Роковое совпадение
Шрифт:
Бейсбольные рукавицы. Стопроцентный хлопок. «Гэп», размер XXS.
Он достает из кармана коричневый бумажный пакет. Рукой в перчатке разворачивает трусики. Сзади слева, чуть в стороне от центра, засохшее пятно.
В узкой котельной, прямо под алтарем, где отец Шишинский в этот момент читает вслух Библию, Патрик склоняет голову и молится, чтобы в такой печальной ситуации, как эта, обнаружился проблеск чистого везения.
Калебу этот смех напоминает крошечное землетрясение, сотрясающее грудную клетку Натаниэля. Он еще плотнее
— Скажи еще раз, — требует Калеб.
Голос у Натаниэля писклявый, слоги нанизываются на ниточку. Его горлу придется еще раз учиться держать слово, баюкать его каждой мышцей, взвешивать на языке. Сейчас для него все в новинку. Сейчас это трудная работа.
Калеб не в силах удержаться и сжимает руку Натаниэля, когда звук, резкий и осторожный, с трудом вырывается наружу:
— Папа.
Калеб улыбается так, что рот расползается от уха до уха. Он слышит чудо, рождающееся в легких сына!
— Еще разок, — просит Калеб и прижимает ухо, чтобы лучше слышать.
Воспоминание: я по всему дому ищу ключи от машины и уже опаздываю и в садик, и на работу. Натаниэль в куртке и сапожках ждет меня.
— Думай! — говорю я себе и поворачиваюсь к сыну. — Ты не видел мои ключи?
— Они вон там, — отвечает он.
— Где там?
У него вырывается смех.
— Я заставил тебя сказать «где там?»
Я смеюсь вместе с сыном, забыв, что искала.
Через два часа Патрик в очередной раз входит в церковь Святой Анны. На этот раз здесь безлюдно. Отбрасывая тени, мерцают свечи; клубы пыли танцуют в свете, который просачивается через витражи. Патрик сразу направляется вниз по лестнице в кабинет отца Шишинского. Дверь широко открыта, священник сидит за столом. На секунду Патрик опускается до подглядывания. Потом дважды решительно стучит.
Глен Шишинский, улыбаясь, поднимает голову.
— Нужна помощь? Чем могу?
«Будем надеяться, что сможешь», — думает Патрик и входит в кабинет.
Патрик протягивает отцу Шишинскому через стол в комнате для допросов формуляр с перечислением прав арестованного [5] .
— Это стандартная процедура, святой отец. Вы не арестованы, не задержаны… вы добровольно согласились отвечать на вопросы, и закон говорит, что я обязан разъяснить вам ваши права, прежде чем о чем-либо спрашивать.
Не колеблясь, священник подписывает перечень прав, которые только что зачитал ему Патрик.
5
Правило Миранды — юридическое требование в Соединенных Штатах Америки, согласно которому перед допросом подозреваемый в совершении преступления должен быть уведомлен о своих правах. Названо по фамилии преступника-рецидивиста, сыгравшего важную роль в становлении этого правила.
— Я с радостью сделаю
Шишинский сразу же согласился помочь в расследовании. Согласился сдать кровь, когда Патрик сказал, что полиции необходимо исключить всех, с кем общался Натаниэль. В больнице, наблюдая за забором крови, Патрик недоумевал: неужели можно измерить по крови, текущей в венах этого человека, его уровень заболевания, как измеряются в жидкости уровень гемоглобина и плазма?
Сейчас Патрик сидит, откинувшись на спинку стула, и неотрывно смотрит на священника. Он сталкивался лицом к лицу с тысячами преступников — все они заявляли, что невиновны, и делали вид, что понятия не имеют, о чем он говорит. В большинстве случаев профессиональный холодный расчет полицейского помогает разоблачить их. Но сегодня этот сидящий напротив худощавый мужчина… Патрик едва сдерживается, чтобы не избить его до полусмерти только за то, что он осмеливается произнести имя Натаниэля.
— Как давно вы знакомы с Фростами? — спрашивает Патрик.
— Я познакомился с ними сразу же, как принял этот приход. Я некоторое время болел, а потом меня послали в новый приход. Фросты переехали в Биддефорд через месяц после того, как я стал здесь священником. — Он улыбается. — Я крестил Натаниэля.
— Они регулярно посещают церковь?
Отец Шишинский опускает глаза.
— Не так регулярно, как мне хотелось бы, — признается он. — Но я этого не говорил.
— Вы преподаете у Натаниэля в воскресной школе?
— Я не преподаю, этим занимается мать одного из детей — Джанет Фьор. Пока наверху идет служба. — Священник пожимает плечами. — Но я люблю детей, мне нравится возиться с малышами…
«Еще бы!» — думает Патрик.
— …поэтому после службы, пока все прихожане наслаждаются общением за чашечкой кофе, я забираю детей вниз и читаю им что-нибудь из библейской истории. — Он застенчиво улыбается. — Боюсь, актер из меня никудышный.
Что и неудивительно.
— Где находятся родители, пока вы читаете?
— Большей частью наслаждаются общением.
— С вами еще кто-нибудь читает детям или вы читаете один?
— Я один. Учителя в воскресной школе обычно заканчивают убирать в классе, а потом поднимаются выпить кофе. Время сказки длится всего пятнадцать минут.
— Дети выходят из класса?
— Только в туалет, прямо по коридору.
Патрик раздумывает над сказанным. Он не знает, как Шишинскому удалось остаться с Натаниэлем наедине, когда, как он утверждает, вокруг находились другие дети. Может, он предложил им полистать книгу, а сам пошел за Натаниэлем в туалет?
— Святой отец, — говорит Патрик, — вы слышали, что произошло с Натаниэлем?
После секундного замешательства священник кивает:
— Да. К несчастью, слышал.
Патрик неотрывно смотрит на него.
— Вам известно, что обнаружены доказательства того, что Натаниэлю что-то вводили в анальный проход?
Он высматривает намек, что щеки священника зарделись, что предательски сбилось его дыхание. Он ищет удивление, желание отступить, зарождающуюся панику.