Ромашка для Горыныча
Шрифт:
Не знаю, сколько длится это безумие. Прихожу в себя от собственного громкого стона и понимаю, что лежу на преподавательском столе с раздвинутыми ногами и расстёгнутой блузкой, а Горин навис надо мной и сквозь бюстгальтер прикусывает мою грудь, посылая по всему телу острые электрические разряды.
Дёргаюсь, хочу остановить всё это, пока не стало слишком поздно. Но Егор закрывает мой рот поцелуем, и мой мозг отрубается напрочь.
Ничего не слышу и не вижу. Только ловлю сладкие, вызывающие дикий жар во всём теле, ощущения. Тяжело
Руки мажора касаются меня везде. Трогают, гладят, сжимают, заставляя меня терять связь с реальностью. Горячие губы обжигают кожу на животе, оставляя на ней следы, похожие на ожоги, и я дрожу, впитывая в себя такую желанную ласку.
С губ срывается что-то умоляющее, бессвязное, но остановиться уже невозможно.
— Нееет… — издаю едва слышный жалобный стон, когда Егор прижимает меня к столу и начинает неспешно двигать бёдрами.
Его тело движется так плавно, он будто танцует, и эти движения вызывают внизу живота мучительную, тянущую, сладкую боль.
— Какая же ты кайфовая… — шепчет Горин, обдавая меня своим жарким дыханием. — …Ромашка… у меня от тебя… просто крышу сносит… Как увидел… хочу только тебя… Наваждение какое-то… ведьмочка моя рыжая…
— Пожалуйста, не надо…
Я уже практически плачу, потому что не справляюсь с нахлынувшими эмоциями. Остатки разума умоляют остановиться, пытаются достучаться до меня, но тело предательски требует чего-то большего.
— Ничего не бойся… — жарко шепчет Горин. — Я просто покажу… как это бывает…
Он покрывает поцелуями мои щёки, спускается к уху и слегка прикусывает шею. Моё дыхание срывается, голова кружится, а все мысли разом исчезают.
Горин не останавливается ни на миг, задевая сквозь тонкую ткань колготок какие-то особо чувствительные точки, отчего по телу проносятся яркие вспышки молний, и откуда-то изнутри поднимается обжигающе-горячая тягучая волна.
Мой рот закрыт поцелуем, а язык Егора движется в одном темпе с телом, и со мной происходит что-то странное и необъяснимое. Волна жара накатывает, накрывая меня с головой, и всё тело дрожит под её напором.
Выгибаюсь дугой, откидываю голову назад, ловлю пересохшими губами воздух и больше не могу сдерживать стоны.
Они вырываются из груди сиплыми хрипами, и я цепляюсь за крепкие плечи и впиваюсь в них онемевшими пальцами, теряясь в яркой вспышке. Меня обдаёт огненной волной снова и снова, а потом трясёт.
— Какая же ты чувственная… — шепчет Горин, покрывая моё лицо жаркими поцелуями и двигаясь всё легче и медленнее. А потом замирает и, крепко прижав к себе, тяжело дышит в шею. А я тихонько вздрагиваю, ловя затихающие отголоски удовольствия, и медленно прихожу в себя.
Сознание возвращается всполохами. Что это было?.. Что Горин со мной сделал?.. Я же сейчас… вот на этом столе… посерёд бела дня, в институте… А если бы… он зашёл дальше… я бы всё ему позволила… А я и позволила… Практически всё… И что самое ужасное,
Что я наделала?..
Всхлипываю и отпихиваю Егора. В глаза ему смотреть не могу. Хочу сквозь землю провалиться, покажите, где тут ближайший разлом?
— Подожди… не шевелись… — хрипит Горин.
Он даже не думает отстраняться, по-прежнему упирается лбом в моё плечо и тяжело дышит. И сжимает так сильно, что мне становится больно.
Упираюсь ещё сильнее, но делаю только хуже — захват железных лап становится очень болезненным.
— Пусти!
Тоненько пищу и дёргаюсь, хочу вырваться из кольца его рук и хоть немного вдохнуть. Но тело парня настолько напряжено, что сейчас Горин напоминает железного человека. Только под напряжением. Потому что у меня такое чувство, что по его телу текут токи высокого напряжения, и от этого его даже немного потряхивает.
Не понимаю, что с ним происходит, и это пугает.
— Замри хоть на минуту…
Горин рычит, и мне становится безумно страшно. Начинаю вырываться с удвоенной силой, и вдруг слышу болезненный стон.
Замираю.
— У тебя что-то болит? — шепчу испуганно.
Горин задерживает дыхание, а через пару секунд раздаётся короткий смешок, и хватка, наконец, ослабевает.
— Какая же ты ещё… ромашка…
Егор делает пару глубоких вдохов и медленно отстраняется. Кидаю на него короткий взгляд. Дольше смотреть не могу — слишком стыдно. Но дольше и не нужно. То, что успела увидеть в его глазах, заставляет сердце сжаться.
Если в коридоре, когда мы встретились с придурками, его взгляд напоминал грозовое небо, то сейчас он просто… чёрный, как ночь. Егор отпускает меня и крепко сжимает столешницу, словно пытается удержаться.
— Застегнись… — хрипит он, — …и беги отсюда… Если не хочешь продолжения…
Замираю испуганным сусликом, таращусь на него. Видимо, мне суждено резко тупеть рядом с ним, потому что смысл его слов доходит до меня очень медленно.
Горин отталкивается от стола, а я испуганно вздрагиваю, спрыгиваю со стола и срываюсь с места. На ходу застёгивая блузку, пулей вылетаю из аудитории. Бегу по коридору, даже не понимая, куда и зачем.
Только спустя пару секунд до меня доходит, в каком я виде. Слава Богу, коридор пуст. Залетаю в туалет, запираюсь и подбегаю к зеркалу. В отражении вижу себя и не верю глазам.
Боже мой… На кого я похожа? Что Горин сотворил со мной?
Щёки заливает яркий румянец, в глазах лихорадочный блеск, а губы припухли и предательски пульсируют, стоит лишь вспомнить, что только что произошло. Как Егор шептал мне что-то едва слышное, как его горячие руки скользили по моему телу, а я… Я не только позволяла ему это, но и, кажется, сама отвечала на каждое его движение, поощряя его своими стонами и тем, как подавалась навстречу его обжигающим прикосновениям, как жадно целовала его и выгибалась в его руках, отзываясь на каждую ласку.