Роковая тайна сестер Бронте. Часть 3
Шрифт:
– Боже правый! – воскликнула Шарлотта, в чьих глазах отражался безотчетный предвечный страх.
– Я осознал тогда, что в этих зловещих местах господствует Дух Смерти, а все обитатели гранитных плит – мертвецы. Состояние, овладевшее мною тогда – пусть и в кошмарном сне, – поистине не поддается описанию. Там, в беспощадных лапах у Смерти, были все мои дети – все до единого, и я преисполнился убежденной решимости спасти, по крайней мере, тех, кого к тому времени еще не отняла у меня жестокая Судьба.
Я соскочил со своей плиты и стал подплывать к каждому из вас поочередно. Я приблизился к каменному ложу Патрика Брэнуэлла и попытался стащить его за ногу. Но брат твой остался недвижим, словно намертво прирос к злосчастному граниту. То же повторилось и с твоими сестрами Эмили
Я прикоснулся к твоей ступне и – о, чудо! – ты подала признак жизни! Ты повернула ко мне свое смиренное лицо, облитое непостижимым Небесным Светом, озарила меня своей прелестной лучезарной улыбкой и поднялась на ноги. Я от всего сердца возблагодарил Господа за твое чудесное спасение и призвал Ангела. Того самого доброго Ангела, который доставил меня в эту заповедную обитель Смерти. И Ангел вновь явился мне! Его восхитительные могучие крылья сверкали и переливались в ярких солнечных лучах. Не теряя ни минуты, я сел к нему на спину и, зависнув в воздухе над самой твоей головой, попытался схватить тебя за руку и усадить рядом с собою, чтобы светлый Ангел отнес нас прочь от этих зловещих мест. Но тут возникло неожиданное препятствие: прямо передо мной внезапно выросла человеческая фигура и резко заслонила тебя от меня. То была фигура мужчины. Я с яростной ненавистью взирал на его плотное, неказистое туловище, в последнюю минуту отвратившее благословенную возможность твоего спасения!
Преподобный Патрик Бронте внезапно замолчал, погрузившись, по-видимому, в бурный поток своих мыслей. Затем он резко вскинул голову, точно озаренный молниеносной догадкой и порывисто воскликнул:
– Артур Белл Николлс! Готов поклясться, это был он! Он встал на моем пути и не позволил мне вытащить тебя из безжалостных тисков Смерти! Я нипочем не отдам тебя во власть этого страшного человека! Клянусь всем святым: ты не станешь его женой!
– Не горячитесь так, дорогой отец! – произнесла Шарлотта. – Артур ни в чем не виноват. И он никак не может стать причиною моей гибели, я уверена. Если я дам согласие на брак с ним, то лишь потому, что слишком горячо его люблю! И это будет только моя вина… Только моя, и ничья более.
Она ненадолго смолкла, а затем спросила:
– Так чем же закончился ваш странный сон, отец?
Достопочтенный Патрик Бронте прищурился и пристально посмотрел на дочь.
– Ты уверена, что действительно готова это выслушать, дорогая? – спросил он, понизив голос.
Шарлотта подняла голову. Лицо ее исказилось гримасой невыразимого ужаса. Но все же она постаралась взять себя в руки и только тихо спросила:
– А разве может быть что-то страшнее того, о чем вы уже поведали?
Пастор печально покачал головой и ответил дочери встречным вопросом:
– Скажи, детка, насколько крепко ты дорожишь моей жизнью?
– Настолько, – живо отозвалась Шарлотта, – что с превеликой радостью отдам за нее свою!
– В таком случае, – промолвил пастор, – будет лучше, если ты не узнаешь, чем закончился мой сон!
Его дочь еще пуще насторожилась.
– В чем дело, дорогой отец? – обеспокоенно спросила она. – Вашей жизни угрожает опасность? Во имя всего святого, расскажите мне все! Все, что вы видели в том злосчастном сне! Или я изведусь от тревоги!
– Собственно, я почти уже обо всем тебе поведал, – задумчиво произнес достопочтенный Патрик Бронте. – Остались сущие пустяки. Но, кто знает: быть может, именно в них кроется главный смысл моего сновидения и заветный ключ к разгадке непостижимой тайны Предвечных Сил?
– О чем вы говорите, отец?
– Так и быть, – ответил наконец пастор. – Я расскажу тебе о том, что было дальше в моем пророческом сне. …Потеряв последнюю надежду вызволить тебя на свободу из этой забытой Богом обители Смерти, я все еще долго кружил на спине у Ангела над твоей плитой, хотя уже и не мог тебя видеть. Кажется, я вообще утратил тогда способность ориентироваться в пространстве. Да и Ангел мой разошелся не на шутку: он стал описывать круги все шире и шире, пролетая теперь не только над тобою, но и над обреченными хозяевами прочих плит.
