Романтические приключения Джона Кемпа
Шрифт:
— Viva el capataz!1 — ликовали лугареньос.
Мануэль дель-Пополо ответил на приветствия длинной речью, витиеватой и вдохновенной, как его пение. Он похвалялся своей мудростью и удалью и поносил последними словами своих недругов, в том числе меня и Томаса Кастро — "этого андалузского зайца".
— Hombres de Rio Medio! Amigos valientes!.. [36] — восклицал Мануэль. Он поведет их теперь на английский корабль. Еретики перепугаются и сдадутся. Английские корабли полны золота. Речь он закончил командой:
36
О, мужи Рио-Медио! Доблестные друзья!., (исп.).
— Держитесь друг друга! Не разбредайтесь в тумане.
— Шелудивый пес! — заскрежетал Кастро.
Мы услышали бодрый шум приготовлений. Скрипели уключины.
— Приготовьтесь, Томас, — сказал я шепотом.
— К чему приготовляться-то? — был ворчливый ответ. — Куда ваша милость думает бежать от этих свиней?
— Мы должны следовать, за ними, — спокойно сказал я.
— Сеньор заразился безумием своих соотечественников, — прошептал Кастро с насмешливой учтивостью. — Зачем нам следовать за ними?
— Чтобы найти английский корабль, — ответил я, не колеблясь.
— Но что пользы нам от корабля, захваченного Мануэлем?
— Мои соотечественники отобьют эту голытьбу. Во всяком случае мы должны принять участие в сражении. Не обижайтесь, Томас, на этот раз не вы их главарь.
— Что правда, то правда, — смягчился мой спутник. — Но вашей милости следовало бы подумать еще об одной вещи… Если принять ваш план, то нам придется вести сеньориту под пулями. А свинец — увы! — не то, что сталь, он слеп. Иначе славный дон Бальтасар не лежал бы ныне в гробу.
При этом грустном намеке у меня похолодела в жилах кровь. Но Серафина решительно наклонилась вперед.
— Томас, таково мое желание. Я так приказываю, — властно сказала она. — Мы поможем англичанам на том корабле. Мы должны. Ибо отныне англичане — мой народ.
Проворчав что-то о "дорогой тени Карлоса", Томас взялся за весло.
Блеск весел, оживленный гул голосов быстро, бурно проносились мимо нас. У меня захватывало дыхание. Среди них была одна негритянская команда. Я слышал бой барабана и дикий, захлебывающийся хор: "Гхо-гхо! Талибамбо!.. Гхо-гхо! Талибамбо!.." Пронесся мимо силуэт лодки. Ряд гребцов дружно качался взад и вперед, а на корме стояла во весь рост чья-то фигура, длинная, прямая как стрела. Удаляющийся голос прогремел: "Тихо!" Звуки и образы гасли в тумане с удручающей быстротой.
Серафина, скинув плащ, обнажив голову, смотрела вперед, следя быстролетные голоса и тени. Время от времени она предостерегала нас: "Левее, правее" или же понукала: "Скорей! Скорей!" Вдруг она с отчаянием воскликнула:
— Стойте! Я ничего больше не вижу и не слышу!
Мы сложили весла. Непроницаемая белая тишина дремотно повисла над морем. Месяц глядел на нас сквозь сон тумана.
Кастро глухо промолвил: "Вот и конец вашему плану, дон Хуан".
Это неожиданное затруднение показало во всей ее полноте страшную безнадежность нашего положения. Мы потеряли связь… с армией убийц, наших злейших врагов, — и должны были видеть в этом несчастье. Я боялся поверить в окончательность этой потери, как будто дело шло об измене испытанных друзей.
Проходили минуты — немного минут, скажу я теперь, — и не приносили ни звука. Мы слушали с мучительным напряжением. Однажды нас обманул случайный шорох — должно быть, плеснулась в волнах рыба. Я повесил голову над праздным веслом. Но вот Серафина коснулась моего плеча.
— Я вижу, — сказала она, указывая вдаль.
Оба мы — и я, и Кастро — всматривались в горизонт и ничего не видели.
— Кажется, земля, — проговорила девушка. — Смотрите выше, Хуан.
Подняв взгляд, я тоже увидел что-то черное, нависающее, словно выступ утеса. Куда нас занесло? Я был смущен. Огненные отблески заиграли над силуэтом. Тогда я понял, на что мы смотрели. Мы наткнулись на корабль.
Туман поредел и стлался низко. Ясно вырисовывалась верхняя палуба и перила вокруг бортов. А откинув голову, я мог различить очертания забитых ветром парусов.
Красный свет колышется над палубой — неужели на корабле пожар? Но тихо на нем, как на кладбище — неужели покинут? Мы дважды взмахнули веслами и опять остановились. Я вспомнил предостережение Кастро о слепоте свинца. Но гробовая тишина меня угнетала. Я крикнул наугад, словно не ожидая ответа:
— Эй, на корабле!
В ответ не последовало незамедлительного "Алло!" обычной вахты — хоть корабль и не был покинут: мой оклик поднял на ноги десятка два человек — судя по шуму, — и до моего слуха донеслись слова: "Что там, кричат?" — "Лодка?" — "По-английски, сэр".
— Сбегай вниз за капитаном, — приказал авторитетный голос. — Но смотри не напугай миссис. Вызови его спокойно.
Последовал конфиденциальный, вполголоса, разговор: "Видать их?" — "Нет, сэр". — "Не пойму, что за притча". — "Должно быть, заблудились, сэр". — "Ну и туман, черт возьми, густой, точно гороховый суп".
Я ждал, и после смущенного молчания услышал: "Отчаливай".
Глава III
Они не подозревали, как мы близко от них. Я крикнул воинственным басом:
— Я — англичанин, бежавший от пиратов. Нуждаемся в помощи.
— Англичанин, — ответили с корабля. — Известно, тут слоняется один англичанин, беглый штурман… как его бишь…
— Меня держали в плену в Рио-Медио, — кричал я, — я бежал сегодня вечером, три часа тому назад.
— И в тумане нашли наш корабль? Здорово!
— Не время препираться, клянусь честью. Вас разыскивают пираты — целая банда. Я слышал их.
— Охотно верю.
Вдруг вмешался новый голос:
— Вспомнил, мистер Себрайт, — того штурмана зовут Николс.
— Но меня зовут иначе, — протестовал я. — Вы ошибаетесь, честное слово. Николс уже покинул Рио-Медио.
— Три часа тому назад? — загоготали в ответ. Эти безумцы не дорожили минутами.
— Каждую минуту вам грозит атака дюжины лодок. Честно вас предупреждаю. Пустите меня на борт. Остерегайтесь, или они застигнут вас врасплох.
— Смотри, смотри, уйма лодок! — в панике заревел кто-то.
— Знаем мы вас, голубчиков! Вы с ними заодно, — спокойно объяснил мне голос Себрайта. — Готовьтесь, ребята. Джек, не своди глаз с этого бедного покинутого англичанина. Ага, повар…