Роман с «Алкоголем», или История группы-невидимки
Шрифт:
Эти знаменитые пакеты служили советскому и постсоветскому человеку годы, а посему, от постоянных их «простирываний» в них образовывались крошечные отверстия, сквозь которые тоненькими струйками убегала от хозяев живительная пивная влага. Было так забавно видеть эти разлетающиеся в разные стороны струйки и комичные попытки спасти драгоценную «амброзию» путём припадания к дырочкам ртом. Другие же просто сосредоточенно ускоряли шаг почти до галопа, дабы, сократив по максимуму время переноса, спасти как можно больше «пакетного пива».
В дружной очереди затерялся и поэт Саныч – маленький эксцентричный чувачок, сочинявший замечательные стихи и эпатировавший весь город своим патологическим поведением. Был он, конечно же, в тёплой
Для тех, кто не застал эти грандиозные очереди, бессмысленно разъяснять, что чувствует страждущий, когда проходит два, три, четыре часа «насыщенного событиями» простоя. Вот неведомая птица, видимо, голубь, пролетела, порхнув таинственно крылом, а вот старичок-инвалид, поскользнувшись, сел тощим задом на асфальт и потерял треснувший от эксплуатации костыль… Глядишь, и ещё минут пять скоротались под неспешное обсуждение этих ярких событий. Тоска… Глубинная, как у старины Маркеса… Люди не хотят уже никакого пива, будь оно проклято, но не желают они и домой, ибо какая же скука дома… Любовь к жизни – вот, что жутким образом теряется с каждым часом адского «великого стояния». Но, как сказал один неглупый мэн, всё проходит, и в который раз не обманул!
Поравнявшись с отверстием для выдачи загадочного, подозрительного и невыразимого словами аромату пойла, которое тогда почему-то назвали «пивом», наш Саныч равнодушно глянул в лицо неторопливой до садизма продавщицы, сунул в окошко измятые рубли, что всё это время держал в кулаке и… Не взяв пива, быстро пошел прочь от этого некрасивого места, где разбиваются надежды и мечты! Это – Поступок! За отвисшие челюсти торговки пивом и участников массового ожидания не жаль решительно ничего, ни времени, ни денег, ни даже…Эх, не побоюсь всуе, даже пива! Никто, кстати, не слышит?
Что же они тогда там себе надумали, сердешные, гадают небось и поныне, что за загадочного схимника занесло из волшебных земель к нам, грешным? Верно, святой! Пива не взять, отстоять четыре часа и не взять… Деньги, деньги отдать ни за что!!! Святой, братья и сёстры! За нас за всех отмолит, пожалеет и грех на себя возьмет…
Православие и диско
Рокер должен любить поезда. Клише, которому нет прощения. Ну как же, ведь САМ сказал: «… и опять поезда, и опять проводник выдаст бельё и чай»! Нет, конечно же, привязанность «стоящей рок-звезды» к героину, татуированным и грудастым дамам, да унылым погромам номеров в отелях, те ещё смехотворные стереотипы, но этот особенно пошлый. Цыганская тоска по вечной дороге, жизнь в полосе магического отчуждения, манящее чувство отсутствия дома и вечное движение навстречу приключениям, блин, какая чушь! Давайте ещё про спонтанный секс с шальными попутчицами в заплёванном тамбуре или на третьей, жёсткой, как скамейка в парке, полке!
А не хотите орущих резанным поросём дитяток пять часов кряду? Или, скажем, неделю бок о бок с немытыми похмельными мужиками, что так вызывающе небриты, и в таких уж майках-алкоголичках, что, которые когда, может, и были белыми, но сейчас сотканы лишь из одного запаха пота, перегару, воблы, пива и почему-то трижды перекипячённого супа. Могу также предложить кошмарные ноги в грязных носочках, торчащие из каждой плацкартной полки и соседство с вечно хлопающей дверцей в ароматный туалет. Или, как вариант, стада личностей, похожих на призраков, в очень домашних трикошках, по пояс голых и с зубной щёткой в пенистом рту, не желаете?
