Ромовый дневник
Шрифт:
Появился официант в яхтенной кепочке с рекламой «Олд Спайс». Мы все заказали себе по тарелке с морепродуктами.
– И три бокала льда, – добавил Йемон. – Прямо сейчас, если не трудно.
Официант кивнул и исчез. После десятиминутного ожидания Йемон прошел к бару и взял там три бокала льда. Мы разлили ром под столиком и поставили бутылку на пол.
– На самом деле нам нужна галлонная кружка, – сказал Йемон.
– И какой-нибудь мешочек для льда.
– Зачем нам кружка? – поинтересовался я.
– Для того
– Черт с ним, – махнул я рукой. – От него наверняка никакого толку. – Я кивнул в сторону бутылки под столиком. – Этот достаточно дешевый. Хорошего рома дешевле доллара за бутылку все равно не купить.
Йемон покачал головой.
– Паршиво с богатыми журналистами путешествовать – сорят долларами направо и налево.
Я рассмеялся.
– Между прочим, теперь не я один на Сандерсона работаю, – заметил я. – Большие деньги лежат за углом – просто никогда не теряй веры.
– Лежат, да не для меня, – отозвался Йемон. – Предполагается, я пишу статью про этот карнавал – контакты с туристическим бюро и все такое, – Он развел руками. – И ни черта не выходит. Не могу я шастать по округе и откапывать всякие факты, пока все остальные пьяны.
– Никто не пьян, – возразила Шено. – Мы просто отрываемся.
Йемон нехотя рассмеялся.
– Это верно – мы пускаемся во все тяжкие, поднимаем настоящую бучу. Почему бы тебе не отписать славное письмецо выпускникам Смитсовского колледжа и не объяснить им, где они упустили свой шанс?
Шено рассмеялась.
– Фриц ревнует меня к моему происхождению. У меня столько всего, против чего восставать.
– Ерунда, – возразил Йемон. – Тебе просто не с чем против чего-то восставать.
Тут подошел официант с едой, и мы прекратили разговоры. Когда мы наелись, уже стемнело, и Шено не терпелось вернуться обратно на улицы. Я же не спешил. Теперь, когда толпа поредела, это местечко казалось довольно мирным, однако хаос был так близко, что мы в любое время могли к нему присоединиться.
Наконец Шено вытащила нас на улицу, но танец уже сошел на нет. Мы побродили по городку, остановились у винного магазина, чтобы купить еще две бутылки рома, а затем вернулись к «Гранд-Отелю» посмотреть, что там происходит.
На другом конце балкона шла вечеринка. Большинство ее участников, похоже, были не туристами, а экспатриантами – по крайней мере, выглядели они так, будто постоянно жили на Сент-Томасе или еще где-нибудь на Карибах. Все они были очень загорелые. Некоторые носили бороды, однако большинство были аккуратно выбриты. Бородатые щеголяли в шортах и спортивных рубашках с короткими рукавами. Остальные облачились в полотняные костюмы и кожаные ботинки, сверкавшие в слабом свете балконных канделябров.
Мы присоединились к вечеринке и сели за столик. Я уже опьянел настолько, что меня ничуть не заботило, примут нас или выбросят. Однако компания разошлась через считанные минуты после нашего прибытия. Никто нам ничего не сказал, и я почувствовал себя немного по-дурацки, когда мы остались на балконе в одиночестве. Мы немного посидели, потом опять побрели на улицу. За несколько кварталов было слышно, как разогревается оркестр. Скоро улицы вновь оказались битком набиты людьми – все липли друг к другу и выплясывали странный танец, которому мы не так давно научились.
Несколько часов мы потакали прихотям Шено, надеясь, что она устанет от танца, но в конце концов Йемону пришлось силой вытащить ее из толпы. Она дулась, пока мы не оказались в клубе, полном пьяных американцев. Оркестр в стиле калипсо вовсю барабанил, а зал был полон танцоров. К этому времени я уже совсем опьянел. Рухнув на стул, я беспомощно наблюдал, как Йемон и Шено пытаются танцевать. Затем ко мне подошел вышибала и сказал, что я должен заведению пятнадцать долларов за вход, и я, чем спорить, дал ему деньги.
Йемон вернулся к столику один. Он оставил Шено танцевать с американцем, который сильно смахивал на нациста.
– Ты, мясник вонючий! – заорал я партнеру Шено, грозя ему кулаком. Но он меня не видел, а поскольку музыка страшно грохотала, то и не слышал. Наконец Шено отделалась от него и вернулась к столику.
Йемон повел меня сквозь толпу. Люди визжали и хватали меня, и я понятия не имел, куда меня ведут. Моим единственным желанием было прилечь где-нибудь и заснуть. Когда мы выбрались наружу, я осел в дверном проходе, пока Йемон и Шено спорили о том, что делать дальше.
Йемон хотел отправиться на пляж, но Шено желала еще танцевать.
– Не смей мной помыкать, ты, пуританин чертов! – визжала она. – Я классно отрываюсь, а ты только дуешься!
Быстрым ударом в голову Йемон сшиб ее на землю, и я слышал, как она стонет где-то у моих ног, пока он громогласно подзывал такси. Я помог ему запихнуть Шено на заднее сиденье, и мы объяснили шоферу, что нам нужно на Линдберг-Бич. Водила ухмыльнулся и поехал. Меня подмывало потянуться к переднему сиденью и дать ему хороший подзатыльник. Этот гад думает, мы ее изнасиловать решили, размышлял я. Думает, мы подобрали ее на улице, а теперь везем на пляж, чтобы оттрахать по-собачьи. И по этому поводу ублюдок ухмыляется – криминальный дегенерат без всяких моральных принципов.
Линдберг-Бич находился через дорогу от аэропорта. Его окружала высокая циклоническая ограда, но водила подвез нас к тому месту, где через нее можно было перебраться при помощи дерева. Шено отказалась прикладывать какие-либо усилия, так что мы просто затолкали ее наверх и сбросили на песок. Затем мы нашли на пляже славное местечко, окруженное деревьями. Луны не было, но в нескольких ярдах впереди я слышал плеск прибоя. Свернув из своей вельветовой куртки подобие подушки, я упал на песок и мгновенно заснул.