Россия 2020. Голгофа

Афанасьев Александр

— Могу уронить…

Джамаатовские превратились в соляные столбы. Они сами играли в такие игры, но в такие игры никогда не играли с ними. Имея дело то с солдатиками-срочниками, то с беззащитным мирняком, ваххабиты считали, что в Русне нет настоящих мужчин, одни бараны, которых резать можно. Так думал каждый из тех, кто окружил сейчас бывшего ментовского полковника, прижав его к стене. Но сейчас, глядя в глаза этого невысокого, серьезного крепыша, каждый из них понял, что сейчас умрет. Прямо сейчас, без промедления умрет.

— Ты…

— Гони сюда Саида Арзамасского, — тихим, мерзлым, дребезжащим голосом сказал Тайзиев, — пока кишки на люстрах не повисли. Нет, не ты. Ты здесь останешься. Пошли шестерку свою, пусть скажет: Тайзиев зовет. А ты тут останешься…

Движуха тем временем намечалась более чем конкретная.

На площади перед отелем собралось уже несколько тысяч человек. Из них не меньше трети — личная охрана различных

баев, амиров, боевиков, а в личную охрану отбирают лучших и дают самое лучшее. Так получилось, что у площади скопилось два или три бронетранспортера, больше двадцати вооруженных пулеметами джипов и внедорожников, еще больше бронированных машин — вполне серьезно, особенно в городе.

Дальше все шло по накатанной, отработанной во многих «горячих» точках от Сумгаита до Грозного колее…

Пока тузы сидели в здании, ваххабиты наладили вещание. На фронтон здания залез человек и начал вещать по-русски. Довольно известный, авторитетный татарский мулла, перешедший на сторону ваххабитов, его слушали.

Потом выступили один за другим два амира. Градус выступлений был все выше и выше. Главная тема выступлений амиров — обвинения в том, что Временное правительство продалось, что на самом деле они уже договорились с Москвой и вот-вот сюда пойдут танки. И что как только сюда придут русисты — всех перебьют, а ислам больше проповедовать будет нельзя.

Затем выступил третий. Этот был беженец из Москвы, там сейчас шли сплошные погромы, русские и нерусские сражались кость в кость. Он рассказал, как на одном рынке русские фашисты утром прошлись по рынку, заперли всех нерусских в своих палатках и контейнерах и подожгли.

Было правдой то, что после отделения Татарстана к татарам (а они за время мира расселились по всей России) относились плохо, многие были вынуждены уезжать — беженцев хватало и на этой площади. Правдой было то, что в Удмуртии — в связи с «укрупнением регионов» и оптимизацией управленческой вертикали ее присоединили к Татарстану, — случился антитатарский бунт: русские, удмурты и часть татар устроили погромы, сожгли и разгромили мечети, выгнали большое количество татар из города и силой отделились от Татарстана. Так что слова о сожженных в контейнерах татарах пришлись на благодатную почву, толпа глухо заворчала…

В этот момент произошла серьезная провокация. Примитивная, но кровавая и действенная.

Дорога от площади, на которой расположен отель, сразу от площади поднимается резко в гору, а там недалеко и до зданий правительственного комплекса. Вот как раз оттуда с горки по толпе ударили длинными очередями два автомата. Те, кто успел увидеть, что произошло, заорали, что нападавшие скрылись на полицейской машине, на «Форд Фокусе» с полицейской раскраской…

Это послужило той искрой, которая попала в разлитый бензин…

Когда находишься в толпе, плохо понимаешь, что происходит. Толпа, надо сказать, лучший бронежилет: что происходит на границе толпы — в центре не видно, не слышно. Но тут видел практически каждый. Хлещущие со взгорка огненные струи трассеров, бьющие по толпе, как хлыст пастуха, какие-то крики, инстинктивное ощущение опасности. На фоне горящих факелов и мусора в бочках это выглядело особенно зловеще…

— Убили! — закричали сразу в нескольких местах…

Толпа заволновалась, зашевелилась, как поднимающийся на ноги бык, завидевший противника. В толпе были машины, сейчас было ни проехать, ни выехать, кого-то уже давили об эти машины, об борта БТРов. Кто-то истерично, высоким, как у женщины, голосом на всю площадь вскрикивал: «Аллах Акбар! Аллах Акбар!»

Мало кто понял, что произошло в этот момент наверху, на фронтоне. Мулла попытался взять микрофон, чтобы выступить еще раз, но его грубо оттолкнули, так что он едва не упал. Он отыграл свою роль и по сценарию больше не был нужен…

— Братья! — истерически заорал перехвативший микрофон моджахед. — Мусора нас убивают! Русисты нас убивают! Наша так называемая власть нас продала! Почему столько нищих? Почему столько мертвых? Аллах наказывает нас за то, что мы живем не по шариату!!! Почему мы подчиняемся тагуту?! Кто выбрал эту власть?! Там на холме сидят люди, руки которых в крови мусульман! Они сели на нас! Обворовывают нас! Убивают нас! Заставляют нас молиться так, как хочет ФСБ, а не так, как предписано в Коране! Кто они такие для нас, братья?! Враги, машалла!

— Враги! — заорали сразу в нескольких местах в толпе. По-русски, потому что это был единственный язык, который понимал каждый человек на площади. Все выступление тоже шло на русском.

