Роман с «Алкоголем», или История группы-невидимки
Шрифт:
Песня в очередной раз «вдохновила», и мы были тут же разысканы «покровителем горьковских муз» Шахетом и ещё какими-то загадочными личностями, пьяное общение с которыми, как всегда началось снисходительными обещаниями по феерической раскрутке и мега-финансированию. Ну вы знаете: «Значит, пока поначалу окладики вам положим, ребятки, для поддержания, так сказать, штанов…». А закончилось всё, конечно же, как обычно – нашими унизительными «дониманиями» горе-спонсоров по телефону и их не менее пошлыми увиливаниями от общения с будущими звёздными протеже.
Но всё это «саркастическое» только не о Шахете. Великодушный Шахет «без дуриков» бросил нам с барского плеча прямо под ноги свою
Выперли нас «оттель» в аккурат через две недели после торжественного заселения, причём без малейшей возможности найти хоть временную собачью конуру, а прямо сразу – завтра и нафик! Шахет, надо сказать, к этой «попахивающей» истории отношения особо не имел, это была задорная инициатива одного нашего очередного «земляка».
Много же их было на нашем «босяцком» веку, «землячков-нижегородцев», так «помогавших», что вспомнить не то, что жутко, а «сильно противно». Душевно-бескорыстно помогали-то нам как раз москвичи, владивостокцы, новосибирцы, омичи… И великодушное сорри, дорогие, ежели я кого-то ненароком забыл! А вот наша «замечательная диаспора»… Ладно, я же решил, что совсем уж дерьмовые истории выкатывать напоказ мы не станем, так пусть эпопея наша будет раздолбайская, но всё же весёлая, ну а если и с некою грустинкой, то такой, знаете… Небольшой-небольшой… Так что, немедленно взбодримся, и – далее, в дебри необыкновенных приключений отважных «алкоголиков»!
На момент неожиданного «изгнания из рая», словно для «усиления остроты ситуации», у нас «чуточку» гостила наша Иришка, одним словом, можете представить освежающее состояние «поймавших удачу за хвост» двух провинциальных охламонов, да ещё с блаженной художницей на дрожащих руках. На улицу, родимые, на у-улицу-у!
Я, как всегда, «разрулил всё грамотно и чётко»! Как и должен поступить «настоящий мужчина, который контролирует ситуацию и может защитить свой маленький отряд» – я преспокойно пошел на работку «курьерить», а двум своим компаньонам по удачам и успехам дал краткое, но компетентное ЦУ: за восемь часов своего царственного отсутствия снять недорогую квартирку и ювелирно уложиться в наши грошики, что ещё оставались!
По-моему, очень разумное и волевое получилось распоряжение… Вечером мне было радостно и практически на пределе гордости доложено: усё готово, вещи собраны, квартирка снята, бабосики заплачены…
Долго ещё потом звонили мы на несуществующую «небольшую квартирку, с крошечной кухней на окраине, потому и недорого, ребятки», и с содроганиями вспоминали пустые подлые глаза риэлторов-кидал и их поганенькую конторку… Такие, знаете ли, голографически-бликующие лица, каждое мгновение разные, прямо как в моралистическом ужастике «Адвокат дьявола».
«Не пужайтеся, граждане», а также милые вы мои друзья, те, кому небезразлична судьба маленьких героев этой нашей общей теперь книжки, на улице мы не остались – нас в который раз приютили родные Лёха и Санька, новосибирские, между прочим, музыканты. Так «рокенрольное» спасибо им, да и поклоны до земли!
Но, однако, теперь и о главном, о чём, собственно, я и собирался рассказать по поводу этой мажорской хатки. Отец родной, Шахет ответственно предупредил, что гости всё же у нас будут – и это верные его работники и коллеги. «Преданные» коллеги, надо сказать, оказались вполне весёлыми и благодушными созданиями, однако также не преминувшими посулить нам очередное мифическое спонсорство! Нечего делать, знакомое покровительственное похлопывание по плечу было пережито снова и снова. А вот с работниками вышло чуточку по-другому…
По производственной, так сказать, необходимости на Шахетовской квартирке останавливались и его работяги с какой-то, если не ошибаюсь, фабрики или чего-то такого же для артиста малоинтересного. Приняв предупредительный звонок нашего недолгого босса на ниве музицирования, мы от чистого сердца стали готовиться к встрече «трудяги-земляка».
«Работник» оказался худым, маленьким и жилистым мужичком годов тридцати пяти с бегающим взором и суетливыми жестами. Он был без дураков по-хорошему принят, вкусно накормлен и даже занят светским разговором под свежее разливное пиво. Пиво ему пить почему-то было грустно. И как догадался бы уже любой «настоящий россиянин», через некоторое время он неоригинально кинулся к двери, приговаривая что-то вроде: «Ну это… Чё-то не то, не это, надо взять, щас я это…».
Вернулся он почти мгновенно с «недостающим» пузырём такой величины, что я даже до сих пор не уверен, полуторалитровый он был или всё же больше. Коварный напиток методично и неумолимо выпивался, скорость же злоупотребления была обратно пропорциональна настроению «корешка». Он довольно озлобленно что-то вещал своё сокровенное про то, «какие все вокруг красивые, б…я, и хорошие, а настоящий пацан страдает». Затем пошли классические демонстрации силы на примере пятидесяти отжиманий на одной руке от пола. Ну и, наконец-то, пришла пора ожидаемого уже предложения подраться на ножах.
Я вообще человек мирный… Я ведь, кажется, говорил уже это? Можно сказать, пацифист и филантроп. Тоже говорил? Ну правда, я очень благоразумный молодой человек, ну не пойду я драться на ножах, и, во всяком случае, хотя бы попробую для начала как-нибудь разрулить боевой конфликт по-другому.
Но безмерное количество «поглощённого» неумолимо вытолкнуло меня за грань здравого смысла, и я безвозвратно прошёл «точку самурая»… Так я называю свое «запредельное» состояние, когда благоразумие, страх и здравая оценка ситуации уходят куда-то далеко, и ярость кипит в тебе, как адский котел, и ты уплываешь в другое измерение (и это вовсе никакая не шутка и не литературная гипербола), где самурай должен наказать жалкого негодяя.
И вот я тоже со свистом выхватываю здоровенный кухонный нож (картинка, а?) и произношу жутким, низким и гулким, не своим голосом: «Слушай ты, сука, тебя тут приняли, как родного, посадили за стол, обезьяну, а ты такое себе позволяешь!!! Я щас тебя самого на куски покромсаю, чмо!». Отвратительный «гость» злобненько следил за моим «карающим мечом» прищуренными глазками, и всё его «бытово-криминальное» судорожно боролось со страхом – а вдруг и вправду я реально сильнее?
Честно скажу, не знаю, чем бы вся эта «экспериментальная пьеса» закончилась, если бы затосковавший Руська не взял этого насосавшегося троглодита под микитки и, грозно рявкнув: «Всё, спать пошёл!», вывел его, натурального Шарикова, «в опочивальню». Уж очень это одноклеточное существо хотело кровушки, и уверяю вас – лишь исключительно на время его остановила моя уверенность в том, что Д’артаньян здесь я, и поединок неминуемо начался бы и, в общем, понеслась бы такая стихия…