Ромео
Шрифт:
Усилием воли подавив в себе ярость и сконцентрировавшись на своей миссии, Сара подошла к полицейскому в форме, сидевшему в патрульной машине.
— Извините меня, офицер. Мне нужно попасть в этот дом. Я…
— Вход в дом воспрещен.
— Но я должна…
— Вам нужно получить официальное разрешение.
— И каким же образом это сделать? — язвительно произнесла Сара.
Взгляд у полицейского был тяжелым, усталым.
— Кто вы?
— Розен, — ответила она, смело встретив его взгляд.
Полицейский разом
— Розен?
— Совершенно верно. Розен. Сара Розен.
Полицейский скользнул по ней взглядом.
— Сара?
До Сары не сразу дошло, почему он так странно посмотрел на нее. Полицейский принял ее за мужчину.
— Я — сестра Мелани Розен.
Полицейский осторожно заметил:
— Пойду выясню, могу ли я вам помочь.
До сих пор пресса не заинтересовалась ею, но Сара не хотела испытывать судьбу.
— Послушайте, я пока выпью кофе на Юнион-стрит, — сказала она. — Ничего, если я вернусь минут через пятнадцать?
Сара пила уже вторую чашку кофе, когда в кафе на Юнион-стрит вошел детектив Майкл Вагнер. Оглядевшись, он явно не узнал среди посетителей Сару.
Со второй попытки он все-таки вычислил ее и подошел к столику, за которым она сидела.
— Я здесь инкогнито. Идея принадлежит моему соседу.
Вагнер окинул ее оценивающим взглядом.
— Эффектно.
Сара не знала, воспринимать его реплику как комплимент или же как оскорбление.
— Я бы хотела попасть в дом сестры, — сказала она, но потом, покачав головой, поправилась: — Нет, не то чтобы хотела. Мне нужно… подобрать что-нибудь для Мелани… на похороны.
Детектив кивнул головой.
— Понимаю.
— Так это возможно?
— Почему бы вам не допить кофе?
— Я хочу покончить с этим делом. — Она начала было шарить под столом в поисках своей холщовой сумки, но потом вспомнила, что не взяла ее. Это был явно не мужской аксессуар. Сунув руку в карман, она достала пятидолларовую бумажку и положила ее на стол.
— Может, вы мне скажете, что взять? Я бы сходил в дом и принес вам то, что нужно, прямо сюда, — предложил Вагнер.
Сара поиграла с банкнотой, уставившись на чашку с кофе.
— Вы не хотите, чтобы я туда ходила, правильно я вас поняла?
Он сел напротив нее, положив руки на стол.
— Я просто забочусь о вас. Помещение еще не убрали как следует.
Сара часто заморгала. В голове опять зазвучал голос Мелани. Всплыл фрагмент их последнего телефонного разговора в четверг утром.
«Ты не сможешь устроить свою жизнь, Сара, пока не привнесешь в нее порядок».
А как же твоя жизнь, Мелани? Я была в полной уверенности, что в ней царит отменный порядок.
— Сара? Сара, вам нехорошо?
Она поглядела на своего визави.
— Оставайтесь здесь, Сара. Я схожу в дом и отберу несколько вещей. Вы сами решите…
— Нет, — упрямо произнесла она и тут же открыла глаза.
— Пожалуйста, Сара.
— Нет. Нет, черт возьми.
Вагнер подался вперед, вцепившись руками в край стола, словно удерживая его от падения.
— Вы рассчитываете что-то доказать этим? Думаете, это кровавое зрелище будет своего рода искуплением грехов?
— Заткнитесь! — крикнула она так громко, что взоры посетителей и официантов обратились на нее.
Вагнер поднялся и протянул ей руку.
— Идемте отсюда, — скомандовал он.
Она послушно проследовала за ним к серебристому «файарберду», припаркованному в красной зоне стоянки у тротуара. Вагнер усадил ее на пассажирское сиденье, а сам сел за руль.
Пригладив волосы, он обернулся к ней.
— Прошу прощения. Я не сдержался.
Она смотрела прямо перед собой, безучастно наблюдая за движением утреннего транспорта по Юнион-стрит.
— Вы неправы. Я не пытаюсь ничего доказать. Я лишь пытаюсь сделать то, что мне положено. Что ждала бы от меня Мелани.
— Что вы имеете в виду? — мягко спросил он.
— Ну, скажем так… я в долгу перед ней.
Краем глаза она уловила, что Вагнер подался к ней.
— Не надо, — резко сказала она.
Вагнер замер.
— Я не хотел… Я лишь…
— Оставим это.
Сара держала себя в руках, до тех пор пока не ступила в гостиную. Она никак не ожидала, что взору ее откроется столь мрачное зрелище.
— О Боже… — прошептала она, оцепенев от ужаса.
— Идемте, Сара. Я отведу вас вниз. Вы можете посидеть в приемной. — Вагнер стоял у нее за спиной, держась на некотором расстоянии, дабы не оскорбить нечаянным прикосновением.
— Нет.
— Зачем вы обрекаете себя на это испытание? Ведь этого от вас никто не требует.
Хороший вопрос. Ответ на него состоял в том, что это нужно было ей самой. По причинам, думать о которых она боялась. Она твердо взглянула на Вагнера.
— О’кей. О’кей. Делайте то, что считаете нужным, и пойдемте. Я помогу вам, Сара.
Вагнер провел ее через комнату, мимо самого жуткого ее уголка — залитой кровью кушетки и пропитанного зловонной рвотой ковра.
Он видит ее живую. Она — такая, какой предстала перед ним впервые. И не где-нибудь, а в закрытом секс-клубе, приютившемся под крышей эротического бутика. В зале окон нет, свет дают толстые, телесного цвета, свечи в форме фаллоса, мерцающие на хрупких столиках, которые обрамляют импровизированную сцену, где в самом разгаре «работорговля».