Роковой секрет
Шрифт:
Балдо, напоминая машину для убийств, незамедлительно бросается вперед. При этом так грациозно движется, что невольно хочется понаблюдать, как умело он скручивает оппонента Матвея в баранку, пока того успокаивают два других охранника Рафаэля. Что, блин, за день-то такой сегодня!
— Воу, — присвистывает жених, наконец, заметив меня, и стремительно приближается к нам, — малышка, ты просто космос.
— Спасибо, — сухо отвечаю. — Может, объяснишь мне свое поведение? — добавляю вполголоса, когда Мот притягивает меня к себе за талию. Однако он горячими губами прерывает не успевшую вырваться гневную тираду. В каждом движении его языка чувствуется агрессия. Он дезориентирует меня безумным напором, и растерянность не позволяет мне оттолкнуть его сразу. — Матвей, прекрати, — шепчу ему в губы. — Где ты вообще был? Кто этот мужчина?
— Я с удовольствием решу наш конфликт, но только тогда, когда мы приедем домой и останемся наконец-то вдвоем. А пока… — Мот отстраняется и, встретившись взглядом со своим отцом, разражается смехом. — Па, зачем так укоризненно смотреть, мне ведь уже давно не семнадцать.
— В том-то и дело, в твоем возрасте пора бы научиться делать это нормально, а не как слюнявый щенок.
— Отец, не заводись, сегодня все погорячились, давай расслабимся, а завтра уже поговорим с тобой как цивилизованные люди.
— Rilassarsi? Puoi permettertelo. Ora mi occupero ' dei tuoi affari[2], — спокойно произносит Рафаэль и, увидев, что сын понял, на чьей стороне превосходство, вальяжно покидает нас.
Я понятия не имею, что он сказал Матвею, но судя по побледневшему лицу, что-то не очень хорошее.
— Матвей, что происходит? Мне все это не нравится…
— Мне тоже, — раздраженно цедит он и, взяв меня за руку, утягивает за собой. — Идем. Мои родственники не любят ждать.
Впервые вижу его таким нервным.
Мы заходим внутрь элегантного здания, и я теряюсь в огромном зале. Внимание привлекает сцена с музыкантами, и живая мелодия красивыми переливами с первых аккордов затягивает меня в свой омут. Я замираю и просто наслаждаюсь тем, как высокие ноты играют на струнах моей души, заглушая ненужные переживания. В результате они сами по себе угасают.
Да, танцы и музыка не оставляли меня равнодушной с самого детства, в школьные годы я даже посещала танцевальный кружок. Но с возрастом меня стали интересовать только страстные танцы, где есть обжигающее взаимодействие тел, где партнеры сливаются в единое целое и где звучит безумство чувственной инструментальной мелодии. Но после травмы, полученной на одном из конкурсов, я не вернулась в мир танцоров. Это была первая мечта, которую я позволила похоронить своим страхам.
— Маттео, сынок, как я рад тебя видеть.
Поворачиваюсь на звук вкрадчивого баритона и каменею от пугающей, грубой, нестандартной брутальности. Нас встречает высокий мужчина в дорогом, сшитом на заказ костюме, который отлично сидит на его широких плечах. Его тело выглядит мощным, даже непробиваемым, и незнакомца просто окружает аура мачо.
— Дядя Марчелло, — тянет Мот, и мужчины обмениваются крепким рукопожатием и теплым похлопыванием по спине. Они о чем-то беседуют, но я даже не пытаюсь прислушиваться к диалогу, а вглядываюсь в суровое, несмотря на широкую улыбку, лицо с легкой щетиной, выразительными бровями и крупным, со шрамом, как у боевого орлана, носом. Но в то же время от него веет благородным лоском и харизматичной галантностью. В этой семье, похоже, только Матвею досталась ангельская внешность.
— Oh, mio Dio![3] — Незнакомец резко переключает внимание на меня. — Я, конечно, наслышан о русской красоте, но лицезреть такой цветок вживую — истинное удовольствие. — Он берет мою руку. — Марчелло Барбаросса к вашим услугам, синьорина. — Подносит ее к губам, оставляет легкий поцелуй и выпрямляется, одаривая меня восхищенным взглядом. — Bellezza selvaggia,[4] — чувственно хрипит мужчина.
Я не сразу нахожу в себе силы ответить на столь пылкое приветствие, его напор подавляет во мне былую смелость. И пусть он красиво говорит, но коварный взгляд, пронзающий насквозь, настораживает. Думаю, сегодня мне стоит придержать язык за зубами.
— Спасибо, — наконец срывается с моих нервно подрагивающих в уголках губ, — Роксолана.
Вновь потеряв из вида Матвея, начинаю встревоженно озираться по сторонам, словно ищу повод, чтобы не встречаться с его дядей глазами.
— Еще и скромница, похвааально. Вы позволите? — Крупная ладонь раскрывается передо мной в ожидании.
— Конечно.
Принимаю приглашение от потенциального родственника и спокойно следую за мужчиной в заданном им направлении. Мы подходим к большому столу, за которым сидят пять человек, и теперь все их внимание фокусируется на пришедших, точнее, на мне.
— Добрый вечер, — стараюсь вложить в свой тон уверенность и слегка расправляю плечи, чувствуя себя при этом коровой на смотринах.
— Марчелло, какая милая piccina. — Колоритная старушка в шляпке и узких очках на тонком носике поднимает головку и, прищурившись, осматривает меня.
— Да, мама, вот думаю жениться во второй раз, — лукаво сообщает Марчелло, сопровождая свои слова бархатистым смехом.
— Уймись, негодник, и усади девушку за стол, — отмахивается дама в шляпке и вновь переводит взгляд на меня. — Располагайся, мышка. Мы не кусаемся.
— Спасибо. — Глава семейства радушно приняла меня, и на душе становится чуть легче. — У вас чудная шляпка.
— Мне нравится эта девочка, Маттео, — радостно восклицает женщина, кокетливо поправляя головной убор. — Как зовут тебя, деточка?
— Роксолана.
Устраиваюсь рядом с Матвеем. Марчелло садится рядом со своей матерью и молодым парнем, который сразу попадает в поле моего зрения.
— Тони Барбаросса, кузен Маттео, — сдержанно представляется тот, по-хозяйски разваливаясь на стуле, но теперь мое внимание останавливается совсем не на нем, а на женщине, сидящей рядом с Росси.
— Орнелла Бернетти.
Ее голос наполнен железной уверенностью. Вообще к ней можно смело применить эпитет «железной леди». Это читается и в горделивой позе, и в сосредоточенном взгляде. Ровная персиковая кожа, острые, ярко выраженные черты лица и стильная, дерзкая короткая стрижка. На вид женщине лет сорок-сорок пять, но она выглядит достойно, и про таких представительниц нашего пола говорят, что с возрастом они становятся только краше.
— Рада знакомству, — взволнованным голосом заполняю тишину, испытывая при этом ужасный дискомфорт.