Роман в утешение. Книга вторая
Шрифт:
Это уже превосходило все мои понятия о приличиях, и я, разъярясь, посмотрела ему в глаза зло и требовательно.
— Что это?
Несколько побледнев от моего зловещего тона, он, однако, ответил смело, явно хорохорясь перед соперником:
— Ты же сама мне на прощанье сказала, что, пока ты мне не законная жена, я тебе даже слова сказать не могу.
Выхватив у меня паспорта, Георгий только взглянул в них и даже зарычал от ярости:
— Это откровенная липа! Мы не разведены!
Резко выдернув паспорта у соперника и спрятав их от греха подальше в собственный карман, Роман с достоинством
— Ничего подобного! Паспорт настоящий и регистрация тоже настоящая!
Прекрасно зная, что в нашей стране возможности больших денег ничем не ограничены, я даже спорить с ним не стала. Просто саркастично рассмеялась.
— Нет, ну это ж надо! Это что, мужской гарем? Старший муж и младший муж? А ну, давай сюда паспорта!
Роман хотел было заартачиться, но я требовательно протянула руку, и он покорно вложил в нее оба паспорта. Я встала, подошла к газовой плите, зажгла горелку и, ожесточенно усмехаясь, подожгла оба паспорта. Бросила их на эмалированную поверхность плиты и спокойно наблюдала за ярким, быстро разгоравшимся пламенем. Мужчины тоже настороженно следили за этой процедурой.
Дождавшись, когда от паспортов останется только кучка сизого пепла, я вернулась за стол переговоров.
— Будем считать, что с прошлым покончено. А паспорта я восстановлю. А ты, Роман, будь добр, аннулируй фальшивую запись в ЗАГСе.
Он, как шкодливый мальчишка, исподлобья взглянул на Георгия и медленно качнул головой. Я решила проявить деликатность и принять этот малопонятный жест за согласие. Ведь понятно, что ему до чертиков трудно признаваться в глупости в присутствии соперника. А штамп в паспорте был несусветной глупостью. Пусть я и прожила с ним почти год, но это было тогда, когда моя жизнь казалась мне конченой и мне было все равно, кто со мной рядом. Но теперь я пришла в себя и больше не собираюсь терпеть навязанной мне любви.
Роман полез в другой карман и достал еще два паспорта. Я без церемоний схватила их и с облегчением вздохнула. Это были в самом деле мои паспорта. Без всяких дурацких штампов о двоемужестве.
Георгий с неожиданным напором предложил:
— Теперь, когда ты фактически свободна, можно за тобой ухаживать? В юности я был глупцом, но теперь поумнел.
Это было верно, но его предложение слишком запоздало.
— Поздно. Я люблю другого.
Мужчины возмущенно принялись говорить, перебивая друг друга. Смысл их речей был один — они мне не верят. И это я выдумала, чтобы отделаться от них. Я пожала плечами. Убеждать их я ни в чем не собиралась. Но они не успокаивались. Дело дошло до того, что они просто потребовали от меня установить время, когда они смогут приходить ко мне и убеждать в своей любви. Слова, конечно, были другими, но смысл один.
Поняв, что мне их не переубедить, хотя бы потому, что они меня не слушали, я встала и постучала ладонью по столешнице, привлекая к себе внимание. Они замолкли.
— Георгий, мне нужно получить развод как можно быстрее.
Он прикинулся непонимающим.
— Зачем тебе развод?
Никогда прежде не замечала в нем такого тупого упрямства. Зря я свела соперников вместе. Порознь с ними договориться было бы куда легче.
В двери раздался громкий стук и на кухню зашел Семен. Я замерла. Да что ж это такое!
— Здравствуйте! Вы, наверное, уже поняли, кто я?
Роман с Георгием возбужденно привстали.
— Похоже, еще один конкурент. — Георгий был саркастически вежлив.
Я вспыхнула.
— Не конкурент, а человек, которого я люблю! — у меня от злости запылало лицо и пальцы сами собой сжались в кулаки.
Заметив это, Георгий помрачнел еще больше. Похоже, он понял, что я вовсе не шучу. Роман же, наоборот, был вне себя от негодования.
— Я этого не допущу! Ты моя жена! Я тебя люблю! — он сыпал словами, как мусором, не вдаваясь в их смысл.
Семен спокойно ждал, когда он выговорится. Но вот Роман схватил кружку, чтобы смочить высохшее горло, и Семен весомо бросил:
— Все это чушь! Если бы Рита любила кого-то из вас, меня бы здесь не было. К тому же я что-то в этой темпераментной речи ни разу не услышал ни слова о том, чего же хочет сама Рита. Я, мне, и снова я. По моему разумению, до любви здесь, как до луны.
Его неожиданно поддержал Георгий.
— Он прав. В любви главное правило — чтобы тому, кого любишь, было хорошо. И если ему с отбой плохо, его нужно просто отпустить. Я виноват перед тобой, Рита, и больше мешать тебе не буду. Если ты хочешь развода, хорошо, в понедельник сходим в ЗАГС и подадим заявление.
Это сняло с моих плеч огромный камень, и я благодарно ему улыбнулась. Он прерывисто вздохнул и уставился в стол.
Мне показалось, это его решение вызвано больше желанием осадить Пронина, чем осознанием необходимости ухода из моей жизни. Но, с другой стороны, прожил же он без меня столько времени, причем очень продуктивно, значит, не так уж сильно я ему и нужна.
Или я уговариваю собственную совесть? Ведь всегда неприятно причинять боль человеку, который тебя любит, вот и выдумываются сами собой оправдания. Как бы то ни было, обратной дороги нет.
Оставался Роман, который был откровенно против. Но Семен вдруг с лукавой улыбкой спросил у него:
— В газетке «Жизнь звезд» было написано, что в вашем особняке живет восходящая звезда Марина Пальцева. Это правда?
Роман, не ожидавший подобного разоблачения, несколько раз моргнул и с ненужным пафосом заявил:
— Это вранье!
Я достаточно хорошо изучила своего бывшего любовника, что бы понять, что на сей раз врет он.
— Понятно. Интересно, чтобы ты делал, если б я согласилась уехать с тобой? Быстренько выставил бы ее из дома, как это уже не раз бывало с моими предшественницами?
Роман не знал, как оправдаться.
— Мне было отчаянно тоскливо, а она так похожа на тебя! Это просто неравноценная замена! Я так страдал, что мне нужно было хоть как-то развеяться!
Я рассмеялась.
— Вот и продолжай развеиваться дальше! Я тебе мешать не собираюсь! Но и ты мне жить не мешай!
Роман выпрямился во весь рост и напыжился. Но разразиться пламенной речью ему не дал Георгий.
— Я за этим прослежу! И если ты примешься за старое, жди крупных неприятностей!