Ромео во тьме
Шрифт:
И еще, несмотря ни на что, Доминик не хотел оставлять их вдвоем. Ревновать в такой ситуации было низко с его стороны, и он был готов это признать. Но все-таки предпочел не обращаться к Анаис, и попробовать справиться с ситуацией в одиночку.
4.
Ромео уже, наверное, целую вечность не соображал, что с ним происходит. В какой-то момент, обезумев от адской боли, которая драла его заживо, как стая алчных крыс, отупев от тысяч взрывов, что ежесекундно раскалывали его голову на части, он вдруг провалился
Он повис во мраке, как в невесомости, и теперь какая-то страшная сила швыряла его из стороны в сторону. Боль поглотила его. Она теперь окружала со всех сторон, обратившись в его естественное состояние, из которого он уже не выходил. Вспышками он видел яркий свет, чье-то лицо. Но эти вспышки были кратковременны и неясны.
Вдруг его подбросило особенно сильно и, словно волной на берег, выкинуло обратно в сознание.
Когда Ромео распахнул глаза, он еще долго не мог понять ни кто он, ни где находился, ни что произошло.
Через некоторое время он вспомнил свое имя, и даже смог пошевелить затекшими конечностями. Сильно болели глаза. Он даже не мог водить ими по сторонам. В ушах звонили сразу двести колоколов. Нутро выворачивало наизнанку.
Ромео закашлялся и снова потерял сознание.
Мэйз заглянул в комнату Ромео. Он заезжал домой уже во второй раз, а юноша по-прежнему спал. Ему показалось это странным, но он решил, что ломка проходит, и организм Ромео восстанавливается и восполняет потерю сна.
Доминик с завистью вздохнул. Для него четыре бессонные ночи тоже не прошли даром: сегодня в офисе он не мог принять ни одного разумного решения, в голове не рождалось ни единой здравой мысли, он все ронял из рук и не мог подавить зевоту на деловых встречах.
Кроме этого, его ни на секунду не покидали тревожные мысли о Ромео, которого он оставил одного, на свой страх и риск.
«Моему организму тоже не помешало бы восстановиться. Боже, как же я хочу спать!» – Подумал он и посмотрел на часы. На самом деле, его ожидала еще масса неотложных дел. Так что о сне он мог только мечтать.
Он еще раз внимательно посмотрел на юношу. Тот тихо спал. Не заметив никаких тревожных знаков, Доминик закрыл за собой дверь.
И зачем-то запер ее на замок. На всякий случай. Мэйз не был уверен, что ему удастся скоро попасть домой.
5.
На сей раз Ромео тонул. Он захлебывался в толще воды, вокруг него стаями кружили пираньи. Он отчаянно старался грести руками, и когда его голова вынырнула на поверхность, Ромео очнулся, еще с сипом, жадно заглатывая воздух.
Но, видимо, пираньи, выскочили из забытья вслед за ним. Каждым сантиметром своего тела Ромео ощущал яростные укусы сотен длинных зубов, что глубоко погружались в его плоть. Выскальзывали и вновь погружались. Голова трещала так, как будто ее пыталась разгрызть самая крупная из рыбин.
Перед глазами Ромео возник распахнутый шкаф в спальне Доминика. На верхней полке, сияя всеми цветами радуги, похожий на спасительный маяк, стоял флакон с прозрачной тягучей жидкостью.
Надо было только протянуть руку – и все зубастые рыбины, и боль, и муки, все уйдет. Минует. Пройдет как адский сон. Испарится в прошлом. Надо только потянуться.
Ромео сделал попытку выбраться из постели, но ноги онемели и не слушались его. Должно быть, прошло много времени, пока юноше удалось вновь обрести контроль над своими конечностями.
Он вылез из кровати, но обнаружил, что того самого шкафа в его комнате не было.
Надо было открыть дверь, выйти из комнаты, пройти по коридору, зайти в спальню Доминика, открыть шкаф, достать флакон и вернуться обратно в свою постель тем же путем.
План был прост.
Он внезапно усложнился, когда Ромео понял, что дверь заперта. Он заметался по комнате, в поисках иных путей, и кинулся к окну. Прыгать оттуда было слишком высоко. Он снова повернулся к двери. Это был его единственный шанс.
Юноша снова, с ожесточением, подергал ее и замер, уставившись на дверной замок. Все его мысли занимал только раскрытый шкаф. Флакон на верхней полке манил его, словно мифическая сирена.
Он звал его.
И тут, Ромео ощутил, что начинает стремительно наполняться какой-то нечеловеческой силой. Его мышцы наливались ею, как спелые фрукты наливаются соком, ему казалось, что ноги его уподобились мощным древесным стволам, а руки стали руками атланта.
Ромео отступил на пару шагов, с легкостью подхватил кресло поблизости, поднял его над головой, и обрушил на легкую дверь такой удар, что дверь тут же треснула. На второй раз от нее откололась добрая половина, третий удар вышиб остатки двери из петель.
Ромео отбросил кресло в сторону и переступил через порог комнаты. Вокруг него носился радостный Болван, который принял все за игру и намеревался охотно продолжить веселье.
Юноша не обратил на пса ни малейшего внимания. Он словно зомби, ведомый чьей-то волей, пошатываясь, шел по коридору, навстречу своей цели.
Дверь в спальню Доминика была приоткрыта.
Все остальное заняло у Ромео ровно одну минуту. Он уверенно распахнул шкаф, достал флакон и почти бегом вернулся в свою комнату.
Но он не знал, сколько надо было выпить. При других обстоятельствах, он бы смекнул, что, судя по количеству израсходованной жидкости, достаточно нескольких капель. Но продолжительная боль начисто лишила его способности думать.
Ромео открутил крышку, поднес флакон к губам.
Жидкость имела отвратительный запах, но это не остановило его.
Он прильнул к горлышку губами и сделал два больших глотка.
Ему страстно хотелось опустошить флакон, и разом положить всему конец, но раствор имел до того омерзительный вкус, что юношу едва не вырвало и от двух глотков.