Роковая ночь
Шрифт:
— Мне пора удалиться, хоть в беседе с вами я не заметил бы и сотни лет, если бы они протекли в этом доме! Если вы позволите, завтра я снова навещу вас.
Девушка согласилась и добавила, что его проведут в ее дом так же, как и в первый раз. Затем она приказала принести ей кошель, расшитый золотом и шелком и полный драгоценных камней. Этот вышитый ею кошель вместе с содержимым она подарила Кулузу, который почтительно принял подарок, засвидетельствовал ей свою готовность повиноваться во всем и удалился. Во дворе
Утром Кулуз встал очень рано, потому что сон бежал от него, и ночью он лишь ненадолго смежил веки; он отправился прямо к царю, который был очень опечален его отсутствием.
— Ну что же, Кулуз, — спросил он, — что приключилось с тобой вчера? Где ты скрывался весь день?
— Ваше величество, — отвечал царский наперсник, — простите мое отсутствие! Я расскажу вам о своем приключении и уверен, что, услышав о нем, вы не станете более удивляться, — и поведал ему обо всем, что произошло.
— Возможно ли, чтоб эта девушка была так пленительна? — спросил Мир Джехан.
— Государь, — сказал ему юноша, — нет слов, чтобы описать ее совершенство, и нет красок, чтобы выразить ее красоту на портрете! Ни один художник не передаст ее черт!
— Это преувеличение, — возразил царь, — но я решил увидеть ее своими глазами, и вечером отправлюсь с тобой.
— Как же я смогу ввести вас к ней и представить?
— Я переоденусь, чтобы сойти за твоего раба, и притаюсь там где-нибудь в укромном месте.
Опасаясь обидеть царя отказом, Кулуз отправился вместе с ним к мечети. Они подошли туда, когда стало смеркаться, и подождали у ворот. Через недолгое время явилась та старая женщина и спросила Кулуза:
— Зачем ты привел с собой слугу? В нем нет никакой необходимости, вели ему уйти.
Переодетый царь обиделся, услышав эти слова. Видя его разочарование и досаду, юноша ответил ей так:
— Матушка, позволишь ли мне по своей доброте настоять на своем? Пусть мой невольник отправится вместе с нами! Он умен, умеет занять и развлечь беседой и всякими выдумками, на ходу сочиняет стихи, поет восхитительно. Твоя госпожа на него не прогневается!
Старуха согласилась, и они двинулись в путь втроем. Как и в первый раз, Кулуз надел на себя женское платье и покрывало, а царя одели рабыней.
Войдя во двор дома, они нашли его освещенным множеством свечей благовонного воска, распространявших тонкий аромат. Делара спросила Кулуза о причине, побудившей его привести с собой невольника.
— Госпожа моя, — сказал юноша, — я привел его, чтобы развлечь тебя. Он — поэт, музыкант и актер.
— Если так, — согласилась она, — я рада его появлению, — и прибавила,
Царь понял, что придется ему играть роль шута, и повел себя соответственно случаю. Ему это удалось, и прекрасная девушка сказала Кулузу:
— В самом деле умный и талантливый юноша! В его манерах есть что-то благородное. Мне нравится его достоинство и любезность — пусть он будет сегодня виночерпием!
— Если ему посчастливилось понравиться моей госпоже, он больше не принадлежит мне! — ответил Кулуз. — Пусть останется в этом доме.
И обратился к царю:
— Каталпан, вот твоя новая хозяйка.
А Мир Джехан приблизился к ней, поцеловал ее руку и произнес:
— Теперь я ваш раб и буду служить с рвением.
Делара приняла в подарок мнимого невольника и попросила гостя:
— Отныне этот юноша принадлежит мне, но я прошу позволения оставить его в прежних руках. Пусть он живет там же, где и раньше, и приходит вдвоем с моим гостем каждый раз, как мы будем встречаться. Я не могу поселить его у себя, потому что его знают в округе: ведь он принадлежит Кулузу — поверенному царя!
После этого некоторое время они беседовали втроем, а затем Делара со своим гостем сели ужинать, а Мир Джехан подносил им кушанья, продолжая развлекать хозяйку остротами и смешными движениями. Когда он проделал очередную забавную шутку, девушка попросила:
— А нельзя ли и ему сесть с нами? Пусть этот молодой человек угощается и пьет за нашим столом!
— Моя повелительница, — ответил Кулуз, — он не привык сидеть за столом.
— Я прошу, — настаивала она, — к чему такая суровость? Пусть выпьет с нами и полюбит нас еще больше!
— Садись за стол, Каталпан, — распорядился Кулуз.
Царь не стал дожидаться вторичного приглашения и уселся между дочерью Бойрука и своим любимцем. Он порядочно угостился, а когда принесли вино, хозяйка налила ему полную чашу и пригласила выпить за ее здоровье. Она подбодрила своих сотрапезников, развеселила их и, подняв полную да краев золотую чашу, возгласила:
— За лучшее из твоих устремлений, о Кулуз сын Абдаллаха! За прекрасную Голандам, украшение царских покоев!
Кулуз вспыхнул и возразил:
— Прости меня, Боже! Когда бы я имел дерзость вздыхать по царской избраннице?
Но девушка, улыбаясь, продолжала его дразнить:
— Ха-ха-ха! Любишь же ты скрытничать! Разве вчера ты не говорил мне о ней и не расписывал ее красоту?
— О повелительница, — взмолился он, опасаясь последствий, — не надо так шутить, остановись! Я с этой госпожой и слова не молвил наедине.
А Делара продолжала свое:
— Каталпан, попроси же хозяина больше довериться нам! Пусть не стесняется!