Роковая тайна сестер Бронте. Часть 3
Шрифт:
Рядом с Артуром Беллом Николлсом пасторская дочь чувствовала себя легко и непринужденно, точно они были знакомы всю жизнь. Только она была способна «разговорить» этого замкнутого молчаливого человека, всегда умела выслушать его и понять. С нею он проявлял себя приятным собеседником, человеком широкого ума и глубоких познаний. Она убедилась также в свойственной его натуре особой чуткости, которая прежде была надежно скрыта под внешней видимостью надменной суровости. Эта природная чуткость с невыразимою силой проявлялась в его искреннем сопереживании ее великому горю. Видя, как отчаянно Шарлотта тоскует по своим дорогим сестрам и брату,
За столь теплое, деликатное участие к постигшим ее несчастьям пасторская дочь испытывала по отношению к викарию поистине безграничную благодарность и, в свою очередь, почувствовала горячее желание, ставшее со временем настойчивой потребностью, узнать о его прежней жизни – той, что он вел вплоть до того момента, как Судьба забросила его в гавортский приход.
Решившись наконец вызвать преподобного мистера Николлса на откровенный разговор, Шарлотта выяснила, что он родился в Северной Ирландии, на ферме Талли, находившейся в деревне Киллед в графстве Антрим. Его отец, Уильям Николлс, был бедным фермером шотландского происхождения. Жена Уильяма Николлса, Маргарет Белл, родилась в деревне Гленави. Семья Белов, так же, как и Уильям Николлс, относилась к шотландскому роду, но принадлежала к англиканской церкви. Брат Маргарет, преподобный Алан Белл, был священником и учителем, а позднее стал директором Королевской Свободной школы. Однажды он навестил семью Николлсов на их ферме и, увидев, что его сестра находится в бедствующем положении, предложил забрать к себе в семью двоих из многочисленных детей Николлсов. Выбор пал на двух мальчиков. Так маленький Артур и его старший брат Алан перебрались в город Банагер, расположенный в графстве Оффали, и стали жить в большом доме под названием Куба-Хаус.
Артур и Алан попали в приветливую семью, где их приняли как родных. Здесь Артур получил возможность расширить свой кругозор, штудируя множество научных книг. Однако главным источником познания великой сущности вещей для пытливого, впечатлительного юноши стала Библия. Именно в ней ясно и вразумительно освещались непостижимые тайны земного бытия и приоткрывалась предвечная завеса Небесной Благодати. Артур Николлс твердо решил избрать для себя благословенную стезю священника. С помощью своего дяди оба брата – Артур и Алан – поступили в дублинский Тринити-колледж.
Окончив учебу, мистер Николлс отправился в Англию, где стал искать место помощника священника. Так, волею Судьбы, он оказался в Гаворте, где служил уже более семи лет. Шарлотта видела, что он исполнял свои обязанности с образцовой добросовестностью, отказавшись от возможности сделать карьеру на церковном поприще. Ведь Артур давно мог стать пастором собственного прихода, а не быть вечным помощником ее отца с годовым жалованьем в размере девяноста фунтов.
Конечно, сам мистер Николлс скромно умолчал об этом, но чуткая Шарлотта сразу все поняла. Она выслушала бесхитростную историю викария очень внимательно и по окончании его рассказа прониклась подлинным уважением к этому стойкому, мужественному человеку, не склонившемуся перед жизненными невзгодами, но с гордо поднятой головой преодолевшему все напасти, сохранив при этом благородное сердце и чистую душу.
Поведав свою историю, Артур Белл Николлс пожелал узнать о том, какую жизнь вела Шарлотта до того момента, как он появился в Гаворте и стал викарием ее отца. Пасторская дочь охотно рассказала ему о своем невеселом детстве, о ранней смерти матери и старших сестер, о своих первых литературных опытах, о неудачах, постигших ее на этом нелегком поприще в начале творческого пути.
Узнав, что первый роман Шарлотты «Учитель», не прошедший в свое время строгой цензуры издателей, так до сих пор и не напечатан, преподобный мистер Николлс поинтересовался, сохранилась ли рукопись этого произведения и, получив утвердительный ответ, изъявил желание ознакомиться с нею. Пасторская дочь быстро достала из ящика своего стола бесценную рукопись и, не говоря ни слова, вручила это сокровище викарию.
Несколько дней спустя рукопись «Учителя» была благополучно возвращена ее владелице. Мистер Николлс отдал Шарлотте кипу испещренных мелкими буквами листов и, не сказав ни слова, удалился, оставив пасторскую дочь пребывать в совершеннейшем недоумении по поводу его странного поведения. Очень скоро викарий снова появился в ее комнате, но на этот раз он был не один: в его руках смешно барахтался прелестный кривоногий щенок мастифа, стремившийся, очевидно, поскорее вырваться на свободу.
– Какое чудо! – восхитилась Шарлотта.
– Я рад, что этот озорник вам понравился, – живо отозвался мистер Николлс. – Теперь он ваш.
– Но где вы раздобыли его, Артур? – спросила дочь пастора.
– Выиграл в благотворительную лотерею, – пошутил викарий, и оба весело рассмеялись.
Немного придя в себя, Шарлотта продолжила допрос:
– И почему же вы решили преподнести мне столь неожиданный презент? Да еще Бог весть каким образом ухитрились выбрать мою любимую породу!
– А вы не догадываетесь? – таинственным тоном произнес мистер Николлс. – Вы разве позабыли о том, что сами же упоминали о щенке мастифа в вашем первом романе?
– И правда! – радостно отозвалась пасторская дочь, но, мгновенно нахмурившись, добавила: – Однако, помнится, в моем романе несчастного пса ожидал весьма печальный конец!
– Вы, должно быть, испытали глубокое огорчение, дорогая Шарлотта, описывая его страшную гибель! – взволнованно отозвался Артур Белл Николлс. – Вот я и решил теперь возвратить вам четвероногого друга живым и здоровым.
– Благодарю вас, Артур, – мягко улыбнулась Шарлотта и, помолчав немного, робко спросила: – А что вы думаете о самом «Учителе»?
– Что же, по-моему, очень хорошее произведение, – ответил почтенный викарий. – Правда, я не силен в художественной литературе, но мне понравилось. За приятным для чтения изящным и лаконичным стилем ощущается возвышенность мыслей и глубина чувств.
– Вы действительно так думаете? – спросила пасторская дочь, устремив на своего собеседника исполненный потаенной надежды взгляд и, неожиданно для самой себя, промолвила: – Признаться, я была нынче очень расстроена вашим внезапным уходом сразу же после того, как вы вернули мне рукопись.
– Я всегда считал вас талантливой писательницей, – убежденно произнес викарий и, увидев, что дочь его патрона покачала головой с легкой укоризной, решительно добавил: – Да, да, именно так я и думал! Вы же знаете, что заставляло меня некогда высказываться иначе! Все из-за моего скверного характера. Но я надеюсь на ваше природное милосердие. И снова покорно прошу: простите мне мою глупую дерзость!
– Я уже давно простила вас, Артур, – примирительно проговорила Шарлотта и обворожительно улыбнулась викарию.