Ромео во тьме
Шрифт:
– Да, и полет бабочек не менее великолепен. – Заметил Ангел, который стоял подле Бога. Бабочки, кому жара была вовсе нипочем, порхали вокруг них, на мгновение приземлялись на исполинские крылья Ангела, раскрашивая их в пестрые цвета, и тут же продолжали свой полет над яркими коврами тропических растений, что покрывали все близлежащие холмы. Они летели дальше, к благоуханным фруктовым садам.
Бабочек было не счесть. Как нежные лепестки, они трепетали и следовали направлению легкого ветра. Беззаботные, прекрасные, бесчувственные, мгновенные…
Бог с улыбкой стряхнул нескольких со своей тоги и проводил их долгим, любящим взглядом. Но тут же повернулся к Ангелу, взял его за руку и доверительно шепнул:
– Я сейчас хочу совершить большую ошибку! – Он сделал паузу, словно собираясь с мыслями. – Очень большую. Но я пойду на это. И это будет правильный поступок.
Ангел с недоумением посмотрел на него. Бог помолчал и продолжил:
– Я оторвал тебя от твоего полета, по одному очень важному и очень секретному делу. – Он с осторожностью посмотрел по сторонам. Вокруг не было никого, кроме бабочек. – Помнишь Душу № 6871?
Внутри Ангела что-то с тревогой екнуло.
– Да.
Бог медлил. Он не был так уж уверен в правильности своего решения. Но свой выбор он сделал.
– Так вот. Мне тревожно за нее. Только не говори мне сейчас, что она наказана и так далее. Дело в том, что все пошло несколько не так, как изначально предполагалось. И дело не в этой несчастной душе, нет-нет. Она проклята и, ей-богу, страдает. Дело в человеке, который получился. Он уже вырос. И вырос не таким, как я ожидал. Он вырос талантливее, чем я ожидал. Он вырос драгоценностью, которая, несомненно, нужна людям. Мой брат тоже знает об этом. И не хочет ее упускать, потому что у этого человека есть и темные стороны. Но и я не могу потерять его! В мире осталось так мало настоящих людей.
– И…? – Ангел постарался скрыть свой восторг.
– Я хочу, чтобы за ней кто-то присматривал. Иногда. Я-то сам не могу. Что позволено Дьяволу, то не позволено мне. – Он печально вздохнул.– Это несправедливо, но я сам так решил когда-то. Но ты – не я. Насколько я помню, ты дружил с этой Душой?
– Да, Отец.
– Тогда могу я поручить это задание тебе? – он с надеждой посмотрел на Ангела.
Ангел с готовностью кивнул. Внутри он ликовал. Мало того, что он сам тосковал за Душой №6871 и был бы счастлив, видеться с ней, хотя бы иногда, так еще и стать поверенным Бога – великая честь, о которой мечтали все Ангелы!
– Конечно, Отец! С великой радостью.
– Отлично! Все, что от тебя требуется – иногда прилетать к ней и проверять, как там и что. Вмешиваться в жизнь ее человека ты не будешь иметь права, но предостерегать, подсказывать, предупреждать – сможешь …– Бог задумчиво потер бороду, – но тебя никто не должен видеть. Ни здесь, ни в аду. И, самое главное, тебя не должен увидеть Человек…
– Отец, – стыдливо опустил глаза Ангел, – я должен покаяться в одной вещи.
– Что такое? – Бог нахмурил брови.
– Я…был у него уже раз.
– ?!!!
– Я думал о том, что мы, Ангелы, и демоны, принимаем облик родственников только что умерших людей. Тогда человек не чувствует себя одиноким, и смерть не кажется ему такой страшной. Когда душа его совершает переход из земной жизни, мы напоминаем и указываем душе дальнейший путь. Тогда я решил принять облик его отца и явиться ему во сне. И я это сделал.
– И?!!! – пораженно спросил Отец.
– И ничего. Так как душа проклята, и никому не позволено с ней общаться, то я не говорил с ней. Честно говоря, мне стало страшно, и я …вернулся.
– Гениально! – воскликнул Бог. – Это же прекрасный выход из положения. Тебя, конечно, надо было бы наказать за подобные выходки. Но у нас особый случай. Я разрешаю тебе использовать его сны и впредь. Образ отца – это удачная идея, ведь ты сможешь говорить и с Душой, и с Человеком. Благословляю тебя. Ступай, сын мой. Я доверяю тебе. – Он поцеловал Ангела в ясное чело и, махнув рукой, покинул его, воодушевленный и окруженный многоцветным облаком бабочек.
4.
Когда Ромео подъехал к дому, то не поверил ни своим глазам, ни своим ушам: внутри было темно и тихо.
Это означало только одно: МАМА УЖЕ СПАЛА! И это было полным абсурдом! От удивления он даже забыл о ноющих руках и скуле. Такое случилось впервые за всю историю его жизни на этой земле.
Он посмотрел на часы: стрелки показывали три часа без четырех минут.
Люс, наверняка получит серьезный выговор за возвращение в кампус в такой час. «Интересно,– подумал он, – где сейчас та девушка с янтарными глазами?…» За прошедший день он ни разу еще не вспомнил о ней. И сейчас в его душе заныло что-то.
Какой смысл вспоминать о ней, если он никогда больше ее не увидит? А если и увидит, то узнает ли? И тут его осенило: а вдруг она работает в том торговом центре? В магазине белья, пакет из которого был тогда в ее руках. Или официанткой в одном из ресторанов того центра.
С улыбкой взглянув еще раз на темные окна спальни матери, Ромео принял решение отправиться завтра же в торговый центр и найти ее там. Эта мысль так вдохновила его, что все неурядицы испарились сами собой, за спиной снова выросли крылья, и он отправился спать в нетерпеливом ожидании следующего дня.
5.
– Господи, Роми, что это?!! – Ромео подскочил в кровати, чем совсем напугал склоненную над ним мать.
– Мама! Бог мой, ты что так кричишь? Я чуть не умер! – Он откинулся назад на подушку и отдышался.
– Ромео, отвечай, что с твоим лицом? Что с руками? Тебя били? Господи, я звоню в полицию! – она метнулась к телефону. Ромео бросился ей наперерез.
– Мам, не надо полиции! – он схватил трубку и поспешно сунул ее под подушку.
– Что произошло? Отвечай! – брови ее сдвинулись на переносице, отчего лоб стрелами рассекли морщины. – Немедленно говори, где ты был, и что делал вчера ночью. Ты уже был избит, когда я тебе звонила?