Роман на крыше

Вудхаус Пелам Гренвилл

– О, конечно, сэр!

– Насколько я понимаю, вы видели ее?

– Только мельком, сэр.

Джордж Финч снова откашлялся.

– Э-а-а… вы не находите, Мэлэт, что у нее довольно привлекательная наружность?

– Чрезвычайно привлекательная, сэр. Пышечка.

– Вот, точь-в-точь мое определение, Мэлэт.

– Правда, сэр?

– Пышечка, прелестное слово!

– Я тоже так думаю, сэр.

Джордж Финч в третий раз откашлялся.

– Коньяку с яичным желтком, сэр? – заботливо предложил Мэлэт.

– Нет, благодарю вас.

– Как вам

будет угодно, сэр.

– Мэлэт!

– Что прикажете, сэр?

– Я только-что узнал, что мистер Бимиш близкий друг этой молодой леди.

– Ска-а-а-жите, сэр!

– И он меня познакомит с нею!

– Я очень рад это слышать, сэр!

Джордж Финч глубоко вздохнул.

– Как хорошо жить на свете, Мэлэт!

– Это как кому нравится, сэр.

– Пойдемте выбирать галстук, Мэлэт!

Глава вторая

В семь часов тридцать минут вечера, приблизительно в то время, когда Джордж Финч примерял пятый галстук, в доме номер шестнадцать по Семьдесят Девятой улице, в будуаре, отделанном в византийском стиле, стояла женщина, бегая по комнате.

Читатель, возможно, найдет некоторое противоречие в этом определении. Как же это возможно, спросит он, чтобы человек одновременно стоял и бегал по комнате? На это я отвечу: это вполне возможно при условии, если он или она находятся в взволнованном состоянии. Делается же это следующим образом. Вы становитесь на одном месте и начинаете быстро поднимать одну ногу за другой, как солдаты отбивают так называемый шаг на месте. Иногда это единственное средство, при помощи которого женщина с сильной волей может предотвратить истерику.

А миссис Вадингтон, несомненно, была сильная женщина. Правду сказать, она была такого сложения, что с первого взгляда ее можно было принять за женщину-атлета из цирка. Роста она была не высокого, но зато ее до такой степени распирало во все стороны, что получалось впечатление чего-то необъятного. Ни один театр, как бы скучна ни была пьеса, не мог бы назваться пустым, если бы только миссис Вадингтон удостоила занять место в партере. Когда миссис Вадингтон сидела на лекции, у лектора создавалось такое представление, точно перед ним находится значительная часть населения Соединенных Штатов. А когда миссис Вадингтон ездила лечиться в Карлсбад, заведующий источниками начинал нервничать, так как у него возникало сомнение, хватит ли на всех воды.

Огромные размеры миссис Вадингтон невероятно огорчали ее мужа, хотя заметим тут же, что не в этом одном заключались его огорчения. Когда он женился на ней, она была только довольно полная. Но миссис Вадингтон оказалась единственной наследницей знаменитого сырного короля, оставившего ей несколько миллионов долларов. И Сигсби Вадингтон нередко говорил, что большая часть процентов с этого капитала ушла на жиры и витамины.

Итак, миссис Вадингтон стояла в будуаре, бегая по комнате, когда в дверь постучались.

– Лорд Хэнстантон, – объявил старший слуга Феррис.

До сих пор речь шла о мужчинах, которые ни в коем случае не могли бы служить образцом

мужской красоты. Зато Феррис вполне спасал положение. Он был высокого роста, великолепно сложен, у него были голубые глаза-правда, один из них стеклянный – и красивые усы. Его фрак был, несомненно, сшит портным, способным вдохновляться, а затем выутюжен каким-то гением. Его галстук можно было назвать только эфемерной белой бабочкой, слетевшей с небес и опустившейся прямиком на ворот его сорочки. И если бы Джордж Финч, который в этот момент комкал уже восьмой галстук, увидел Ферриса, он задрожал бы от зависти и расплакался бы с досады.

– Ну-с, вот и мы! – промолвил лорд Хэнстантон и после короткой паузы добавил, точно это было абсолютно необходимо для данного случая: – Так-так!

– Как это мило с вашей стороны, что вы пришли – сказала миссис Вадингтон, поворачиваясь вокруг оси и дыша, как буйволица, поднявшаяся на вершину горы.

– О, что вы, – скромно запротестовал лорд Хэнстантон.

– Я была уверена, что на вас можно положиться!

– Вам остается только приказывать.

– Вы уже стали мне близким другом, несмотря на то, что я только недавно познакомилась с вами.

– Вы чем-нибудь встревожены? – спросил лорд Хэнстантон.

Дело в том, что обед был назначен на восемь тридцать, и лорд Хэнстантон немало удивился, когда в семь сорок к нему позвонил слуга миссис Вадингтон и попросил его немедленно приехать. Заметив, что хозяйка дома взволнована, лорд с ужасом подумал, уж не случилось ли чего-нибудь с обедом.

– Ах, у меня столько неприятностей!

Лорд Хэнстантон чуть заметно вздохнул. Ему уже представилась такая картина: повар испортил обед, и гостям придется ограничиться холодными закусками.

– У мистера Вадингтона опять случился один из его припадков.

– Мистер Вадингтон внезапно заболел?

– Ничего подобного, – задыхаясь ответила миссис Вадингтон. – Вы подумайте только, какой ужас! И должно же это случиться как раз перед званым обедом. Да еще после того, как вы потратили столько времени на его воспитание. Я неоднократно повторяла, что со времени вашего приезда в Америку Сигсби стал совершенно иным человеком. Он уже вполне разбирается, что и какой вилкой нужно есть, он даже в состоянии разумно рассуждать о соусах всякого рода.

– Я чрезвычайно рад, что мог оказать некоторую пользу своим…

– И когда я беру его погулять, он всегда ходит с той стороны, с какой ему полагается ходить. И вдруг извольте: накануне моего званого обеда у него внезапно один из его припадков.

– Но в чем же дело? Он не скандалит, я надеюсь?

– Нет! Хуже! Грустит!

– О чем же?

Зубы миссис Вадингтон щелкнули, точно зубья капкана.

– Сигсби снова загрустил по Дикому Западу.

– Неужели?

– Да, сэр. Представьте себе, он снова бредит о необъятном просторе степей Дикого Запада. Он кричит, что Нью-Йорк – это гнездо разврата, и он хочет туда, где мужчина-на самом деле мужчина! Если хотите знать мое мнение, то он, очевидно, снова начитался Фенимора Купера.