— Они тагуты! Они отобрали власть, которая принадлежит одному лишь Аллаху! Они забирают у нас деньги, какие не имеют права забирать! Ведь мусульманин должен платить закъят и давать саадаку! Они грабят нас! Они убивают нас! Каждый их шаг на земле, принадлежащей мусульманам, оскорбление Пророка! Оскорбление Аллаха! Долой тагута, братья! Долой тагута! Аллах Акбар!

— Аллах Акбар!!! — заорали со всех сторон.

— Аллаху Акбар!!! — истерически выкрикнул моджахед. В небо ушла длинная, на весь рожок автоматная очередь.

— Аллаху Акбар!!!!

— Убьем

тагута, братья! Аллах Акбар!

— Аллах Акбар!!!

Толпа ринулась вперед. Черной, страшной лавиной. Потрясая оружием, сметая все на своем пути, оставляя за собой горящие, перевернутые машины, битые и горящие витрины, растоптанных и разорванных людей…

Две машины на перекрестке, видимо, послали проверить, но ближе подъезжать не решились. Один из ментов дал длинную, веером, очередь по толпе — конечно, это ее не остановило. Послышались ответные очереди. Один из ментов, видимо самый умный, вскочил в машину, пригнувшись к рулю, дал по газам. Остальных стоптали и растерзали мгновенно. Полохнулся и сразу затих отчаянный заячий крик…

Информация к размышлению

Документ подлинный

Галина Хизриева — известный в России ученый-кавказовед, специалист по радикальному исламизму в России. В мусульманских кругах России ее также знают как последователя шейха Саида — эфенди Чиркейского. Темой интервью, которое она дала Gtimes, был на сей раз не Кавказ, а Татарстан. По словам Галины Амировны, казанский теракт 19 июля этого года и активизация «лесного» подполья в Татарстане были прогнозируемы еще 20 лет назад.

— С какого времени ваххабиты активно действуют в Татарстане? Какова нынешняя степень их влияния на татарскую умму?

— Роковой датой для Татарстана стал 1992 год. В том году фонд «Тайба» организовал в Набережных Челнах молодежный лагерь. В лагере работали салафитские проповедники-арабы. Кроме исламского призыва (даваат) там проводился инструктаж по организации джамаатов. Такие лагеря стали традиционными и со временем охватили и другие регионы РТ. С «Тайбой» контактировал Фарид Мухаметшин, впоследствии глава Госсовета РТ. На деньги «Тайбы» в Набережных Челнах строилось салафитское медресе «Йолдыз». В это же время в России шла активная работа по созданию Духовных управлений мусульман. Салафиты оказывали этим процессам большую финансовую поддержку и, как следствие, имели возможность влиять на кадровую политику и формирование образовательных программ и организаций. Впоследствии многие исламские организации РФ оказались тесно связаны с такими саудовскими учебными центрами, как «Ибрагим бин Абдулазиз аль-Ибрагим» и «Хайят уль-Игаса», а новорожденное Духовное управление мусульман РТ оказалось полностью под влиянием ваххабитских идей. Муфтий РТ Гусман Исхаков был салафитско-ваххабитской креатурой. Позже совместные усилия проповедников салафизма и тогдашних руководителей Духовного управления РТ дали обильные всходы. Джамааты вышли на стадию самоорганизации, они организуются татарскими учениками первых проповедников-арабов.

— Как радикальная исламизация отразилась на жизни рядовых татарских мусульман?

— Традиционный ислам вытеснился на периферию религиозной жизни и стал религией пожилых людей. Все отчетливее были черты религиозного конфликта отцов и детей. Традиционный для российских мусульман образ жизни разрушался на глазах. Одежда, брачное поведение и ментальность у многих молодых мусульман Татарстана сейчас копируют арабский вариант. Для молодых ваххабитов РТ все происходящее на Ближнем Востоке сейчас важнее, чем события самой России. К тому времени уже развились телекоммуникации, социальные сети, спутниковое телевидение. В любом более или менее зажиточном татарском селе можно увидеть спутниковые антенны, постоянно настроенные на «Аль-Джазиру» или «Арабию».

В 2010 году ваххабизм перешел в фазу бандформирований и терроризма. В 2010 году был Нурлат, в июле 2012 года — теракт в Казани. Примером для подражания и катализатором деятельности для ваххабитов Татарстана стали «лесные братья» с Северного Кавказа. Вполне вероятно, что к 2016 году будет создан общий непрерывный фронт террористических ячеек от российско-грузинской границы до Казахстана. Конечно, не все адепты салафизма и ваххабизма террористы. Существуют сайты на русском языке, на которых салафиты пытаются откреститься от террористической вариации этих идеологий. Например, члены салафитской организации «Ахлю Сунна ва Джамааа» в меньшей степени склонны к террору, чем их некоторые «коллеги».

Многие «умеренные» проповедники салафизма в Азербайджане или Дагестане сами оказывались под огнем своих единоверцев и погибали. Но «умеренные» не будут бороться с террором ни в Татарстане, ни где бы то ни было еще. «Умеренные» и «террористы» — один политический проект. Между тем ваххабиты успешно укрепили свои позиции в России путем искусно пролоббированного «диалога с салафизмом». От «диалога» они перешли к террору. В июле 2012 года в Казани убили Валиуллу Якупова, в августе в дагестанском ауле Чиркей — шейха Саида — эфенди Чиркейского, устаза двух крупнейших в мире суфийских тарикатов. Так в течение только двух месяцев был уничтожен цвет традиционного мусульманского духовенства обеих ключевых мусульманских республик России.