Ладно, не станем усугублять далее, я предлагаю идеальный вариант – старикан со своей супружницей-старушенцией, нудящие по любому поводу и влезающие в каждый тошнотворный кроссворд остальных обитателей плацкартной клетушки или в любой осторожный тихий диалог приятельниц по офису. Парочка «мальчиков, просто пьющих пиво», без пауз часов пять-шесть подряд, а посему выбегающих в сортир поминутно, обтаптывая твои ноги и разливая дешёвое гадкое пиво из пластмассовых «сисек» на стол, ваши брюки и куда доведётся. Ну и совсем неинтересный довесок – вот вам ещё в аномальную придачу тётеньку и дяденьку, пожизненно командировочных. Вроде должных бы утомиться на непростой службе в незнакомом захолустье, но парадоксальным образом жутко активных. Они беспрестанно опустошают пахучие припасы «сервелата» и копчёных курей, заказывают многократно чай, кофе, чипсы, пивко, орешки. Но этого крайне мало, и они судорожно выскакивают где-нибудь в Рязани за мороженым, не страшась абсолютно, что время стоянки, дико представить, секунд тридцать.
Не судите меня строго, мол, глядите, какая цаца! Всего лишь поездная суета, а он раскудахтался, как гимназистка! Всё так, признаю грех тотальной нетерпимости, но и вы согласитесь, что, мать её, романтика рельс со шпалами высосана из пальца подростками-графоманами, которые только ещё очень хотят слагать стихи, а вот научатся ли, вопрос тревожный и открытый.
Ха! Вспомнил ещё одну бесподобную тётушку годиков шестидесяти, маленькую, модную, похожую на инфантильную генеральскую жену из той самой «Москвы, что не верит слезам». С ней сухопарый «зав. производством», скучный, трезвый, серьёзный. Открывает рот только чтобы выдать что-то очень важное, многозначительно и веское на общеполитические темы, проблемы молодёжной деградации и распущенности телевидения. Ну хоть насмешил, старый! Бодрая жёнушка же нашего «генерала» после шестого стакана чаю и скрупулезно пролистанного журнала «Бурда» за 93-тий год, заскучала… Но тут, на её удачу какой-то милый человек в соседнем пролете вжарил местное дорожное радио на громкость, которой обычно пытают заключённых в самых жестоких концлагерях, видимо, чтобы взбодриться. И шустрая, молодящаяся старушка бойко «запритоптывала» ножкой в кроссовке, что еле доставала до липкого от пива полу. Была она в красном спортивном костюмчике «Пума», вся в легкомысленных платиновых кудряшках и с дорогущим фарфором вместо растерянных зубов.
Как бы вам описать репертуар радио в поезде… Ну, скажу так, здесь вы услышите всё то, что не ставят даже самые отморозки ди-джеи на «Динамите», «Русском» и «Шансоне». Какова же была её детская радость, какой улыбкой озарилось зажаренное в многочисленных Египтах лицо от этой, с позволения сказать, музыки! Она даже задёргала плечиками, сбитое тельце её раскачивалось почти в танце, и дело дошло даже до довольного мотания головой, как это делают двухлетние карапузы в такт «ритмически захватывающей» попсовой ерунде, умиляя недалёких своих родителей.
Я уже еле сдерживал законное желание выскочить в коридор, подальше от этого фильма ужасов, как вдруг внезапно понял, что же я мог потерять, если бы малодушно сбежал! Показалась одинокая белоснежная церквушка и сразу привлекла к себе взоры измученных среднерусским пейзажем путешественников. А «генеральша», завидев храм культа, ожидаемо начала осенять себя крестным знамением. Но при этом!!! При этом она не перестала приплясывать и весело болтать в такт башкой и ножками, и даже инфантильная улыбка не пропала при сей, в общем-то, сугубо интимной акции! Вот это номер! Цирковой! Гвоздь программы под бой барабанов!
Во-от! Вот, за что рокеры должны любить поезда! Не за монотонный стук колес, не за грусть и покой равномерного следования, не за сменяющие друг друга печальные городишки, а за Великий Случай увидеть Чудо! Чудо в перьях.
Подлецами рождаются
Каждый день прохожу мимо красавца Большого Театра, а видел-то его во всём великолепии, дай Бог, пару мимолётных раз. Ушлые людишки заслоняют его белоснежное тело своими убогими рекламными щитами, пивными палатками и всякой другой пёстрой дрянью, которую они пытаются всучить, продать, завлечь ею, пряча свою подлую затею за совершенство и изящество.