Роковая строфа
Шрифт:
– Это еще не все, – прошептала Рита.
– Что же еще?
– Его зовут Андрей Истомин. Это ваш зять.
– Ах, вот оно что, – протянул Борис, – Рита, дорогая моя, в таком случае, я отчасти виноват в ваших злоключениях. Ведь это я познакомил Андрея с Машей. Более того, заметив, что они любят друг друга, я предложил им пожениться, – он сокрушенно развел руками, – казните меня, я не знал!
– Вы здесь ни при чем, Борис. Пожалуй, тут никто не виноват…
– Рита, вы, кажется, снова собираетесь заплакать. На этот раз я вам категорически запрещаю. Хватит. Много лет
Рита засмеялась.
– Ну, вот, улетели, – сказал Борис.
– Спасибо вам.
– Зовите, всегда к вашим услугам. Я лучший в мире разгоняльщик химер!
40
С этого разговора-признания у Риты, казалось, все пошло на лад. По крайней мере, внешне она выглядела безупречно: снова начались долгие прогулки, посещения уютных ресторанчиков, поездки по магазинам. Только теперь компанию Рите чаще всего составлял сам Шахматов. Вика все время отсутствовала, Валентина, казалось, была поглощена работой в клинике, и Борис предложил ее не дергать.
– У девушки появился шанс стать настоящим специалистом. Это мы с вами – два бездельника, а она работает, – говорил Борис.
Рита соглашалась. Она теперь во всем соглашалась с Борисом. Она ехала с ним туда, куда он предлагал, ела то, что он выбирал, позволяла платить за себя и принимала подарки, какие, обычно, дарят только женихи своим невестам. Но она не задумывалась. С некоторых пор Рита отказалась от проблемы выбора и принятия решения, переложив всю ответственность на Бориса. Его такое положение вещей вполне устраивало. Он увлеченно разыгрывал перед девушкой заботливого старшего брата, мудрого товарища, сиделку и защитника, все это в одном лице.
Теперь на тревожные звонки отца Рита отвечала с неизменным хладнокровием, мол: все у нее хорошо, болезнь отступила, доктор доволен, она собирается кататься на лыжах…
Наконец, Шахматову удалось убедить Ритиного лечащего врача в том, что его пациентка вне опасности. А так как ей необходимы положительные эмоции, желательно выпустить ее из клиники, где девушка не сможет почувствовать себя абсолютно здоровой.
– В конце концов, вы ничем не рискуете, – настаивал Борис, – ведь я не прошу, чтобы вы выписали госпожу Соболеву. Через неделю мы вернемся, я тоже числюсь пациентом, поэтому никуда мы не денемся, прибудем в ваше распоряжение.
Доктор Росс сомневался.
– Видите ли, господин Шахматов, – говорил он, – у меня есть некоторый опыт, который позволяет мне предположить, что нынешнее состояние госпожи Соболевой не более чем попытка спрятаться, понимаете? Она подсознательно скрывает от нас свое истинное состояние. Это, знаете ли, чревато различными неожиданностями, к которым вы не готовы. Проще говоря, рецидива можно ожидать в любой момент. В клинике она защищена, но на людях… Уверяю вас, ваша поездка – весьма опрометчивое решение. Я и так предоставил госпоже Соболевой практически полную свободу, зная ее достаточно хорошо и доверяя ей. Но я не знаю вас, поэтому, простите, не могу доверить вам
Шахматов злился. В сложившейся ситуации, забрать Риту из-под опеки врачей не представлялось возможным. С другой стороны, только безраздельная власть над девушкой могла дать ему шанс. Надо было торопиться. Рита не всегда будет так беспомощна, как сейчас. А именно беспомощностью девушки хотел воспользоваться Борис.
К поражениям он не привык.
– Рита, – спросил он при первом же удобном случае, – вас устраивает ваша клиника? Они сидели в ставшем любимым ресторанчике. Рита была немножко грустной.
– Почему вы спрашиваете? – удивилась она. – Да, я вполне всем довольна.
Он накрыл ее ладонь своей.
– Хорошо, оставим это.
– Нет, почему же, договорите. Вы же знаете, что я не люблю этих полунамеков. – Рита поморщилась.
– Я просто хотел вам сказать, что мы никуда не едем, вот и все, – пожал плечами Борис.
– Да, доктор пока не хочет меня отпускать, – равнодушно сказала Рита.
– Вы говорили с отцом, как я вас просил? – не унимался Борис.
– Папа согласен с доктором…
– В таком случае, обсуждать нечего, – Борис криво усмехнулся и резко отодвинул чашку с недопитым чаем.
– Я не понимаю, о чем вы? – Рита с испугом посмотрела на собеседника.
– Не понимаете, или не хотите понимать? – Борис решил быть безжалостным.
– Объясните, наконец! – щеки девушки порозовели. Борис улыбнулся уже самодовольно:
– Вот, так-то лучше, теперь я вижу, что у вас есть характер.
– И все-таки?
– Рита, – вкрадчиво начал он, – помните, мы с вами говорили о вас, о вашей жизни и о том, почему вы нервничали?
– Конечно… Но…
– Рита, ведь вы знаете, мы оба знаем, что вы не больны, – Борис наклонился к ней, так, что его глаза оказались совсем близко. Рита опустила голову.
– Борис, если бы видели меня, в момент поступления в клинику, то вы так не считали бы. Я была больна.
– Хорошо! Прекрасно! Вы были больны, Рита, были! Но теперь-то вы здоровы! – продолжал настаивать Борис.
– Я чувствую себя лучше, – не очень уверенно ответила девушка.
Борис снова пристально посмотрел на нее:
– Я так и думал, – глубокомысленно изрек он.
– Что вы думали?
– Рита, вы здоровы. Вы просто боитесь себе признаться в этом, боитесь лишиться мирка, в котором существуете, боитесь столкнуться с жизнью. Но ведь с этим надо бороться! А вы сидите здесь, цепляетесь за свою болезнь холите ее и лелеете!
– Вы говорите очень убедительно, – согласилась Рита. – Но мне это ничего не дает. Предложите альтернативу.
– Альтернативу? Пожалуйста! Я предлагаю вам обратится к другим докторам, пусть вас посмотрит кто-нибудь еще. Пусть это будет консилиум, наконец. Ведь существует масса методик! Скажем, групповая терапия… Я бы предложил вам поехать в США. Возможно, вам просто необходим психолог, которого вы будете посещать несколько раз в месяц, а все остальное время будете жить полноценной жизнью, как все нормальные люди. Рита, вы так молоды! Вам надо замуж выходить и детишек рожать, а не здесь прохлаждаться.