Ромео с большой дороги
Шрифт:
– На Восьмое марта. А что?
– Дежурный знак внимания, – скривился Владимир. – А если без повода, в качестве признания в любви?
Я пригорюнилась. Похоже, Романов прав, с Дашуткой дома особо не церемонятся, относятся как… как к Хучу. Хотя нет, неправда. Мопса гладят, угощают конфетами, и вообще за собаками приглядывают. Вон Черри постоянно получает лекарства, Бандюше купили надувной бассейн, так как питбуль обожает воду, а для Снапа Кеша регулярно привозит специальные игрушки (Аркадию не лень ради ротвейлера зарулить в зоомагазин).
А я? В марте, несмотря на предусмотрительно сделанную прошлой осенью прививку, подцепила грипп и свалилась в кровать. Как же отреагировали члены семьи?
Дегтярев утром засунул нос в спальню и бодро поинтересовался:
– Жива?
– Пока да, – просипела я.
– Выздоравливай, – велел полковник и уехал на работу.
Стоит ли тут упоминать, что он не звонил больной весь день, а вернулся в Ложкино сильно за полночь?
Аркадий поступил не лучше. Он вообще не заглянул ко мне! А вечером, когда я с трудом не спустилась, а стекла из спальни в кухню за чаем, Кеша оторвался от телика и «заботливо» поинтересовался:
– Мать, ты как?
– Твоими молитвами, – прохрипела я.
– Отчего злишься? – еще шире заулыбался наш адвокат.
– Мог бы и заглянуть к умирающему человеку!
– Думал, ты спишь, не хотел мешать, – пожал плечами Кеша и вновь впился глазами в экран.
Зайка вообще не заметила моей болезни. Лишь спустя десять дней Ольга удивилась:
– Чего ты дома все время сидишь?
– У меня грипп, – сообщила я.
Наша телезвезда заморгала, но тут у нее заорал мобильный, Заюшка схватила трубку, и больше к теме моего недуга мы не возвращались.
Ирка с Иваном тоже особо не испугались. Первая, громко напевая, затеяла по непонятной причине мытье окон, а второй копошился в саду. Кухарка Катерина, словно назло, сварила кислые щи, которые мигом начали щипать мое больное горло, а еще она пожарила котлеты, от запаха которых у меня поднялась температура.
Одна Маруська решила позаботиться о бедняжке, дрожавшей под одеялом.
– Мусик! – закричала она, влетая в спальню. – Купила тебе книжек, диски и журналы. Читай, не скучай!
Чуть не зарыдав от умиления, я стала разбирать подарки и испытала горькое разочарование.
Среди толстых томов не оказалось ни одного детектива, сплошь нудятина с глубоким философским подтекстом, весь смысл которого сводится к одной фразе: «Все будет плохо, мы непременно умрем». Экая новость! Я и не знала о ней, наивно полагала, что живу счастливо и останусь на Земле вечно. На дисках были записи опер, а журналы я даже листать не стала, с меня хватило увидеть их названия: «Болезни собак» и «Вестник хирургии кошек».
И как, скажите, следовало отреагировать на презенты? Оттопырить губу и обидеться? Но ведь Манюня позаботилась обо мне! С другой стороны, она решила обрадовать мать своими радостями, в последнее время Маруська читает лишь «серьезную» да специальную литературу и слушает Вагнера вкупе со Шнитке. Немного странный набор, но девочке он по вкусу…
В глазах от этих воспоминаний защипало. Романов абсолютно прав. Если выстроить иерархическую лестницу нашей семьи, то госпожа Васильева займет место около ее подножия, между Жюли и кошками. Хотя нет, Фифину и Клеопатру придется пропустить вперед, за мной будут лишь лягушки из сада.
– Не расстраивайтесь, – тихо сказал Романов. – Вот, держите.
– Что это? – шмурыгнула я носом.
– Старинное тибетское средство «Омм», – пояснил Романов. – Дайте членам своей семьи, они изменятся.
Я открыла крышку и понюхала содержимое.
– Запаха нет!
– А на вкус – словно конфеты.
– Из чего оно?
– Секрет монахов, они его никому не раскрывают.
– Я не отравлю своих?
Романов улыбнулся:
– Конечно же, нет. Действие препарата длится месяц. Если он поможет, приходите, дам еще. У меня есть целая группа постоянных клиентов.
– Сколько я вам должна?
– Это подарок.
– Спасибо, непременно попробую.
– Главное, сыпьте незаметно.
– Иначе не сработает?
– Замечательно подействует, просто кое-кто не хочет принимать, – вздохнул Владимир. – Моя мать так возмущалась, когда я ей его предложил! Обозвала меня любимым сыном дяди Гамлета! Пришлось потихоньку добавлять «Омм» ей в чай. Теперь старушку не узнать: я самый любимый и лучший. Приезжайте, жду с нетерпением.
На этот раз из-за двери квартиры, где по идее должна была жить Кулькина, раздался усталый голос:
– Кто там?
– Даша Васильева.
– Кто?!
– Откройте, пожалуйста, я обычная женщина, безоружная, драться не умею, ищу Алевтину Кулькину.
Загремел замок, дверь приоткрылась, высунулась бледная женщина с черными кругами под глазами.
– Мы с вами не встречались, – отметила она.
– Валерия Петровна?
– Ну я.
– Скажите, вы давно переехали в эту квартиру?
– Еще когда в бухгалтерии работала, – начала хозяйка и осеклась. – Откуда знаете мое имя?
– Заходила сюда днем и разговаривала с вашей дочерью, – заулыбалась я. – Милая девочка!
– Отвратительная, – резко перебила хозяйка. – Растет черт-те что, не слушается, по улицам шляется. Маленькая совсем, а дружит с восемнадцатилетними.
– По вашему адресу проживала некогда Алевтина Кулькина, – быстро сменила я тему беседы. – Мы дружили, потом жизнь нас развела. Насколько знаю, у Али умер муж, она осталась одна с ребенком, а я долгое время провела за границей, сейчас вернулась и захотела возобновить отношения. Приехала и налетела на вашу девочку.
– Она вас обматерила? – ощетинилась Валерия Петровна.