Романтическое плавание
Шрифт:
Немного помолчав, Лексия промолвила:
– Ты упоминал о маркизе, когда мы переезжали, и, насколько я помню, нередко сокрушался о том, что в Лондоне вы так и не познакомились.
Последовала новая пауза – судя по всему, мистер Дрейтон тщательно подбирал слова. Наконец он заговорил:
– Речь идет об очень знатной особе, доченька. Маркиз – один из самых родовитых аристократов Англии.
Лексия насмешливо улыбнулась:
– И ты хочешь, чтобы он в меня влюбился, не так ли?
– У меня на этот счет свои планы.
– Но это же невозможно –
– Маркиз молод и, как поговаривают, хорош собой.
– Меня не особо привлекают красавчики, – кокетливо отвечала Лексия. – Они постоянно любуются лишь собой, а мне хочется, чтобы с обожанием смотрели на меня!
– Благодаря ему ты станешь маркизой, и этого тебе должно быть достаточно.
– Но я хочу выйти замуж по любви! А английские аристократы, насколько я знаю, – а наслушалась я о них предостаточно – любят только самих себя. Поместья и жены у них всегда на втором месте.
– И что в этом странного? – спросил отец. – Мужчина должен быть хозяином в доме. Я же решительно настроен перед смертью увидеть тебя в великолепной тиаре на официальной церемонии открытия парламента.
Лексия вздохнула. Все это она уже слышала. У отца на ее счет были очень честолюбивые планы: разбогатев, он вбил себе в голову, что его дочь выйдет замуж только за аристократа.
И этот особняк отец снял только для того, чтобы она могла лучше узнать нравы английской знати, так сказать, на ее территории.
Лексия, унаследовавшая от отца рассудительность, знала, что он навел справки о нескольких графствах, прежде чем сделал свой выбор. И только в Беркшире нашлось требуемое – холостой маркиз.
– Па, а почему бы тебе самому не обзавестись титулом? – попыталась пошутить она. – Ты мог бы стать герцогом или даже жениться на королеве!
– Королева до сих пор оплакивает супруга, умершего тридцать лет назад. И потом, дорогая, ты прекрасно знаешь, что забочусь я не о себе, а о тебе!
– Ты заботишься обо мне даже больше, чем следовало бы, – упрекнула отца Лексия. – А ведь я, как и ты, хочу прожить свою жизнь по-своему.
Это заявление озадачило мистера Дрейтона.
– Что ты имеешь в виду?
– Все просто: я не хочу, чтобы меня выдавали замуж насильно. Я сама хочу выбрать себе супруга, если уж без замужества никак нельзя обойтись.
– «…если без замужества нельзя обойтись»? Ушам своим не верю! Женщина должна выйти замуж! Это ее удел!
– А может, я желаю для себя другой судьбы. Па, в Америке я общалась с девушками, которым хотелось жить собственной жизнью, а не быть неким подобием запасного колеса в жизни какого-нибудь мужчины.
– Чем скорее эти бредовые идеи выветрятся из твоей головы, тем лучше! – рассердился мистер Дрейтон. – Куда катится этот мир?.. Хорошо воспитанные молодые женщины – и вдруг заявлять такое?
– Ну, я-то не слишком хорошо воспитана, – лукаво улыбнулась ему Лексия. – Знаешь, па, когда я была по-настоящему счастлива? Когда мы жили на нашем ранчо в Аризоне
– И чтобы я не слышал больше этого «йох-ху»! – отрезал отец. – Где графин с виски? Мне нужно выпить!
– Еще слишком рано! Лорд Иглтон говорит, что джентльмены не пьют виски по утрам! – возразила девушка.
– У лорда Иглтона нет дочки, которая кричит «йох-ху!» и разгуливает в мужских штанах, – с чувством заявил мистер Дрейтон.
– Как же тебе не повезло со мной, па! Бедняжка!
– Не называй меня «па»! Неужели я неясно выражаюсь?
– Да, па! То есть нет, па! Па-па… Йох-ху, чувствую себя дурочкой, когда так говорю!
– И переоденься во что-нибудь приличное. Леди не носят штанов!
– Терпеть не могу женскую одежду, – возразила девушка. – Не представляю себе, как в платье вообще можно двигаться.
– Если будешь ходить в таком виде, тебе ни за что не заполучить мужа!
– И меня это вполне устраивает.
– Лексия! – громыхнул отец.
– Прости, па… папа! Я не хочу тебя расстраивать, но слова сами слетают с языка.
– Неужели твоя милая матушка так ничему тебя и не научила?
– Это почему же? Она научила меня оставаться верной самой себе.
– А разве быть верной себе означает скакать верхом и арканить коров на ранчо в Аризоне?
– Это еще не самое худшее! Мама говорила, что быть верной самой себе – самое главное в жизни, а ей можно верить – она подтвердила свой принцип практикой, и это сработало.
– Твоя мать так говорила?
– Она говорила, что послушалась своего сердца, когда выходила за тебя замуж, и была с тобой очень счастлива.
Мистер Дрейтон не нашелся с ответом. Несмотря на свою некоторую грубость и подчас даже жестокость, он очень любил свою жену. Годами он лелеял мечту привезти ее назад в Англию богатой дамой и внести в ее жизнь комфорт, какого, по его мнению, она заслуживала.
Но супруга умерла год назад, незадолго до отъезда, и вспоминать о ней ему до сих пор было очень больно.
– Что ж, она была права, – сказал он. – Когда мы познакомились, она была для меня недосягаема – как луна и звезды. Дочь рыцаря, которую семья планировала выдать за кого-то более родовитого – баронета или даже виконта. Когда мы встретились, у меня уже было свое небольшое, но процветающее дело. Но для ее родных я был всего лишь торговцем. Поэтому, когда мы вместе сбежали и поженились, семья от нее отвернулась, однако нам до этого не было дела. Мы были счастливы. Но мне этого показалось недостаточно. Я хотел стать успешным, богатым. И тогда мы перебрались в Америку – я был абсолютно уверен, что там я смогу сделать большие деньги и никто не станет интересоваться моей родословной. Что ж, я добился своего, и теперь они вынуждены со мной считаться. И я хочу, чтобы ты вышла замуж за человека из той среды, в которой выросла твоя мать. Это твое законное право, и я убежден, именно этого она и хотела!