Роковой роман Достоевского
Шрифт:
Возможно, этому факту действительно не стоило бы уделять так много внимания, если бы не следующее происшествие, также связанное с таинственной рукописью. В марте 2007 года в своей комнате, находящейся в старой коммунальной квартире, было обнаружено тело профессора Сергея Ивановича Свечникова. По странному стечению обстоятельств занимавшемуся исследованием творчества именно Федора Достоевского. Смерть немолодого человека объяснили больным сердцем, а также стрессом, связанным с излишней настойчивостью риелторов, уже давно осаждающих большую коммуналку в самом центре Питера. Дескать, профессор, возражающий против размена квартиры, разволновался и помер. Хотя даже в материалах предварительного расследования отмечено: непосредственно накануне гибели никаких разговоров у Свечникова с риелторами не было, в тот день с ними общались только соседи
Итак, закономерности прослеживаются четко. Два раза за сравнительно небольшой промежуток времени погибают люди, знавшие о таинственной рукописи. И в обоих случаях правоохранительная система дает сбой. Почему? Не является ли это уже не небрежным отношением к работе, а сознательной тактикой? Но если это так, то почему прилагаются все усилия для того, чтобы роман «Атеизм» никогда не стал достоянием общественности?
Ответ на этот вопрос не так сложен, как это может показаться. Федор Достоевский относится к числу тех писателей, кому было дано смотреть через века, угадывать четкое развитие событий задолго до того, как они произойдут. Роман «Бесы» – самый показательный пример такого уникального предвидения. Кого сегодня может испугать неизвестный роман Достоевского? Видимо, только идеологов от власти, чей предугаданный много лет назад гениальным писателем курс признается ошибочным и бесперспективным.
Рукопись романа «Атеизм» существует и находится именно в Санкт-Петербурге. Об этом свидетельствует гибель людей, интересовавшихся судьбой неизвестного творения Достоевского. Причем с учетом того, что эти случаи произошли именно в нашем городе, можно не сомневаться: рукопись действительно в Питере.
Давайте отвлечемся от криминальной подоплеки дела и оценим литературный аспект. Как могла остаться неизвестной работа писателя уровня Достоевского, чьи не то что романы – черновики изучены до последней запятой? Современники писателя, а также исследователи его творчества отмечают: Достоевский очень трепетно относился к своей работе и часто сжигал не устраивавшие его рукописи, с тем чтобы впоследствии вернуться к роману той же концепции, но, как говорится, с чистого листа. Возможно, рукопись «Атеизма» – один из таких чудом уцелевших предварительных вариантов…
– Ничего особо нового я для себя не нашел, – заметил Андрей, окончив чтение. – То, что смерть Свечникова выглядит странно, я еще в секционной понял. И сегодня изложил Гаврилову все свои подозрения, попросил его запросить материалы. Хотя если журналист ничего не перепутал, то запрашивать ему особо нечего, уголовное дело, видимо, не возбуждалось, ограничились проверкой обстоятельств смерти.
– А издатель-француз? Кто его убил? – не унималась Вершинина.
Отставив чашку, Соколов демонстративно закатил глаза к потолку.
– Марина, а Свечникова кто убил? Кто убил профессора Свечникова?! Вот скажи мне, будь добра! Эта постановка вопроса – вне нашей компетенции!
Она не понимает, вертелось в голове у Андрея, она еще слишком молоденькая и совершенно не понимает суть своей работы. Эксперт не может, не должен заниматься расследованием. У него нет на это полномочий. И сил и желания, если уж быть откровенным, тоже. Где-то называлась цифра: в питерском морге проходит порядка 12 тысяч вскрытий в год. И, вполне возможно, эта цифра точна, потому что из секционной действительно не выходишь. Везут не только криминал, везут травму, отравления, асфиксии, трупы из стационаров, тела бомжей, лиц, чья личность не установлена. А еще ведь бумаги, оформление. Пишешь
– Я знаю, что это вопросы не в нашей компетенции, – грустно сказала Марина. Она взяла листы со статьей, сложила их, щелкнула застежкой сумочки. – Ты прав, Андрей. И я понимаю причины твоего раздражения. Я даже не буду тут высокопарно изъясняться. Положим: ах, Андрей, если ты видишь, как хулиган бьет женщину, – ты вмешаешься или нет? Где проходит грань между компетенцией специалиста и обычной реакцией нормального человека?.. Это все слова, слова. У каждого человека ведь своя жизнь, свой опыт. Может, если бы меня судьба не шандарахнула, я бы тоже считала: мое дело – сторона. Или нет, не знаю. Но, в самом деле, чего это я к тебе пристала. Извини. Ну что, чай выпит, идем?
