Ромашка
Шрифт:
Пусть и не девочка уже, не смотря на то, что с ушами в учебе, но человечка!
И разговор о рабах.
Как же все-таки мерзко! Этот сильф и правда добровольно собрался отдать себя в пожизненную кабалу или даже не понял в какую ловушку себя загоняет?
Насколько ей известно из общедоступных данных, для военнопленных освобождение от рабства было только посмертным.
* * *
В храме царил полумрак и аромат благовоний навевал легкую дрему.
Наверное, от того, что толком отдохнуть так и не получилось. Горина с Дельфиной до сих пор дулись
В итоге Нила просидела остаток вечера над книгами, подготавливая ответы на вопросы, которые могли задать на зачете, что был обязателен перед практикой. Без необходимых знаний могли и на практику не пустить. Во всяком случае, ходили такие слухи по академии из года в год, обрастая страшными подробностями об участи тех, кто не попал по распределению.
И если еще вчера утром Нила итоговый зачет с удовольствием бы завалила, то сейчас… Сейчас она уже не была в этом уверена.
Вроде как еще размышляя на тему «а нужен ли ей раб и Фантэй?» девушка уже смирилась и приняла свое ближайшее будущее.
Проворочавшись всю ночь, перебирая мысли и строя планы, Нила поднялась еще до рассвета, собралась и вышла в бодрящую утреннюю прохладу. Ноги сами понесли к храму. Положив на чашу у статуи Судьбы лепешку с медом и два острых перца, а у статуи Суйха, своего покровителя, яйцо, целительница присела на скамеечку для молитв.
Но просить ничего не хотелось. Благодарить почему-то тоже.
Она сидела и собиралась с силами, чтобы сделать шаг в другую жизнь. Наверное теперь она все будет делить «до» и «после».
Яркое утреннее солнце после полумрака храма ослепило, сморгнув набежавшие слезы, Нила направилась в лечебницу.
На представительного вида компанию, свернувшую на улицу, по которой шла девушка, и шагающую в ту же сторону, что и она, но в десятке шагов впереди, нельзя было не обратить внимание.
Самым первым шел слишком коротко стриженный, как для привычного обывателя, сурового вида гражданский, но с военной выправкой. В полушаге от него, по бокам, следовали двое высших чинов, судя по нашивкам на форме, из военных. Замыкали группу пять стражей из рядовых. Человек в гражданском выделялся даже на фоне военных шириной плечей и твердостью шага.
«Странный набор, еще и поутру, — подумалось Ниле, — к стражам, наверное, кто-то прибыл.»
Но группа, вопреки ее догадкам, направилась не в правую, а в левую крайнюю дверь.
Когда Нила зашла за ними, то в приемной уже никого не было. Заскочив на гражданскую половину лечебницы, узнать по поводу графика дежурств на следующую неделю, а также уведомить старшего лекаря о своем отъезде на практику, девушка не спеша пошла к мэтру Агнасию.
Судя по положению стрелок больших настенных часов, она пришла даже с запасом по времени, «теперь придется ждать» — Нила не любила скучать в ожидании, считая это время бесцельно потраченным. Поэтому настроения лишние сорок минут безделья не добавляли.
Крики стали слышны, как только она зашла на половину стражей. Громоподобный
И тут последовал крик боли, который заглушил спорящих, крик перешел в вой с хрипами. Не помня себя от тревоги, с бешено колотящимся сердцем, Нила ворвалась в камеру к пленнику. Картина, открывшаяся ее глазам, исторгла из девушки вопль ярости: пациент оказался разбужен.
Перевернутого на живот, его прижимали к кровати трое стражников: даже в таком состоянии он сопротивлялся, еще не зарубцевавшиеся раны разошлись и сочились кровью. Четвертый стражник заносил плеть. Доли секунды не хватило для соприкосновения ее хвостов с кровавой спиной сильфа.
Плеть рассыпалась трухой в руках стражника.
Вопль, который издала Нила и странным образом пришедшее в негодность орудие наказания, повлекли за собой тишину, в которой раздавалось только хриплое дыхание потерявшего сознание пленника.
— По какому праву вы трогаете моего раба? — Нила стояла в дверях, выпрямившись в струну. Вырывающаяся магия струилась по волосам и они шевелились от пробегающих фиолетовых искр. Голос дрожал от ярости.
— Нила, слава Покровителям… — Мэтр с облегчением провел рукой по лицу.
Тип в гражданском, тот самый, что шел в компании стражей и привлек ее внимание на улице, довольно мерзко ухмыльнулся.
— Это военнопленный и мы его забираем. — Он кивнул стражникам и те сдернули сильфа с кровати. По комнате разнесся еще один стон. Голова пленника безжизненно моталась, тело прикрывали только длинные светлые штаны из мягкой, тонкой ткани.
Судорожно сжимая рукой дверной косяк, Нила понимала, что согласно любому закону: хоть гражданскому, хоть военному, хоть магическому, сильф ей еще не принадлежит и военные имеют полное право его забрать. Но отдать вот так в руки палачей?
Нет.
«Покровители, прошу о милости…», — взмолившись про себя, целительница открыла рот и произнесла:
— Этот сильф мой должник, по законам его расы и магическим законам, он принадлежит мне в качестве раба.
Глава 6
— Девушка, — очень медленно и жалостливо, словно к полу умной, обратился тип в гражданском к Ниле, — Вам не кажется, что о законах «его расы» говорить несколько неуместно?
Нила на несколько секунд даже опешила, не ожидая от военного такой изысканной речи.
Тип в костюме хотел еще что-то добавить, но девушка не дала ему даже рта открыть, отчаянно стараясь собраться под подавляющей силой и настоять на своем:
— Я, Ниаллина Севайтхэ, дочь оборотня и человека, маг-целитель и маг-некромант, принимаю долг жизни и беру должника в качестве раба до возвращения долга. Пусть Покровители и Магическая Сила подтвердят договор.
Как только слова были произнесены возле Нилы образовался полупрозрачный перламутровый вихрь. Он завивался, рвался в стороны, изгибался, как живой. Но не расширялся и не передвигался по комнате, сосредоточившись вокруг девушки.