Роковой Париж
Шрифт:
Юля молчаливо качала головой, у неё не находилось слов, чтобы выразить негодование и разочарование — эти люди, его семья, настолько чужие для Франсуа, и Юля оставила его им на растерзание. Слезы опять полились из глаз:
— Вы его не знаете, не принимаете…
— Жюли, — смягчил тон Люк. — Я так же, как и ты, желаю Франсуа добра. Да, я его не понимаю, Эмили его не любит и не может простить того, что он угробил здоровье мамы и запятнал репутацию семьи. Он болен, ему нужна психиатрическая помощь, реабилитация, а не ты. Ты сделаешь ему только хуже.
— Неправда! — сквозь слезы проговорила Юля. — Всё неправда! Он живой человек, пусть Франсуа
Она чувствовала всю боль Франсуа, то, чего он сам, возможно, и не ощущал. Было так больно, обидно и страшно, она поняла, почему он не хочет жить. Видела, какая прекрасная у него душа. Люк был прав только в одном: что Франсуа как ребенок — безобиден, добр и несчастен, потому что один.
— Жюли, поверь, Франсуа так будет лучше, — Люк поднялся со скамьи. — Пойдём, твой поезд.
— Вы же убиваете его, — Юля плелась за ним, умоляла, не находя слов. — Я хочу с ним остаться, ему нужно, чтобы его любили и принимали таким, какой он есть.
— Жюли, обещаю, я лично прослежу, чтобы с ним всё было хорошо. Не волнуйся, — поджал губы Люк. — Прости, но я не могу позволить, чтобы вы общались, для Франсуа так будет лучше.
Мужчина подвёл девушку к поезду, отдал её сумку и билет. Попрощался, а Юля на ватных ногах зашла в вагон.
Всю дорогу Юля думала о Франсуа, о том, что рассказал Люк. Чувство вины давило изнутри. В порыве желания спасти, помочь, в его глазах она отказалась от него, стала на одну сторону с родственниками. Они не были его семьёй, для Юли семья — это там, где тебя любят, ценят и принимают, кем бы ты ни был, а для них он и правда был чужим. Больным, гением, сумасшедшим, и в последнюю очередь человеком, братом, сыном.
Девушка не понимала, как можно не любить, не принимать родного человека. Она вспомнила Лёшку. По сути, его воспитывала она, и после смерти папы без брата было бы ещё тяжелее. Хоть они постоянно ругались, иногда дрались, он был слишком непослушным, иногда проскальзывали злые мысли, но Юля всегда заботилась о нём и никогда бы никому не дала в обиду. Почему-то вдруг вспомнился случай, когда Лёшка убежал от неё в деревне, ему было шесть, и Юлю, как всегда, оставили следить за ним. Он рвался на пруд, но сестра не разрешала — без дозволения бабушки со двора уходить было нельзя. А он убежал — разозлился и убежал. Юля искала его по всей деревне, звала, дошла до пруда и так злилась, что думала — выдаст бабушке с потрохами за подобную выходку. Он появился через два часа весь в крови и слезах: упал с дерева — ободрал до мяса все руки и лицо. Бабушка бы, наверное, высекла его крапивой, но Юля смыла кровь, обработала раны и успокоила, ни слова не сказав бабушке.
39
Юля вернулась в Париж двадцать девятого декабря уже ближе к обеду. В городе выпало немного снега, и по-прежнему стояла атмосфера Рождества и Нового года, но у девушки уже не было ощущения праздника. Только чувство, что она потеряла часть себя, потеряла праздник, веселье внутри. Она настолько привыкла к Франсуа, к тому, что он постоянно её удивлял, что жизнь без него ей казалась скучной, безрадостной. Не хватало его голоса, ласковых прикосновений, даже его старательно проговариваемого имени: «Юлия».
По дороге домой девушка заехала в парикмахерскую. Когда она отрезала волосы, края вышли неровными,
Она вернулась домой, Клэр специально оставила ей ключи. Там никого не было, хозяйка должна была вернуться лишь четвертого января.
Дом успел остыть за эти дни — было холодно. Юля включила отопление и нацепила толстовку Франсуа, она, действительно, согревала, не только потому, что была теплой, но каким-то душевным теплом. Юля сразу успокоилась и даже немного повеселела.
Когда она последний раз оставалась в доме одна, она всё время включала Skype, как бы находилась рядом с Петей, и ей не было так одиноко и страшно. Юле очень хотелось узнать, как у него дела. Теперь она скучала не только по Петру, но и по Франсуа. Она несколько раз звонила, но отвечал Люк: «Жюли, пожалуйста, не звони сюда больше», — и клал трубку, даже не дав ей возможности возразить и что-либо сказать.
Юля включила ноутбук, Петра не было в сети, зато Лиза написала ей много сообщений в Facebook. Юля читала и смеялась над приключениями подруги, ведь Сергей оказался большим любителем зимних видов спорта, и постепенно приучал Лизу к своим увлечениям. Девушка красочно описывала полученные синяки, впечатления и выговаривала, где она видела лыжи и сноуборд, но через пару дней уже делилась восторгом и рассказывала, как это здорово. Лиза была в сети, и Юля обрадовалась, что застала подругу онлайн. Написала ей, попросила созвониться в Skype, жаль, что у Лизы не было веб-камеры, только гарнитура, поэтому она будет видеть Юлю, а та лишь слушать. Лиза сразу начала возмущаться:
— Юлька, ты там с ума сошла в своём Париже?! Зачем волосы-то обкромсала?
— Так нужно было, — уклончиво ответила Юля. — Расскажи, как у вас дела? Как учёба?
— Никак. Сегодня вообще пар не было. Даже преподам лень ходить перед Новым годом, зря только промоталась. Была новогодняя дискотека на факультете в пятницу. Ден, кстати, организовал. Юлька, ты с Деном не общаешься, не видела его?
— Нет.
— О, он так изменился, возмужал! — потянула она. — За ним теперь все девчонки факультета охотятся. Он вроде даже с кем-то встречается. Спрашивал пару раз про тебя.
— Рада за него, — равнодушно ответила Юля. — А ты сама как? Как у вас с Серёжкой дела?
— Я же тебе всё рассказала: коньки, лыжи, сноуборд и мои фиолетовые бедра, больше и добавить нечего. Пока ничего не сломала. Сессия нескоро, значит, всё прекрасно! А Новый год будем у Сережки встречать, — Лиза помолчала и взволнованно добавила. — Что-то ты, Юлька, кислая какая-то. Что-то случилось? Зачем ты волосы отрезала?
— Лиз, я ужасный человек. Я предала Петю, предала Франсуа. Я умудрилась полюбить двух мужчин и предать обоих, — выдала Юля.
— Ты и с Франсуа рассталась?! — удивилась Лиза. — Как?
— Я тебе при встрече расскажу. Так хочу приехать к вам, соскучилась ужасно, — затосковала Юля.
— А Петя что, молчит? Он же тебя так ждал, может, до сих пор ждёт? — предположила Лиза.
— Он меня теперь ненавидит, — Юля поникла.
— Хватит тебе, он тебе изменил, забыла?! — успокаивала её Лиза. — И ты его простила, а он козлится.
— Лиз, тут же всё по-другому. Он любил меня, а я охладела к нему, увлеклась Франсуа и не сказала ему об этом. — Юля тяжело вздохнула. — Я не знаю, как такое может быть, что я полюбила обоих. Я ужасный человек.