Ромейский талисман
Шрифт:
Челн понемногу сносило течением, и через короткое время Некрас обнаружил, что может видеть повернутый к берегу борт драккара. С борта на берег были спущены широкие дощатые сходни. Некрас увидел, как темная тень быстро и беззвучно метнулась по сходням на судно, а потом раздались пронзительные вопли – и треск, похожий на выстрел полена в костре. Некрас решился. Встав в челне, он прыгнул в воду и поплыл к варяжскому кораблю.
Херлуф осушил очередной рог с медом и вытер рот рукавом. Крики из трюма стихли – этой русской суке наконец-то надоело вопить, поняла, что остается покориться и дать его воинам то, чего они хотят. Представив себе то, что сейчас происходит внизу, Херлуф ощутил возбуждение. У него уже две недели не было женщины –
Десять дней они рыскали вдоль берегов Чудского и Псковского озера, грабя прибрежные деревни. Добыча была жалкая – немного мехов, мед, несколько гривен серебра. Херлуф распорядился не брать пленных: запасы провизии на драккаре были невелики и лишние рты были совсем ни к чему. Потом Гутлейфр, который несколько раз бывал в киевских землях, предложил отправиться на Гречник – мол, там ходят купеческие кумвары, добыча будет отменная. Гутлейфр заявил, что знает секретную протоку, которая будто бы ведет из реки Великой в Волхов, а там без труда можно добраться до верховьев Днепра. Херлуф рассудил, что его помощник говорит дело.
Утром они продолжат путь по реке вверх, а пока пусть его люди немного разомнутся. И еще – боги послали ему подарок, которого он никак не ожидал. Если светловолосая девчонка не солгала, если она в самом деле родственница киевского конунга Хельгера, то у Херлуфа появился ценный заложник. Девчонку надо беречь, как собственную душу. А вторая девка скрасит им всем путешествие на юг…
– Аааааааах!
Короткий истошный крик оборвался булькающим звуком, будто кричавшему перерезали горло. Херлуф вскочил, опрокинув на себя жбан с медом, схватился за меч, выскочил из-под навеса на палубу. В свете факелов метались темные фигуры. Четверо были его людьми, пятый – невесть откуда взявшимся пришельцем. И пришелец этот убивал викингов.
Первый норманн был убит еще у сходней – Ворш ткнул его посохом прямо в лицо, когда воин обернулся на скрип сходней под шагами волхва. Раздался треск, золотистое пламя охватило голову норманнского воина, в мгновение ока сожгло лицо и обуглило череп. Второй варяг, стоявший у сходней, закричал и бросился на Ворша с занесенным топором: жрец увернулся и ударил посохом в горло противника, перебив ему шейные позвонки и испепелив лицо. Однако из трюма драккара уже поднимались новые воины. Ворш развернулся им навстречу, перехватил посох за середину и встал в боевую стойку, ожидая нападения. Викинга на мгновение замерли, чтобы рассмотреть неведомого врага, а потом с ревом бросились на волхва. Напали на него, чтобы погибнуть быстро и бесславно.
Ворш легко отбил меч очередного варяга, бросившегося на него слева, перескочил ему за спину, оттолкнувшись посохом от палубы, и ударил. Вспыхнуло желтое пламя, норманн отлетел к борту – лицо его обуглилось, меховая куртка тлела и дымилась. Следующий варяжский воин рухнул на палубу с проломленным черепом. Двое уцелевших воинов, не сговариваясь, кинулись к Воршу с разных сторон, размахивая мечами; жрец Перуна сделал кувырок им под ноги, вскочил и с разворота нанес два коротких удара. Вспышка на мгновение ослепила Херлуфа, уже обнажившего меч и готового броситься на помощь своим людям. Когда же предводитель норманнов опомнился, то увидел, что все его воины, бывшие с ним на драккаре, лежат на палубе, мертвые и обезображенные, будто сожженные молнией, а их убийца стоит на носу драккара и ждет его, взяв свой заколдованный посох наперевес. На мгновение Херлуф ощутил суеверный ужас. Но он был викингом, потому пошел вперед.