И вдруг я почувствовал, что рядом со мной верхом на Ангеле внезапно пристроился кто-то еще! Я решил, что это была ты! Ведь только ты, моя дорогая Шарлотта, с самого начала откликнулась на мой призыв и была готова покинуть вместе со мною эту страшную обитель. Когда я осознал, что ты все же спаслась, радости моей не было предела. Я окликнул тебя; ты не отозвалась. Я обернулся, желая удостовериться в своем благодатном предположении, – и стремглав полетел вниз, после чего оказался на одной из пронзительно-ледяных гранитных плит. По-видимому, на той самой, что несколькими мгновениями раньше освободил тот, кого ожидало счастливое избавление.
– Так, значит, дорогой отец, мое спасение может быть искуплено ценою вашей жизни? – в неизбывном ужасе промолвила Шарлотта. – Но я никак не могу принять столь бесценной жертвы! И пускай лучше злой Рок покарает меня, нежели я – хотя бы и помимо своей воли – навлеку смертоносные чары проклятия на вашу голову!
– Поверь, дорогая, – очень серьезно произнес достопочтенный Патрик Бронте, – я с превеликой радостью отдал бы свою жизнь, если бы только был убежден в том, что это поможет тебе избавиться от злополучной напасти. Но, к моему величайшему сожалению, я не имел возможности в этом удостовериться. Я так и не узнал наверняка, кто же на самом деле оказался тем счастливцем, чудесное спасение которого может быть обеспечено моей кончиной. Ведь, кроме моих любимых родственников, в том заповедном краю, как я уже говорил, находились еще две женщины. А значит, вполне вероятно, что именно одна из них могла оказаться благословенной избранницей Судьбы! Но я все же уповаю, что ею стала ты, моя дорогая Шарлотта.
– Стало быть, вы и сами не поняли, кого спасли в том вашем сне, отец?
Пастор печально покачал головой:
– Нет… не понял… – ответил он с невыразимой скорбью: – Все произошло очень быстро, в считанные мгновения. Как только я упал на гранитное ложе, передо мною тут же сгустилась непроглядная тьма. Я уже не чувствовал своего тела и не видел ничего вокруг. Лишь единая мысль безраздельно владела тогда моим зыбким, окутанным мраком сознанием – мысль, что это конец. Скорее всего, я и в самом деле находился тогда на тонкой неосязаемой грани между Жизнью и Смертью и был готов смиренно принять свою участь.
И тут свершилось еще одно чудо: сквозь плотную, непроницаемую завесу мрака на меня вдруг пролился дивный Божественный Свет. А затем я отчетливо услышал глас Господень. Всевышний объявил мне, что над моим семейством довлеет злой Рок, и все мои дети обречены на неизбежную погибель. «Лишь твоя собственная жизнь, – сказал мне Господь, – может служить достаточной платой за жизни тех твоих чад, кто еще не призван на Небеса». «Ну, так возьми ее, Святый Боже!» – взмолился я. «Я хотел призвать тебя к себе этой ночью, – ответил Всевышний, – так как страдания, которые будут ниспосланы тебе на земле, не ведомы ни одному смертному. С этой целью я и послал к тебе нынче проводника – одного из своих верных Ангелов, чтобы он доставил тебя на Небо». «А что, разве я уже на Небе?» – спросил я, почему-то убежденный, что на самом деле так оно и есть. «Нет! – последовал ответ – короткий и суровый. – Ты не прошел испытания, предшествующего твоему вознесению, и нарушил завет. А значит, время твое еще не пришло, и ты пока останешься на земле». – «Но, что за испытание я должен был пройти, и какой завет я нарушил?» – вопросил я в полном недоумении. «Ты должен был в одночасье узреть главные вехи тех страданий, которые тебе будут отпущены в земной жизни», – сказал Господь. «В чем же состояла моя ошибка?» – снова спросил я Всевышнего. «Тебе надлежало смиренно и мужественно взирать на то, что происходило вокруг тебя, не выдавая своего страха и не вмешиваясь в ход событий», – ответил Господь. «И тогда я заслужил бы право вознестись в Твою пресветлую обитель, а мои оставшиеся дети были бы спасены от сетей злого Рока?» – «Да. Так могло бы быть. Но ты упустил этот шанс. Теперь уже слишком поздно что-либо изменить. Ты останешься на земле и выпьешь до дна сужденную тебе свыше чашу страданий».
Конец ознакомительного фрагмента.