Роковая строфа
Шрифт:
62
Рита не слышала шума, зависших над островом военных вертолетов, она не видела катеров, перекрывавших возможные пути отступления для тех, кто был ее тюремщиками все эти долгие месяцы. Она не знала, сколько дней или лет прошло с тех пор, как за ее сыном закрылась дверь. С того момента, как Валентина забрала маленького Андрея, Рита перестала ощущать реальность. Она лежала на кровати, уставив в потолок открытые сухие глаза.
Но когда Вика с грохотом ввалилась в подземную тюрьму, она наткнулась на ненавидящий взгляд пленницы
– Ах, ты так! – заорала разъяренная телохранительница и бросилась в сторону на пол. Прогремел выстрел. Вика вскочила и снова совершила прыжок в сторону своей жертвы. На этот раз пуля достигла цели. Вика выругалась со злостью и схватилась за плече. Они были совсем рядом: тюремщица и ее пленница. Ствол пистолета, украденного Валей у Мигеля, почти упирался в Викину грудь. Вика молниеносно взмахнула здоровой рукой, стараясь выбить оружие у Риты. Прозвучал еще один выстрел, посыпалась штукатурка, комната была полна пороховыми газами. Вика всем телом навалилась на Риту и схватила ее за горло.
– Назад! – закричал кто-то по-русски.
Чьи-то руки оторвали остервеневшую телохранительницу от Ритиного бесчувственного тела и отшвырнули ее к стене.
– Рита! Любимая! Жена моя! Не уходи!
Он открыла глаза и, как сквозь мутное стекло, увидела дорогое лицо.
– Андрей, Андрей, – едва слышно позвала она, – это сон? Ты только снишься мне? – она застонала и снова потеряла сознание.
– Рита! Я здесь, здесь! Ты свободна! – он жал ее в объятиях и зарыдал в голос, не в силах сдерживаться более.
Подземная тюрьма заполнялась народом. Вскоре у Ритиной постели стоял на коленях поседевший отец – Соболев старший; Сергей Иванович, практически неузнаваемый в камуфляже, отдавал распоряжения относительно раненой Вики, сидевшей у стены на полу и смотрящей волчицей.
Ничего этого не видела уже Рита, впавшая в забытье. Ни того, как ее, завернутую в одеяло, бережно вынес из ненавистного подвала Андрей, ни многочисленных сотрудников Интерпола, сосредоточенно прочесывающих остров, ни отца, ни Сергея Ивановича…
Не видела она, как раненую Вику вывели из часовни и повели к вертолету; как по дороге, Вика неожиданно выхватила спрятанный нож, и серьезно ранив двух сопровождавших ее мужчин, скрылась. Не знала Рита и о том, что на острове не оказалось Шахматова.
Ничего этого не знала измученная Рита.
Она пришла в себя уже в вертолете, когда военный врач сделал ей укол.
– Андрей, – прошептала она, – наш сын… Валентина…
– Что ты говоришь, любимая? – Андрей прижал к себе жену, боясь отпустить ее от себя даже на мгновение.
– Наш сын! – повторила она. – Он у Валентины.
– Мы найдем его, любимая, мы найдем его, я обещаю.
Часть 5
Приемная мать
63
Валентина прижимала к своей груди спящего ребенка и беззвучно молилась. Ей не верилось, что вот так благополучно она убралась с проклятого острова. То и дело она беспокойно
Мигель все время что-то говорил ей, но она едва улавливала смысл; отчасти из-за собственных мыслей и страхов, отчасти из-за шума моторов гидроплана. Между тем, Мигель объяснял что-то очень важное, чего она никак не могла упустить, потому что все, сказанное пилотом, касалось ее и новорожденного человечка самым непосредственным образом.
– Я переправлю тебя в Каракас, – услышала Валентина и попыталась собраться с мыслями, – это в Венесуэле. Знаешь, где находиться Венесуэла? – Мигель повернул к ней голову и широко улыбнулся, сверкнув белыми зубами. Валентина помотала головой. Мигель засмеялся громко и радостно:
– Венесуэла находится в Южной Америке, – сообщил он, – географию плохо учила! Каракас – столица этого благословенного государства. Город огромный, почти три миллиона жителей! – он болтал, по-видимому, для того, чтобы отлечь свою спутницу от мрачных мыслей. – Порт на побережье основан испанцами, еще в шестнадцатом веке; называется Ла-Гуайра. Кстати, жители столицы очень гордятся своим городом. У них тут был архитектор один – мировая знаменитость, фамилия, кажется, Вильянуэва. Так вот, он и есть автор многих проектов по современной застройке…
Валентина пожала плечами и робко улыбнулась.
– Откуда ты все это знаешь?
– Так, старик один рассказал. Они вообще любят поговорить, – он глянул на Валентину и, заметив, что выражение ее лица оставалось встревоженным, поспешно сменил тему, – ничего, – успокоил ее Мигель. – Незачем знать географию, когда есть самолеты и корабли, их водят капитана, которые знают карты, – он подмигнул Валентине, – не только игральные карты, но и географические! Да ты не бойся, любовь моя! Тебя всюду встретят мои друзья и никому не дадут в обиду! Из Каракаса тебя перевезут в Никарагуа, там у меня родственники, к тебе все будут хорошо относиться; ты меня дождешься. Я очень скоро закончу свои дела и заберу вас с ребенком.
Гидроплан скользил над бесконечной поверхностью аквамаринового, поблескивающего под лучами солнца моря. Валентине казалось, что этот полет бесконечен, что в мире уже нет ничего, кроме гидроплана, Мигеля и моря… Но, взглянув на личико спящего младенца, она пришла в себя, отгоняя дурман, навеянный жарким застывшим воздухом.
«…зачем мне Никарагуа? – думала Валентина, перестав слушать разглагольствования Мигеля, – не хватало еще попасть из огня да в полымя… Господи! Как же мне вырваться от них, а»? Она представила себе, как ее везут куда-то в глубь страны бородатые молчаливые парни, все как один, похожие на Че Гевару. Почему именно на команданте Че? Да потому что она видела набивший оскомину портрет знаменитого кубинца на майках, обложках книг, плакатах; и все латиноамериканцы представлялись ей именно такими: суровыми и бородатыми, увешанными оружием. Именно таких парней увидела она на острове, таким же был Мигель, не смотря на его белую форменную рубашку и брюки…