Роман в утешение. Книга вторая
Шрифт:
Через полчаса у входа в дом раздался нетерпеливый стук. Не зная, кто это, я на цыпочках подошла к двери. Раздалось негромкое:
— Это я, Рита! — и я с облегчением бросилась отодвигать щеколду.
Семен был грязным и уставшим. Поняв, что он рванул напрямки через болото, я испугалась.
— Зачем ты пришел? Тебя вполне могло засосать в этой болотине. Баба Нюра говорила, что в дожди там не пройти.
Он согласился:
— Не пройти. Почти. Но я прошел по старой гати. Она еще держит.
Единственное,
— Я боялся, что они всё-таки узнают о тебе. Этот мужик, главный у них, Пронин, что ли, сулил совершенно бешеные деньги. Так что вполне кто-нибудь и проговорился.
Хорошо, что в сенцах стоял старый стул, на который я и села. Сердце бешено билось, и я приложила к нему руку, стараясь утишить этот колокольный звон.
Семен присел передо мной на корточки и заглянул в глаза.
— Итак, это имя тебе хорошо знакомо. Кто он?
Делать вид, что это не так, было на редкость глупо, и я объяснила:
— Это олигарх. Известная личность, между прочим.
Он мягко согласился:
— Известная. Даже я о нем слышал. Но тебе-то он кто?
Покраснев, я призналась:
— Любовник. Бывший.
Он не выказал ни малейшего удивления.
— Понятно. Значит, это от него ты удираешь всё это время.
У меня запылали не только щеки, но и шея.
— Не только.
— В смысле?
— У меня ведь и муж есть.
У Семена округлились глаза, и он странно хмыкнул.
— Интересная картинка получается. От мужа ты тоже удираешь?
Я только кивнула в ответ. Он хотел спросить что-то еще, но тут из-за леса послышался чуть слышный стрекот крыльев. Вскочив, я прижала руки к груди, не в силах вздохнуть. Семен встал тоже, взял меня под локоть и завел в протопленный дом.
— Успокойся. Всё нормально. Возможно, они тебя еще и не найдут.
Я посмотрела на него, как на ненормального. За дурочку он меня принимает, что ли, раз кормит подобными побасенками? Мне почему-то показалось очень важным донести до него эту мудрую мысль, и я принялась сбивчиво объяснять ему это, то и дело спотыкаясь, но тут же уперто начиная всё сначала.
Не вступая со мной в пререкания, Семен отошел к окну и принялся смотреть в небо, как-то странно передергивая плечами. Внезапно до меня дошло — да он готовится к драке! Подскочив, я метнулась к нему. Но говорить что-либо было невозможно из-за нарастающего рокота вертолетного мотора.
Подняв голову, я с отчаянием уставилась в небо. Сам вертолет виден не был, но, судя по шуму, он медленно облетал нашу деревеньку. Но вот он начал спускаться, и мне захотелось плакать от невозможности предотвратить дальнейшее. Внезапно мне в голову пришла икона бабы Нюры, и я начала истово ей молиться, заливаясь слезами и бормоча что-то невнятное.
Внезапно
Я даже не сразу сообразила, что это значит, и лишь вопросительно уставилась на Семена. Обняв меня одной рукой, другую он козырьком приложил к голове, внимательно наблюдая за улетавшим врагом.
— Какая-то неполадка в моторе. Пилот не решился садиться и понесся на аэродром. Там проще, конечно. Но, что бы у них там не случилось, это только отсрочка.
Повернув меня к себе, он вытер ладонью мои слезы и крепко поцеловал, оставив на моих щеках хлопья грязи. Только после этого до меня дошло, насколько же он грязен.
— Обратно тебе в таком виде идти нельзя.
Он только хмыкнул.
— Да брось ты! Там за это время чище не стало.
Но я решительно воспротивилась его намерению идти обратно через гать.
— Нет, обратно я тебя по лесу не пущу. Позвони кому-нибудь и вызови трактор. «Беларусь» вполне проберется, несколько дней дождей не было.
Он заерепенился, вспомнив вдруг о приличиях.
— И как я объясню людям свое здесь появление? На крыльях я сюда прилетел, что ли?
Это дало мне повод ехидненько добавить:
— На крыльях ветра, мои дорогой. Раньше надо было думать, что ты говорить будешь. Я сейчас баню затоплю, вымоешься. Так что зови трактор, домой поедешь с комфортом.
Мой голос звучал так безапелляционно, что он решил больше со мной не спорить. Только сказал:
— Ладно, но баню я сам затоплю. Быстрее будет.
Тут он был стопроцентно прав, поэтому я молча посторонилась, пропуская его к выходу.
Через час баня была готова, и он вымылся сам, потом в баню сходила и я. Чего добру пропадать, коли уж истоплена?
Когда я вернулась из бани, он обрадовал меня приятной новостью:
— Я звонил на местный аэродром. Там действительно приземлился вертолет этого твоего Пронина. — Я досадливо поморщилась, потому что никогда Романа «своим» не считала, но он на это внимания не обратил. — У них серьезные неполадки, нужно сломавшиеся детали получить с завода, так что неделя спокойной жизни нам обеспечена. Но вот дальше…
Мне совершенно не хотелось думать о том, что там будет дальше, пока мне хватало и того, что сейчас хорошо, и я, чтобы перевести разговор, спросила о стоящемся доме.
— Да нормально всё. Отделка уже заканчивается. Коммуникации подтянули. Через неделю можно будет заезжать.
Я дала ему денег и попросила передать моим старушкам, когда они поедут в дом.
— Мебели у них, сам понимаешь, нет. Пусть купят что-нибудь посимпатичнее.
Он хмуро смотрел на протянутые ему деньги, не желая их брать.