Рома едет в Кремль
Шрифт:
Несколько дней я провалялся на любимом диване, читая книжки и лениво думая о том, что надо бы мне все-таки заняться чем-нибудь полезным, интересным и, главное, прибыльным. В голову, однако, лезли всякие идиотские мысли относительно книг, песен, киносценариев, открытия нового клуба или создания искрометного шоу. Останавливала эти мысли только суровая реальность, которая диктовала свои не менее суровые условия: сериалы на ТВ снимали только про любовь, проституток, цыган и борьбу ментов и спецслужб с бандитами, книги выпускались только в жанре фэнтези, а также про любовь, проституток, ментов и бандитов, а клубы и шоу работали лишь под контролем ментов или бандитов (при участии проституток).
Когда я закончил «великое лежание», была глубокая ночь. Хотелось бы для красоты сказать, что было полнолуние, но я, как человек кристально честный и говорящий одну лишь только правду, отмечу, что луны на небе не
Подержал карточку в руках, и тут у меня вдруг возникла замечательная, как мне казалось, идея: прошвырнуться до «Мефисто», поесть там хорошенько, благо халява, выпить чего-нибудь, а потом сыграть по маленькой. Правда, есть мне почему-то уже не хотелось, да и выбираться из дома посреди ночи тоже. Я решил вздремнуть еще чуть-чуть, а потом уже подумать об игре и удовлетворить свои, несомненно, сформированные к тому времени чревоугоднические запросы.
Мне казалось, что я проспал всего минут пятнадцать, но, когда я открыл глаза, был уже день. И проснулся я от голода! Подойдя к холодильнику и открыв дверцу, я обнаружил, что за пять дней лежачего образа жизни успел сожрать все, кроме замороженных продуктов. А мне так захотелось чего-то вкусного! Тут взгляд мой упал на знакомую пластиковую карточку, лежавшую, по непонятной причине, уже на кухонном столе. Взял ее в руки и вспомнил: это же не карточка, а куча бесплатных приложений! Еще раз перечитал список и запнулся на пункте, обещавшем эскорт-услуги. Это что же было нужно сделать такое, чтобы вам бесплатно девчонок поставляли? Чем, скажите мне, господа хорошие, я это заслужил? В общем, желание поесть, выпить в компании незнакомых мне доселе дам, а также получить свою толику азарта подвигло меня на то, чтобы необычно быстро собраться, взять с собой все наличные и отправиться в казино. И не было у меня на пути никаких девушек с пустыми ведрами, никаких черных кошек, перебегавших дорогу… Разве что банк, куда я собрался положить основную часть своих денег, оказался закрыт на технический перерыв, но я, всегда знавший меру в игре, не придал этому никакого значения.
Только вернувшись почти через сутки после описанных событий домой, я стал осознавать, что все это было неспроста: и платиновая карточка, невесть как появившаяся у меня (кстати, обещанный эскорт, они, черти, мне так и не предоставили), всякие заманухи в виде бесплатных удовольствий, даже дикий голод и желание выпить не дома, а на публике всего лишь потихоньку подталкивали меня к тому, чтобы ломануться в казино. А упомянутые мной наличные и закрытый среди бела дня банк только укрепили мою уверенность в том, что без рогатого и хвостатого (не путать с коровами, оленями, лосями и прочими благородными, полезными и вкусными животными) тут точно не обошлось.
Блаженствуя в теплой ванне, я потихоньку воссоздавал картину прошедших суток, причем она обрастала все большим количеством деталей, которые я раньше и не заметил бы. И детали эти, складываясь как мозаика, показывали мне картину не очень утешительную: я почему-то уже твердо, твердее некуда, знал, что если дьявол нацелился отнять у меня что-либо, не важно, что: деньги, славу, душу, — он это сделает. Это все равно как бороться с угоном автомобилей здесь в Москве: приглянулась кому-то твоя тачка — ее закажут и угонят. И не поможет ни гараж, ни охрана, ни всякие там спутниковые сигнализации… Значит,
Дорога до Ваганькова заняла у меня минут десять. Самое удивительное, что и пробок не было, и я сам, несмотря на то, что не спал уже вторые сутки, чувствовал какой-то эмоциональный подъем. Отметив про себя, что такого при визитах на кладбище ранее за собой не замечал, я высадился, чуть не доезжая главного входа напротив служебных ворот. Они, обычно приоткрытые, сейчас были заперты на тяжелый замок. А за решеткой дюжий молодец в телогрейке не очень бережно перекантовывал почти готовый памятник в виде гранитной плиты, на которой было выбито что-то, по своим контурам напоминавшее задницу. В тот момент, когда он остановился на секунду, чтобы передохнуть, мне удалось рассмотреть под изображением свежевыбитую надпись: «Роман Трахтенберг».
