Ромашка для Горыныча
Шрифт:
— Ты меня не беси, до-о-оченька! Ты меня ещё не знаешь, — зло прищуривается папашка. — Я ведь могу устроить тебе такое, что жизнь мёдом не покажется.
Мне моя жизнь никогда мёдом и не казалась.
— Я на Вас в полицию заявлю! — угрожаю, а он сипит, смеётся и закашливается.
Отхаркивает мокроту и сплёвывает прямо на пол. Меня начинает тошнить. Продавщица ругается и громко зовёт охрану.
Папаша оглядывается на неё, наклоняется ко мне и быстро говорит:
— Так я же ничего, доченька… Ничего
Он смеётся, а я внутренне холодею. Решил меня опозорить? Мне, конечно, плевать на чужое мнение, но ведь не настолько!
— Сколько надо денег? — выдавливаю из себя.
Спокойно, Соната! Дашь ему денег, и пусть идёт на все четыре стороны, чтобы больше никогда его не видеть.
Папаша называет мне небольшую, но для меня, конечно, ощутимую, сумму — пару тысяч.
Пара тысяч… Сколько всего я могла бы купить на эти деньги? Стипендия не слишком велика. Она не дает умереть с голоду, но и купить что-то лишнее не позволяет. Но, что не сделаешь, лишь бы отделаться от такого родственничка?
Подхожу к терминалу, снимаю деньги и вручаю их этому отбросу общества.
— Надеюсь, — цежу, — этих денег хватит, чтобы я Вас больше никогда не видела?
Он жадно хватает купюры, запихивает их в карман, а потом ласково улыбается.
— Конечно, доченька, — говорит и тянет к моему лицу руку.
Резко отшатываюсь. Это же просто жесть! Больше не могу находиться рядом с ним. Это просто невыносимо!
— До свидания, доченька, — ласково говорит папаша, когда я проскальзываю мимо него к выходу.
Ничего не отвечаю и только на улице тихо, сквозь зубы, выдыхаю:
— Да пошел ты!..
Иду в общагу. Настроение безнадёжно испорчено. По дороге понимаю, что, скорее всего, только что совершила ошибку. Нельзя было поддаваться на шантаж! Один раз уступишь и будешь платить всю жизнь. Но сделанного не воротишь, и поэтому мы теперь имеем то, что имеем. Так что будем решать проблемы по мере их поступления.
Пока дохожу до общаги, немного успокаиваюсь. Готовлю ужин и понимаю, что уже даже руки не дрожат. А когда приезжают девчонки, вообще практически забываю о том, что случилось.
Деньги? Ну что "деньги"? Жалко, конечно, но не критично. Не впервой мне придется выкручиваться без них. Это не страшно.
Страшно другое: этот человек знает, где меня искать и может в любой момент ворваться в мою жизнь и пройтись по ней своими грязными растоптанными вонючими ботинками.
Возвращению девчонок рада до безумия. Раскладывая привезённые продукты и вещи, они без устали смеются и рассказывают
— Что-то ты сегодня совсем неживая, — в какой-то момент поворачивается ко мне Рита. — Опять что-то случилось?
Делаю лицо кирпичом и как можно беззаботнее отвечаю:
— Да нет, всё в порядке.
— Ну да, ну да, в порядке! — восклицает Алина, замерев с банкой тушёнки в руках.
— Да нет, правда, — жму плечами, улыбаюсь и собираю со стола посуду.
— Та-а-ак, — тянет Рита, садится на стул и закидывает ногу на ногу. — Рассказывай, что ещё произошло! Опять Горин что-то учудил?
Вспыхиваю и отвожу взгляд.
— Причём здесь Горин?
— Ну, а кто ещё тебя может так довести? — философски изрекает Алина, заканчивая с выкладкой продуктов из сумки.
Несколько секунд молчу, а потом решаюсь. Выдыхаю и рассказываю девчонкам о встрече с биологическим родителем. Не знаю, как они отнесутся к тому, что мой папаша — наркоман…
— И ты всё это время молчала? — потрясённо выдыхает Алина, едва я заканчиваю свой рассказ.
Опускаю взгляд в пол и зажимаю ладони между колен.
— Девочки, мне просто очень стыдно за него, — невольно всхлипываю.
— Сонь, ну ты-то здесь причём?
Внезапно на мои плечи опускаются тёплые руки — это Рита меня обнимает. А через секунду меня обнимает ещё одна пара тёплых рук.
— Дети не в ответе за родителей, — негромко говорит Рита. — Ты же не виновата, что он такой. Ты его вообще не знала и не знаешь…
— А может он тебе и не отец, а обычный мошенник! — внезапно восклицает Алина. — Тебе мама говорила, как твоего отца зовут?
Отрицательно мотаю головой.
— Тогда с чего такие выводы?
— Его зовут Андрей, а я — Соната Андреевна.
— П-ф-ф! — фыркает Алина. — А я — Сергеевна. И что, все Сергеи теперь — мои отцы? Сонь, ну это, правда, не аргумент.
— Он сказал, что я похожа на маму.
Алина замирает, а потом решительно трясёт головой.
— Нет! Может, он просто был с ней знаком. Услышал в больнице знакомую фамилию, вот и окликнул. А потом ты сама разболтала ему, что круглая сирота.
С сомнением качаю головой.
— Нет, Алин, слишком уж многое сходится. И возраст его…
Она удивлённо приподнимает брови и насмешливо смотрит на меня.
— Ты ему в паспорт заглядывала? Знаешь, какие наркоманы находчивые? Сделал по-быстрому выводы, вот и решил с тебя денег срубить! Ну, а что? Вдруг бы прокатило! А оно и прокатило!
Нашу баталию прерывает Рита.
— Значит, так, — она легко хлопает ладонью по столу. — Если вдруг этот тип ещё раз появится где-нибудь возле общежития, да и вообще где угодно в районе видимости, срочно вызывай полицию!