тебе, что зовут меня Рукн-эд-Дин, а моего отца — Масуд; и если бы он знал о моем браке и о нужде, в которую я впал, он прислал бы мне целый караван верблюдов, груженных золотом, и любая женщина в Самарканде позавидовала бы участи моей новой жены! Несчастье, которое приключилось со мной у стен вашего города, было причиной того, что я вынужден был кормиться от сборов в мечети. Но неужели из-за этого следует обращаться со мной, как с бродягой и вором? Как! Разбойники напали на меня вблизи Самарканда, ограбили и лишили меня всего, и теперь еще я должен ни за что сносить побои? Я напишу отцу, чтобы он прислал мне из дома денег, и, когда от него придет ответ, вы увидите его богатство и щедрость и поймете, что я в состоянии содержать жену в такой же роскоши, как и Табер. Я докажу вам, что достоин брака с женщиной даже самого высокого происхождения!
Выслушав эту речь, судья осознал жестокость своего поведения. Сознавая допущенную несправедливость, он спросил:
— Так твои затруднения временны? Ты оказался без денег по воле злого случая?
— Разумеется, — ответил Кулуз, — вы сами можете видеть, господин мой, что я не похож на безродного проходимца, воспитанного в нищете и грязи!
— Почему же ты вчера мне ничего не сказал?! — воскликнул судья и, оборотившись к Музаффару, произнес:
— Господин купец, наши законы не позволяют в таком случае принуждать к разводу этого юношу. То, что он сообщил, совершенно меняет дело!
Но отец Табера возразил:
— Неужели вы хоть сколько-нибудь доверяете этому обманщику, господин судья?! Он рассказывает нам свои басни, чтобы выиграть время и избежать дальнейшего наказания.
— Это уж не мое дело, — ответил судья, — все, что я могу для вас сделать, это потребовать доказательств от господина временного мужа. Пусть подтвердит свое заявление.
— Ничего лучшего мы не желаем, — вмешался Табер, — мы слышали о богатом купце по имени Масуд, и если этот человек — его сын, то пусть Делара остается его женой. Но пока мы узнаем, как обстоит дело, пройдет недели две, и было бы разумно держать их порознь до тех пор, пока наш посланец не съездит в Ходженд.