Его первый выпад почти достал неведомого врага; тот недостаточно быстро отпрянул от Херлуфа, и предводитель норманнов ощутил, как его меч наткнулся на что-то мягкое и податливое. Однако в следующее мгновение он получил удар посоха в руку, выронил меч, а потом его череп будто взорвался, темнота сменилась слепящим светом, а свет – тьмой. Херлуф упал на палубу. Он еще успел подумать про свой меч, лежавший в нескольких шагах впереди, прямо у ног победившего его воина. Надо достать этот меч – в миг смерти он должен держать его в руках, чтобы попасть в Валгаллу!
Ворш заметил движение умирающего, носком сапога отшвырнул меч в сторону. Глаза Херлуфа наполнил ужас, а несколько мгновений спустя они остекленели и остановились.
Жрец Перуна осмотрел свою рану. Она была неопасной; острие меча Херлуфа угодило в левую часть груди и скользнуло по ребрам, разрезав кожу. Ворш достал из сумы тот же самый округлый предмет, при помощи которого заряжал свой посох неведомой силой, поднес к ране. Послышалось шипение, и Ворш застонал. Обиходив рану, волхв-воин перешагнул через мертвеца и направился к люку, ведущему в трюм. Скрип досок за спиной заставил его обернуться.
Двое уцелевших варягов, до сих пор укрывавшихся за стоявшими на палубе бочками для воды, кинулись на него разом. Оба успели обзавестись щитами – видимо, печальная судьба их товарищей, полегших от страшного посоха пришельца, заставила их подумать о лучшей защите для себя. Но Ворша это нисколько не смутило. Не дожидаясь врагов на месте, он бросился им навстречу и, когда первый из варягов оказался на расстоянии трех-четырех саженей от него, сделал невероятное сальто над головой врага, молниеносно развернулся и ударил посохом противника в затылок, убив его наповал. Второй варяг метнул в волхва свой боевой топор – Ворш увернулся. Секунда, которая понадобилась норманну, чтобы извлечь из ножен меч, стала для него последней; страшный волхв Перуна успел нанести удар под ребра, так, что фонтан радужного огня вылетел у варяга изо рта вместе с предсмертным выдохом. Уложив последнего из нападавших, Ворш встал над его телом, переводя дыхание. Потом почувствовал присутствие непрошеного наблюдателя и, не оборачиваясь, с укоризной бросил:
– Ты! Тебе где было велено ждать?
– Так я… – Некрас изумленными глазами смотрел на Ворша, затем утер нос мокрым рукавом, виновато потупил взгляд. – Не усидел я, дяденька. Ух, и задал ты урманам! Ажио дымятся еще. Чем это ты их?
– Не твое дело. – Ворш легко сбежал по лестнице вниз. На нижней палубе было темно, и из темноты доносились скулящие всхлипывающие звуки. – Огня мне подай, паря!
Некрас двумя руками вытащил из железного поставца на борту тяжелый факел, сунул в люк. Ворш посветил вокруг. Из темноты выплыло бледное женское лицо, обрамленное спутанными волосами, избитое и окровавленное. Незнакомка сбилась в ком, прикрывая обнаженное тело руками. От женщины шел тяжелый запах пота, псины, тухлой рыбы. Ворш протянул руку – женщина прянула назад, заскулила на одной ноте, глядя на волхва безумными глазами.
– Успокойся, душа смятенная, не рвись, не сумуй, не заходись плачем, обрети тело свое, от рождения даденное, не грозит тебе ни пламень черный, ни нож каленый, ни сумрак белый, ни холод смертный! Ветер ночной, свет лунный, сон целебный пусть придут к тебе, обоймут тебя со всех сторон, мороки злые прогонят, века смежат, сердце успокоят, – зашептал Ворш скороговоркой, протянув руку к женщине. Та продолжала еще некоторое время скулить, потом затихла. Безумный блеск в ее глазах начал меркнуть. Волхв несильно ткнул бедняжку указательным пальцем в лоб над переносицей. Женщина замотала головой, потом обмякла на медвежьей шкуре. Ворш осторожно пощупал ее лоб, удовлетворенно кивнул. Видимо, ему не впервой приходилось заговаривать бесноватых. Обернувшись, волхв увидел подле себя Некраса.