Росс Полдарк
Шрифт:
– Присмотрю.
– Непохоже, чтобы он домой-то сегодня вернулся. Джуду я то же самое сказала, да только старый ишак, нет, говорит, подожду еще с полчасика, так пусть ждет.
– Доброй ночи, - пожелала ей Демельза.
– Доброй? Будет чудом, если мне глаза-то удастся сомкнуть.
Демельза проследила, как Пруди прошла в свою комнату, снова откинула покрывало и посмотрела на платье. Спустя мгновение она накрыла его и спустилась вниз.
В кухне аппетитно пахло пирогом. Джуд сидел перед огнем, строгая кусок крепкой деревяшки - делал новую кочергу, чтобы выгребать из глиняной печи золу дрока. Строгая
– Жили-были старик со старухой, и они были бедны, твидли, дидли, дудли, ди
– Чудесный выдался денек, Джуд, - сказала Демельза.
Он подозрительно на нее покосился.
– Жарко чересчур. Не по сезону-то. Жди дождя. Ласточки низко летают.
– Не стоит тебе сидеть так близко к огню.
– Что сказал твой папаша?
– Хочет, чтобы я погостила у них пару недель.
Джуд вздохнул.
– А кто же будет делать твою работу?
– Я сказала, что не смогу пойти.
– Даже не вздумай уходить. И в начале лета тоже, - он поднял нож.
– Это что, стук копыт? Пожалуй, это мистер Росс, а я уж было отчаялся.
Сердце у Демельзы сжалось. Джуд оставил деревяшку и пошел отвести Брюнетку в конюшню. Спустя несколько секунд вслед за ним в прихожую вышла Демельза.
Росс только что спешился и отвязывал с седла купленные свертки и товары. Его одежду покрывала густая пыль. Росс выглядел очень усталым, и лицо его раскраснелось. Он поднял глаза, когда Демельза подошла к двери, и коротко ей улыбнулся, но безо всякого интереса. Солнце опустилось к западной кромке долины, и небосвод окрасился ярким оранжевым сиянием. Вокруг дома щебетали птицы.
– Задай ей корму побольше, - говорил Росс.
– Негусто они её покормили. Ух, ну и духота сегодня.
Он снял шляпу.
– Я вам больше не понадоблюсь?
– спросил Джуд.
– Нет. Отправляйся спать, когда пожелаешь, - он медленно подошел к двери, и Демельза отодвинулась в сторону, чтобы его пропустить.
– Ты тоже. Подай мне ужин, а потом можешь идти.
Да, он пьян, подумала она. Но как сильно, она не могла сказать.
Он направился в гостиную, где стол был расчищен для ужина. Демельза услышала, как Росс пытается снять сапоги, и бесшумно скользя башмаками, вошла, чтобы помочь ему скинуть сапоги. Он поднял голову и с признательностью ей кивнул.
– Знаешь я ведь вроде еще не старик.
Демельза вышла, чтобы достать пирог из печи. Когда она вернулась, Росс уже наливал себе выпить. Она поставила пирог на стол и отрезала ему кусок, положила на тарелку, нарезала хлеб и молча ждала, пока он усядется и примется за еду. Все окна в доме были открыты. Сияние за холмом погасло. Высоко в небе перистые облака окрасились в оранжево-розовые тона. Краски в доме и долине соперничали друг с другом.
– Мне зажечь свечи?
Он взглянул на нее так, словно только что вспомнил.
– Нет, еще светло. Я попозже сам зажгу.
– Тогда я вернусь и зажгу их, - произнесла Демельза.
– Я еще не ложусь спать.
Она выскользнула из комнаты и прошла по низенькой квадратной прихожей на кухню. Так что повод к возвращению остается. А как поступить дальше, Демельза не знала. Ей хотелось помолиться о том, что Бог вдовы Чегвидден воспрещает. Она нагнулась и погладила Табиту Бетию, а потом подошла к окну и посмотрела на конюшни. Затем она нарезала остатки еды для Гаррика и с их помощью заманила его во флигель, заперев там. Вернувшись, она поворошила огонь, подобрала деревянную кочергу Джуда и срезала с нее ножом стружку. Колени у Демельзы дрожали, а руки похолодели, как лед. Она отнесла ведро к водокачке и набрала свежей воды. Мычал теленок. Стайка чаек неторопливо летела со стороны моря.
На этот раз вместе с ней на кухню проследовал Джуд, посвистывая между передними зубами. Брюнетку напоили и накормили. Нож с деревяшкой Джуд спрятал.
– Утром не встанешь-то.
Демельза прекрасно знала, кого утром не добудишься, но решила промолчать. Джуд вышел, и она слышала, как он поднимается по лестнице. Демельза проследовала за ним. В своей комнате она вновь посмотрела на платье. Она бы всё отдала за стаканчик бренди, но спиртное было под запретом. Если Росс учует выпивку в дыхании, всему конец. Оставалось лишь выйти с ледяным, непреклонным лицом или забиться в свою нору, как барсук. Постель выглядела прекрасно. Демельзе оставалось лишь решить, что надеть, и приступить к делу. Но завтра настанет скоро. Завтрашний день не нес никакой надежды.
Демельза достала свой обломок гребешка, подошла к зеркалу, которое нашла в библиотеке, и начала причесываться.
Платье было одним из тех, что она нашла на дне второго железного сундука, и с первого же мгновения оно искушало её, как Еву яблоко. Оно было сшито из бледно-голубого сатина, с низким квадратным вырезом. Пониже талии платье слегка выдавалось назад, как краснокочанная капуста. Демельза решила, что это вечернее платье, но в действительности оно было одним из тех, что Грейс Полдарк купила для официальных визитов. В длину оно оказалось Демельзе в самую пору, а остальное она переделывала дождливыми вечерами. Когда она надевала его, её охватывал трепет, пусть даже никто никогда не увидит его на ней...
Демельза попыталась рассмотреть себя в полумраке. Волосы она приподняла, разделила надвое, убрала с ушей и заколола на макушке. В любое другое время она осталась бы довольна своим внешним видом и любовалась бы собой, расхаживая, как павлин, чтобы услышать шелест шелкового платья. Но теперь она смотрела в зеркало, и в ее глазах застыл немой вопрос. В отличие от настоящей леди у нее не было пудры, румян или духов. Демельза куснула губы, чтобы покраснели. И этот корсаж. У матери Росса, видимо, была другая фигура, или она носила муслиновую шаль. Если бы ее сейчас увидела вдова Чегвидден, раскрыла бы свой сухонький сжатый рот и выкрикнула одно лишь слово "Вавилон!".
Лицо Демельзы стало непроницаемым. Она решилась идти. Теперь не осталось выбора. Пути назад нет.
Кремень и кресало дрожали в её непослушных руках, и ей пришлось потрудиться, чтобы зажечь свечи. Наконец, пламя вспыхнуло и ярко осветило насыщенный голубой цвет платья. Демельза быстро прошелестела к двери, и затем уже медленно с подсвечником в руке спустилась по лестнице.
У дверей в гостиную Демельза остановилась, подавила непривычное ощущение в горле, облизнула губы и вошла.
Росс закончил ужинать и сидел в полутьме перед холодной каминной решеткой. Руки он заложил в карманы, а голову опустил. Когда она вошла, он шевельнулся, но не поднял головы.