— Эй, любезный, — крикнул я рабочему, пойди-ка сюда!
Но тот даже головы не повернул и продолжал перемещать памятник к небольшому светлому строению, по виду — помещению для прощания с усопшими. Я резко ускорил шаг, а потом двинулся почти бегом. Влетел внутрь через главные ворота, побежал направо мимо памятника Высоцкому, затем мимо новенького колумбария и, наконец, оказался на площадке перед траурным залом. Ни молодца в телогрейке, ни памятника! Дверь в помещение оказалась заперта, а напротив нее, прямо на газоне, я, к своему удивлению, увидел две свежие могилы. Думая о том, правильно ли хоронить людей на газонах, я для верности все же обошел окрестности. Обнаружил пару полуготовых плит, но моей фамилии на них не было. Поплелся потихоньку к месту назначенной встречи, но встретил Алексеича уже на главной аллее. Он задумчиво смотрел на памятник Александру Абдулову.
— Ну что, Роман Львович, поняли вы, кто заинтересовался вами всерьез и надолго? Вижу, что догадываетесь. А ведь я вас сюда специально пригласил. Видели памятник-то свой? Если видели, значит, жить долго будете…
— Да проживешь тут с вашими шуточками! То сумочка гореть синим пламенем начинает, то фамилию мою на камне выбивают. Мистика какая-то! А я в сказки не верю.
— Да полноте, какая тут мистика? Это все натуральные дьявольские козни. Вы отыграли денежки свои, а он, Сатана то есть, постреляв своих непослушных наркобаронов в Латинской Америке, вернулся и вас решил попугать. Если не убил, значит, вы ему живым нужны. Или охраняет вас кто…
При этой фразе Алексеич хитро прищурился и продолжил свой монолог:
— А живым, здоровым и богатым вы нужны не ему, а скорее всему человечеству и нашей многострадальной родине в особенности. И моя задача — оберегать вас, лелеять и холить, а кроме того, рассказать вам о возложенной на вас миссии и обеспечить ее выполнение, если мы с вами, как говаривал один бывший президент, придем к консенсусу. Ну а поскольку человек вы умный и, когда не выпивши, можете мыслить относительно здраво, то надежда моя на благополучный исход затеваемого нами благого предприятия все более крепнет. Впрочем, бывало, что и в вашей ситуации люди действовали совсем не так, как можно было от них ожидать. Продавали свою душу дьяволу, и все тут! В последний, между прочим, момент. Вот пообещал он, рогатый, одному гражданину грузинско-осетинской национальности тринадцать лет жизни, в то время, когда врачи говорили, что в лучшем случае ему осталось три месяца, и решил он договариваться с Гитлером. А ведь врачи-то неправы были… Их, кстати, и расстреляли всех лет через десять — двенадцать. Но договор с дьяволом состоялся, и положили люди в войне общими усилиями несколько десятков миллионов. А не было бы договоров, все сложилось бы по-другому. Правда, возможно, если бы начали мировую войну не в тридцать девятом, а в сорок восьмом, пятьюдесятью миллионами тут не обошлось бы. Договор все равно бы был, но другой. Тогда ведь захваченная в 1943–1946 годах СССР и Германией Европа вела бы ядерную войну против Северной Америки, Соединенного Королевства и Австралии. А победителем становился Китай, под шумок захвативший Японию с Кореей, а затем и всю Юго-Восточную Азию…
Выслушав довольно длинную речь, которую мой покровитель — так его теперь называть, что ли? — произнес напротив могилы великого баскетбольного тренера Александра Гомельского, я попытался усвоить весь объем вываленной на меня информации. Кстати, менее всего меня удивил рассказ о договоре Сталина с Гитлером. Еще во время учебы в школе я предполагал, что тут без нечистого не обошлось и что если бы они не договорились тогда, то все равно через несколько лет совместными усилиями раздербанили бы всю Европу. А так замкнулись друг на друга, но все равно почти весь мир втянули. Вот только насчет грустной перспективы ядерной войны в конце сороковых я точно не догадывался.