– Сидеть! – рявкнул Андрей, вытаскивая из кармана джинсов сотовый телефон.
Она не угомонится – ясно как божий день. И в любой другой ситуации можно было бы не обращать на это внимания. Хочет девочка играть в следователя – пусть играет. Если бы не препарат, которым убили Крылова и, по всей видимости, Свечникова. Это не обычное применяемое в анестезии средство, хотя в нем и обнаружена значительная доля блокиранта. Скорее всего, оно даже принимается перорально! Оно повергло химиков в шок, ребята затруднились описать его подробно. Но это средство, скорее всего, произведено в лаборатории, и произведено так профессионально, что… Неизвестно, где именно изготовлена эта адская смесь, убийственная и обнаруженная благодаря чистой случайности. Но люди, которые ее сделали или достали, они шутить не будут…
В конце концов Марина, чтобы отвадить описывающего вокруг столика круги официанта, согласилась заказать пиццу. Потом, даже коварно не пискнув перед кончиной, разрядилась батарея в старенькой «Нокии». И Андрей, невольно смущаясь, продолжил звонки с кокетливо-розовенькой «Моторолы» интернши. Когда наконец ему удалось выйти на одного из оперов, работавших по убийству Моне, окна пиццерии уже зачернила непроглядная темень.
«Сегодня я работал следователем за счет отгула. Но отгулов больше нет. Неужели придется брать часть отпуска?» – расстроился Андрей, опять начиная жалеть, что ввязался в эту историю…
– Вниманию посетителей нашего магазина! Презентация романа Лики Вронской начнется на полчаса позже, в восемнадцать тридцать. Но взять автограф писательницы можно уже сейчас, в секции современной художественной литературы. Приглашаем всех любителей детективов подняться на второй этаж и принять участие в акции!
Мелодичный женский голос в динамике замолчал, и Лика Вронская с тоской осмотрелась по сторонам. Всем хорош «Книгоед», просторный, ярко освещенный. Огромные полки, а книг на них сколько! Хоть ты прямо сейчас сбегай с собственной презентации за новинками любимых авторов. Но вот количество людей, заинтересовавшихся проводимым в магазине мероприятием… В зале всего-то пять человек. Наверное, речь о своем творчестве толкать еще рано, а вдруг позже все же появится еще хотя бы десяток читателей.
– Наливать надо нашим книголюбам, – подмигнула Лика бренд-менеджеру, нервно расхаживающей возле столика с книгами. – На ярмарке можно было хлебнуть шампанского – и сколько народу явилось. Книжкой сыт не будешь, а уж пьян – тем более.
– Фуршет на таких мероприятиях – это исключение, а не правило, – мрачно заметила Ирина и посмотрела на часы. – На ярмарке мы работали скорее для продавцов и закупщиков книг, это другой формат. А здесь меня неправильно сориентировали со временем начала презентации. Директор магазина божилась, что к шести уже полно покупателей. Но ты же видишь… Хотя информация предоставлялась, и объявления в магазине висели, и реклама в городских газетах была. Или это народ так отреагировал на тот случай с журналистом? Мне начальница сегодня звонила, говорит, в интернет-газетах вся эта история так обсасывается, что просто караул. И даже в печатных кое-кто уже успел все расписать. Не иначе как конкурентов нашего издательства жаба душит. Никак не могут смириться с тем, что мы лидируем по всем позициям! Вот и подсуетились, использовали ситуацию в своих гнусных целях.