Роман с призраком
Шрифт:
Не дожидаясь ответа, Нэтти молча собрала посуду и пошла прочь из комнаты. Она поспешила выйти из потайных помещений через первую же дверь.
– От этих секретных ходов просто страх берет, – поморщилась она.
Оставшись одна, Демелса улыбнулась, вспоминая свою няню, жившую интересами повзрослевших питомцев.
Но вскоре она вернулась мыслями к Крусадеру и его владельцу.
Опустившись на колени для вечерней молитвы, она не забыла попросить у господа и победы для Крусадера.
Но всякий раз, когда она старалась думать о жеребце, в ее мыслях возникал и образ его хозяина, словно эти двое были неотделимы друг от друга.
На следующее утро в Лэнгстон-Мэнор царило невообразимое волнение и суматоха.
Так всегда начинался первый день скаковой недели. Всем хотелось поскорее отправиться на скачки, а в последний момент выяснялось, что предстоит еще очень много дел.
Граф заказал для своей компании ленч в жокейском клубе.
Обычно в такой солнечный теплый день предпочтение отдавалось пикнику на свежем воздухе.
На крышах карет, которые стали съезжаться к ипподрому ни свет ни заря, громоздились огромные корзины с копченой олениной, рыбой и сладостями, заготовленные для завтрака на траве.
В ларьках и палатках продавалась всевозможная снедь, а из-за жары кружки с пивом появились в руках посетителей скачек с раннего утра.
Когда Демелса с Нэтти пришли на скаковое поле, шум толпы был оглушительным. Его производили не только профессиональные игроки и букмекеры, но и сами зрители.
Публику приглашали в «шатер чудес», где можно было поглазеть на всякие диковинки всего за один пенс.
Нэтти и Демелса миновали «богемца», который демонстрировал зевакам свою силу, и нескольких женщин, танцевавших на ходулях высотой в восемь футов.
«Хорошо устроились, – подумала про них Демелса, – и деньги зарабатывают, и скачки могут смотреть с такой высоты, что их ничто не загораживает».
Ей не терпелось как следует разглядеть новую королевскую ложу и собравшихся там зрителей, главным из которых, разумеется, являлся Его Величество король.
Строительство ложи началось в мае и закончилось лишь на прошлой неделе – прямо перед скачками.
К строительству был привлечен знаменитый архитектор Джон Нэшу, являвшийся также автором проекта перестройки Букингемского дворца, планировки Риджент-стрит и террасы в Риджент-парке.
Королевская ложа, расположенная прямо напротив финишного столба, была построена в виде греческого портика, ее крышу поддерживали изящные колонны с каннелюрами.
Ложа была двухъярусная, король занимал только верхний ярус. Пока ложа строилась, Демелса не раз приходила посмотреть новое сооружение. Королевский ярус состоял из двух комнат, которые накануне скачек были убраны коврами, белыми муслиновыми портьерами и цветочными гирляндами.
Сегодня Демелсе уже не удалось бы войти на королевские трибуны. Вход охраняли полицейские и королевские гвардейцы, пускавшие на заветные места только тех, кто был особо приглашен королем.
По обеим сторонам от королевской ложи размещалось по девять трибун различного размера, уже теперь все они были заполнены до отказа. Проезжая по противоположной стороне поля, Демелса и Нэтти с интересом рассматривали их издали.
– Пожалуй, тут можно остановиться, мисс Демелса, – сказал Эббот, подъезжая к площадке, где уже стояли несколько карет, повозок и даже телег.
– Я тоже так думаю, – сказала Нэтти, опередив хозяйку. – Если мы поедем на ту сторону поля, мы уже не сможем быстро покинуть состязания, а нам надо уехать до окончания последнего заезда.
Демелса поняла, что у Нэтти из головы не выходит строгий наказ Джерарда и она заботится о том, чтобы вернуться в дом незамеченными.
Она безропотно согласилась с мнением няни, хотя отсюда было невозможно разглядеть, как седлают лошадей и готовят животных к старту, что ее всегда особенно занимало в прошлом.
Не успели они расположиться, как на противоположной стороне поля раздались радостные возгласы публики. Это означало, что в ложе появился король.
Эббот слышал от столичных конюхов, что еще на прошлой неделе были сомнения, сможет ли Его Величество присутствовать на скачках, так как у него случился жестокий приступ подагры.
Король, несомненно, прибыл, однако, в отличие от покойного отца, поехал к своему месту не по полю, перед трибунами, а сзади, за спинами собравшихся.
Приветственные возгласы слышались на всем пути Его Величества к королевской ложе. Потом король показался в окне своей ложи, и джентльмены, собравшиеся в галерее нижнего яруса, подняли шляпы.
Пару минут он так постоял, отвечая на приветствия, лишенные особого воодушевления Демелса успела разглядеть бриллиантовую звезду, сиявшую на груди Его Величества.
«Интересно, граф находится рядом с королем?»– подумала Демелса.
Она знала, что попадали в королевскую ложу лишь избранные.
Нэтти, которая всегда проявляла живейший интерес к королевским гостям и всем событиям при дворе, издалека умудрилась узнать герцога Йоркского и герцога Веллингтонского.
– А ты не знаешь случайно, кто та леди, которая стоит слева от короля? – спросила Демелса.
– Это леди Конингем, – сообщила Нэтти и поджала губы. Она не одобряла поведение фаворитки.
Как только прибыл король, начался первый заезд, после чего в скачках был сделан часовой перерыв на ленч.
Нэтти достала сандвичи. Они всегда брали с собой одни сандвичи, и обычно Демелса не обращала внимания на еду.
Но на этот раз девушка почему-то чуть ли не с завистью, на которую вообще-то была неспособна, рассматривала обильное угощение богатых посетителей скачек, расположившихся на пикник по обеим сторонам от площадки, на которой стояли экипажи.
Там были всевозможные холодные закуски, повсюду открывали бутылки с рейнвейном и шампанским.