Роман в утешение. Книга вторая

Герцик Татьяна Ивановна

— Сама и отдашь. В чем дело?

— Да мне хочется им сюрприз сделать, но, сам понимаешь, всё может случиться.

Он тоже подумал про нахрапистого ухажера, и молча взял деньги. Я видела, что ему очень хочется узнать о моих кавалерах поподробнее, но он промолчал, не желая лишний раз меня тревожить. Я и сама понимала, что меняюсь в лице, стоит зайти речи о моей прошлой жизни. Этой несвойственной мужикам деликатностью Семен отличался и от Пронина и от Георгия. Они сделали бы все, чтобы узнать интересующие их подробности,

не заботясь о моих чувствах.

Еще через час появился вызванный им трактор, прокоптив всю округу противным запахом солярки. С Семеном мы простились у моих дверей, на улицу я не выходила, чтобы не попадаться на глаза трактористу, но и сама понимала, что это было напрасно. Все знали, в каком доме я живу. И одно то, что управляющий вышел именно из этого дома, скажет односельчанам гораздо больше, чем даже наши обжимания на глазах у всех.

Едва за околицей стих рев «Беларуси», как ко мне прибежали мои соседки. Сначала они расспрашивали про вертолет, чуть не рухнувший на деревню, потом про «Беларусь», которой тут и вовсе нечего было делать.

Я тоже усиленно недоумевала, поддакивая их самым невероятным предположениям. Наконец баба Нюра рассердилась.

— Ладно, пойдемте, бабы! Она нам ничего не скажет, потому что мы недостойные!

Он этих выспренних слов я даже несколько оторопела. Вот что значит смотреть день и ночь сериалы, начинаешь и говорить так же, как их герои.

Ночью ударил неожиданный заморозок, причем сильный, схвативший лужи довольно крепким льдом. А что, если мне уехать прямо сейчас? Или не стоит? Если утону в грязи, то придется звонить Семену и снова просить о помощи, а мне этого сильно не хотелось.

Я протопила печь, натянула телогрейку Ефросиньи и весь день провела, пытаясь запечатлеть на холсте красные гроздья стоящей в палисаднике рябины. Листья еще не опали, хотя их и крепко прихватило морозцем, и на фоне темной зелени ярко-красные ягоды смотрелись как огненные капли.

К вечеру похолодало еще сильнее и у меня замерзли пальцы. Уйдя в избу, я задумалась, чем же мне заняться. Может, написать что-нибудь углем? Ватман у меня пока еще есть.

В дверь раздался негромкий стук. Я медленно повернула голову. Кто это может быть?

— Рита, это я, открой!

Семен! Наверняка что-то случилось, если он примчался ко мне, даже не позвонив! Может быть, кто-то из сельчан выдал мое местонахождение и ко мне мчится Пронин?

Я распахнула дверь, и Семен, ничего не говоря, подхватил меня на руки и покружил. Лицо у него было таким радостно-смущенным, что я сразу поняла: случилось что-то очень хорошее.

— Ну, говори, не томи! Что случилось?

Он выдохнул на одном дыхании:

— Я свободен!

Я не поняла.

— От чего свободен?

Он посадил меня на диванчик, сел рядом. Взгляд у него был размытым, как у пьяного.

— Ты что, выпил?

Он снова засмеялся.

— Нет.

Хотя мое состояние и сродни алкогольному опьянению, ты права. Но я пьян от счастья. — Видя мое недоуменное лицо, пояснил: — За Валентиной приехал Гришка и увез ее и детей. От него ушла очередная жена, и он решил, наверняка в пику ей, что у него должна быть полноценная семья. Валентина попросила меня сразу развестись, чтоб не терять, как она сказала, шанса на счастье. В общем, мы сегодня все мотались в райцентр, где живет Гришка, и развелись. Валентина сразу же заставила его с ней зарегистрироваться. Детей, как он сказал, он переведет на себя.

Мне стало жаль ребят.

— А как к этому отнесся Вася? Он же уже взрослый мальчик, он все понимает.

— Он доволен. Это двусмысленное положение ведь всех доставало. Мне кажется, ему и лучше будет с родным отцом. К тому же Гришка бизнесом занимается, у него несколько своих магазинов в райцентре, так что возможностей у него больше, чем у меня. Ну, ты понимаешь.

Я понимала одно, мне ничто больше не мешает любить его так, как хочется. В моей груди созрело решение — прятаться я больше не буду! Я поняла, чего хочу, и теперь мне нужно разобраться со своим прошлым, чтобы очистить дорогу для будущего.

— Я рада.

Эти аморфные слова его враз насторожили. Внимательно посмотрев на меня, он спросил:

— Насколько сильно? Мне можно остаться на ночь?

Мне очень хотелось оставить его не только на ночь, но и на всю жизнь, но мешали химеры прошлого.

— Попозже. Не сейчас.

— А когда?

Я внезапно спросила:

— Какой сегодня день? Понедельник, вторник? — в этой глуши я в самом деле понятия не имела, что за день недели прожит. Ни к чему было следить за календарем.

Семен призадумался.

— Ну и вопросик! Я ведь работаю без выходных, так что черт его знает, что сегодня за день.

Достал телефон, посмотрел на дисплей.

— Число есть, а дня нет. Ну да ладно.

Он набрал номер и ему ответил грубоватый женский голос.

— Клава, сегодня какой день недели? Пятница? Хорошо. Нет, больше мне ничего не нужно, спасибо.

Отключившись, он повторил:

— Сегодня пятница. Моей секретарше можно верить, в таких делах она весьма аккуратна.

Пятница! Чудесно! Значит, завтра можно будет поставить все точки над i.

Семен озабоченно покрутил головой.

— Что ты опять задумала?

— Ничего особенного. Хочу поговорить с бывшим мужем. Мне тоже нужно быть свободной.

— И где ты с ним хочешь встретиться?

— В Пореченске. В своем доме.

— Но ведь там стоит наблюдение и тут же примчится Пронин!

Я коварно усмехнулась.

— Так и задумано. Нам давно пора поговорить всем вместе. Теперь, когда я заново обрела смысл жизни, я знаю, что им сказать.