Роман с призраком

Картленд Барбара

Но кушанья гораздо меньше интересовали Демелсу, чем человек, сидевший во главе стола.

Она смотрела и смотрела, не в силах отвести глаз. Вначале разговор мужчин сливался для нее в сплошной рокот, из которого выделялись лишь отдельные слова, произнесенные более громко или пришедшиеся на тот момент, когда остальные голоса смолкали.

Но, прислушавшись, она стала разбирать, о чем беседуют гости, и вдруг, к своему удивлению, услышала, что граф Треварнон спросил у Джерарда:

– А в этом доме нет случайно

какого-нибудь призрака?

– Их здесь не менее дюжины, по лично мне ни один из них не знаком, – пошутил Джерард.

– А чьи это призраки? – не отступал граф.

– Есть какой-то монах, повесившийся, так как ему стала нестерпима мысль о его тяжких грехах, – ответил Джерард. – Ребенок, которого инквизиция королевы Марии сожгла на костре вместе с родителями. Ну и, конечно, Белая Женщина.

– Белая Женщина? – переспросил граф. Его вопрос прозвучал как-то слишком заинтересованно.

– Согласно местным преданиям и суевериям, это наш самый знаменитый призрак, – улыбнулся Джерард.

– Расскажите о нем, – попросил граф Треварнон.

Джерард рассказал печальную историю о том, как Белая Женщина ищет, не зная покоя, своего пропавшего возлюбленного.

Глядя, с каким любопытством слушает историю граф Треварнон, Демелса сделала вывод, что он заметил се утром в галерее.

«Интересно, признается ли он, что успел познакомиться с местной достопримечательностью», – подумала Демелса.

Но графа Треварнона волновало другое:

– А если человек видит Белую Женщину, это к добру или к худу?

Опередив Джерарда, лорд Рэмджил пояснил:

– Эта дама показывается тем, кто будет бесконечно искать свою любовь, которая будет неизменно ускользать от него.

Он расхохотался:

– Тебе, Вэлент, это не грозит.

– Если бы ты хоть раз из дичи превратился в охотника, это пошло бы тебе на пользу, – добавил Ральф Миэр.

– По-моему, это так же невозможно, как и то, что Крусадер проиграет Голд Кап, – заметил лорд Рэмджил.

– Я полагаю, вы все поставили на него? – спросил граф.

– Ну конечно, – сказал лорд Ширн. – Хотя ради этого приходилось и поспорить. Все настолько уверены в победе твоего жеребца, что букмекеры очень неохотно принимают ставки.

Обводя взглядом компанию, Демелса заметила, что сэр Фрэнсис Вигдон был очень немногословен.

Он сидел, оттопырив по привычке нижнюю губу, что придавало ему презрительное выражение.

«Этот мне не нравится, – подумала Демелса. – В нем есть что-то неприятное, даже отталкивающее».

Остальные джентльмены скорее напоминали ей отцовских гостей, чем столичных «ветреников», как называла их Нэтти. По мнению Демелсы, все это были порядочные люди, увлекавшиеся спортом. Что касается сэра Фрэнсиса, то он выделялся из компании собравшихся.

Беспокоясь за брата, девушка пришла к заключению, что среди его приятелей только этот может представлять какую-то опасность.

Демелса и сама не знала, отчего у нее родилась подобная неприязнь к совершенно незнакомому человеку, однако она обладала очень тонкой интуицией, которая, возможно, развилась у нее благодаря тому, что она слишком много времени проводила в одиночестве и много читала.

По временам она буквально физически чувствовала ауру, излучаемую тем или иным человеком, и чуть ли не читала чужие мысли.

– Я уверена, что сэр Фрэнсис лишь притворяется графу другом, а на самом деле сгорает от зависти. В этом человеке нет никакой искренности, – тихонько размышляла вслух Демелса.

Наблюдая за обедающими, она вдруг почувствовала, что и сама проголодалась.

Бросив последний взгляд на графа Треварнона, оценив про себя его властные, полные достоинства, но лишенные напыщенности манеры, Демелса юркнула в потайную дверь и стала торопливо бесшумно подниматься по винтовой лестнице к себе в комнату.

Она знала, что, как только слуги сядут за стол, Нэтти принесет обед в ее комнату.

Однако Нэтти опередила свою хозяйку.

– Где вы были, мисс Демелса? – спросила она суровым тоном, каким говорила всегда, когда была чем-то рассержена.

– Я ходила посмотреть лошадей. Крусадер – просто чудо! Клянусь, ты в жизни не видела ничего подобного!

– Вы не имеете права расхаживать по саду. Ведь ваш братец вам это запретил! – напомнила Нэтти.

– Мне там ничего не грозило, – пыталась оправдаться Демелса. – В конюшне был только наш Эббот. Все остальные ушли в Эскот, а джентльмены – обедали. Перед тем, как выходить, я это сама видела.

– Пока они в доме, вам полагается оставаться в своей комнате, – наставительно сказала Нэтти.

– Ну перестань волноваться за меня, – улыбнулась Демелса. – Лучше расскажи, что ты мне принесла поесть, я страшно проголодалась.

– Уж я не сомневаюсь, – смягчилась Нэтти. – Мне удалось приберечь для вас понемногу от трех блюд – из множества кушаний, которые были выставлены на стол приезжим джентльменам.

Приподняв серебряные крышки с тарелок, Демелса не сдержала радостного возгласа.

– Как аппетитно! Нэтти, постарайся разузнать у повара рецепты, и мы приготовим такие же блюда в следующий приезд Джерарда.

– Я и сама уже об этом подумала, – сказала Нэтти. – А теперь мне пора идти.

– Нет, подожди, поговори со мной. Я ведь здесь сижу взаперти, а там происходит столько интересного! Расскажи мне обо всем, что ты видела. Я пока поем, и тебе не придется возвращаться за подносом!

По тому, с какой готовностью Нэтти опустилась на тростниковый плетеный стул, Демелса поняла, что няня и сама сгорает от желания поделиться новостями.