Роксана. Девочка у моря
Шрифт:
— Согласны ли? — не выдержав молчания, спросила я парней.
Принц напряжённо думал, а Фарух, вытаращив на меня счастливые глаза, мелко кивал.
— Вообще-то, — задумчиво начал Таир, — я хотел попросить помощи у вашего родственника графа Горонцова. Остановиться у него на первое время, может быть, некую сумму занять…
— … чтобы рассорить его с ханом Киримом? — нахмурившись, спросила я. — Думаешь, не найдутся «добрые люди», желающие вбить клин между их приятельскими отношениями?
Принц вздохнул. Вот сразу видно,
— А на тебя разве отец не разгневается? — Таир готов был отказаться от проекта, позволяющего ему выжить в столице, лишь бы я не пострадала.
Неожиданно на душе потеплело, и сердечко забилось. Что скрывать, приятна мне его забота. Но некогда эмоциям предаваться. Пора дело делать.
— На меня-то за что? — изобразила я крайнюю степень удивления. — Жених ты мне, если не забыл ещё, а значит помогать тебе моя прямая обязанность. Как и ты мне помог бы.
Где разыскал Таир координаты для перехода портального на скромный постоялый двор в Москаграде, я так и не поняла. В справочниках только гостиницы роскошные указывают. Деньгами парни разжились, проверив старые кошели да карманы богатого гардероба принца. Так на первое время и насобирали. «Не пропадут, — успокаивала я себя, возвращаясь в усадьбу. — Фарух парень сметливый, присмотрит за Таиром».
После неожиданной встречи на плато пришлось резко менять планы. Шла в деревню, чтобы переговорить с Аминой о расширении цеха, об организации будущего сбора плодов и ягод для фруктовых конфет, о закупке необходимого оборудования, а оно вон как вышло.
Николай Иванович одобрил моё решение. И предупредил, что хану Кириму он всё же отпишется.
— Негоже от отца таить, где сын прячется. Постараюсь объяснить ему, что самостоятельность только закалит принца. А насильно женить… Не всегда бывает, что стерпится — слюбится. Кирим вспыльчивый, да отходчивый. Триединый даст, простит твоего Таира.
Я фыркнула, головой тряхнула и пошла в кабинет письмо в банк столичный писать, бурча под нос:
— Чего это мой он? Он сам по себе и будет ли моим, это ещё крепко подумать надо. Вот посмотрю, какой он коммерсант-организатор. Есть ли в нём целеустремлённость и хватка. А то лошадок-собачек за папенькины деньги дарить всякий горазд. Ишь, мажор гиримский!
Ворчала я для порядка. Перед глазами до сих пор стояли растерянный взгляд Таира.
М-да… трудно ему придётся, но лучше так, чем всю жизнь в
Глава 11
И опять время вскачь, и вновь жёсткий цейтнот, и снова некогда скучать или переживать о пустом.
Мэтра Аристарха Завойского — магистра архифакторики — принять меня в ученичество долго уговаривать не пришлось. Согласился он сразу, стоило спросить его об этом. Мне показалось, что сделал он это с неким затаённым злорадством, но я отмахнулась от ненужных подозрений. На наши с Глафирой расспросы о том, как он попал в столь неприятную ситуацию, мужчина категорически отказался отвечать.
— Дамы, вас это не касается. Я благодарен за милосердие и гостеприимство — и за то отработаю. Могу дать слово, что мои злоключения никоим образом не отразятся на вас или вашем поместье.
Ну и ладно. Может, стыдно ему признаваться или опасно, а может быть, просто интересничает. Пусть останется со своей тайной, если ему так проще.
— Как я понял, барышня, трактат вы мой читали? Похвально. А хоть толику малую из прочитанного поняли? Ну-ну… посмотрим-посмотрим. А сейчас покажите-ка мне, барышня, как вы сию поделку, прости Триединый, сотворили?
Сидя на высоком стуле с торца рабочего стола, наставник наблюдал за тем, как я выкладывала необходимые ингредиенты, доставала тигель, формы, зажигала горелку. Выражение его лица при этом было такое, словно я делаю нечто неприличное. Остановилась и посмотрела на мэтра:
— Что-то не так?
— Я не вопросы вам задавать велел. Почему остановились? Продолжайте, — поморщился артефактор, а я вдруг поняла, что три года это о-о-о-очень долго.
Привычным движением залив первую форму, хотела было перейти к следующей, но Аристарх, спрыгнув со стула, приказал остановиться.
— Достаточно! До сего момента всё было терпимо, хотя если бы вы предварительно серу растолкли до пудрового состояния, эффект мог усилиться процентов на семь-восемь. Теперь разливка. Вы льёте просто сверху вниз, и металл сам растекается по форме. Остаются микрокаверны, а это ослабление или искажение конечного результата. Дайте сюда! — отобрав у меня тигель, мэтр как-то весь подобрался, сосредоточился. Вдох-выдох, и на затаённом дыхании тонкой струйкой одним выверенным движением руки посолонь залил форму. — Понятно? Повторите.
Ох, нелёгкая это работа переучиваться, когда привыкла уже что-то делать определённым образом. Но с пятого раза получилось.
Пока заготовки остывали, Аристарх пошёл пить чай, а я достала заветную записную книжку с рецептами артефактов, подсказанными мне самой природой, и стала вносить на первой странице правки и дополнения, мысленно рассуждая о том, что тайны мастерства — в мелочах и нюансах. Кто бы мог подумать, что изначальная фракция одного из компонентов влияет на эффективность изделия в целом.