Россия 2020. Голгофа
Шрифт:
Никто не понял, когда и как пришла беда…
В конце нулевых — начале десятых был достигнут серьезный прогресс в борьбе с бандформированиями на Северном Кавказе. Наконец-то была завершена работа по созданию сети осведомителей и наблюдателей, ловчей сети. Наконец-то отработаны методики вербовки, расколот психотип кавказцев, что позволяло вербовщикам быстро добиваться результата. Система, включающая в себя наблюдение, прочесывание, реагирование, действие, работала как часы. Один за другим уничтожались полевые командиры, не успевали назначить амира какого-либо сектора, как его уничтожали. Спецназ мог появиться через двадцать-тридцать минут после того, как джамаат зашел в адрес, были отработаны технологии блокирования и зачистки, уйти уже не удавалось. В Имарате Кавказ сложилась критическая ситуация — обученные кадры были выбиты почти все, а приток свежих не покрывал
Перед угрозой полного разгрома эмир Имарата Кавказ Доку Умаров издал фетву (приказ), предписывающий моджахедам Имарата Кавказ оставлять поле битвы и переселяться в мусульманские республики России. Прежде всего в Поволжье — Татарстан, Башкортостан. И там строить новый фронт джихада. Новый виляйят.
Действие это произвело страшное.
Во-первых, в Поволжье последние триста-четыреста лет был мир, это был глубокий тыл России, Русского государства. Здесь просто не знали, что такое война — ни гражданская, ни обычная. А это породило бесстрашие — то, которое хуже любого страха. Если в генетической памяти народа не сохранилось, что такое улица, полная вдов, или побирающиеся на улице калеки, — это повод к тому, чтобы попробовать. Рискнуть. Никто просто не понимает, что потом уже не остановиться — ни вовремя, ни вообще…
Во-вторых, в Татарстане продолжались религиозные искания. Люди здесь были богатые, республика вообще была очень и очень благополучная, одна из самых благополучных в стране. Люди жили хорошо, материальные потребности были удовлетворены, и пришла пора духовных потребностей и исканий. Осознания самих себя и осознания народа. Духовное управление мусульман не всем и не всегда могло дать ответ. Кроме того, оно обладало имуществом, зависело от власти во многих вопросах (например, в строительстве и ремонте мечетей, на что нужны деньги) и с властью ссориться не могло. Власть тоже была не безгрешной.
После распада СССР стало можно ездить на хадж. Раньше нельзя, а теперь можно даже не очень богатым людям. Все-таки жили богато. По шариату каждый мусульманин должен хоть раз в жизни совершить хадж. Сто — сто десять тысяч и даже меньше (если не шиковать) — цена поездки на хадж, это может себе позволить даже небогатый человек. Богатый же столько зарабатывал в месяц, а то и в день…
Ехали на хадж. Как и все неофиты, новообращенные старались «быть святее самого Папы Римского» (в данном случае — самого Пророка). Жадно смотрели на новостройки, на роскошь Саудовской Аравии, единственного государства в мире, где официальной религией является ваххабизм. Как раз король построил рядом с мечетью аль-Харам, где и проходит хадж, огромный комплекс зданий, целое скопление башен, входящих в число крупнейших в мире. Москоу-Сити, не говоря про казанские небоскребы, по сравнению с этим — детский сад. Люди смотрели. Сравнивали. В голове откладывалось — ваххабизм не так страшен. Ваххабизм — это хорошо, вон как люди живут! Богомольно и в то же время богато…
Тем, кому надо, помогали. Почему-то в России всем казалось — очень ошибочное впечатление — что Саудовская Аравия этакая богатая, но безобидная страна. Что у нее нет армии. Разведки. Национальных интересов. Что она никак и никогда не может посягнуть на Россию. Впечатление ошибочное — как раз во время хаджа подсаживались к нужным людям. Расспрашивали. Рассказывали. Обещали помощь. Исламские банки не берут процент за кредиты, у них свои схемы финансирования. Для России что для бизнесмена, что для обычного работяги это дикость, Россия сидит на проценте. Клевали и на это.
Возвращались к себе домой — Казань, Нефтекамск, Набережные Челны. Вокруг — мерзость, даже не на улицах, а в душах людских. Сотрудники врут, воруют, хапают откаты. Чиновник так и норовит взятку взять, а глаза такие честные-честные. В начальственных кабинетах нагибают, везде и во всем ты виноват, хотя бы потому, что встал и что-то начал делать, пока эта чиновная рожа пухла от безделья в своем кабинете.
Мерзко…
Начинали жертвовать ваххабитам. Покупали квартиры, делали из них молельные дома. Оплачивали хадж группам молодежи, совсем еще пацанам. Многие после хаджа сразу уходили в джихад…
По лесам здесь пока не шарахались. Пока. А чего шарахаться, если в той же мечети Кул-Шариф, главной мечети республики, мулла — ваххабит и на намазе не протолкнуться от ваххабитов.
Работали и с другой стороны. В республике к девяносто
Учились. Возвращались. Начинали преподавать, учили ровно тому, чему сами научились. Благодаря иностранному духовному образованию быстро продвигались наверх. Возьми с одной стороны, молодой парень, закончил Аль-Азхар, Коран знает наизусть, глаза горят, а с другой стороны — старичок из сельской мечети, который знает не шариат, а адат [37] и даже по-арабски-то говорить не может. Кого назначать? Понятно, кого, а то стыдно будет перед гостями, право…
Чему учили? Ну, например, в медресе Нефтекамска учили худуду, то есть практике телесного наказания людей. И не поркой, а отрубанием рук. Согласитесь, вовсе даже не бесполезный предмет в демократическом, правовом государстве как руки рубить.
37
Конфликт между шариатом и адатом — ключевой конфликт и на Кавказе, и сейчас в Татарстане. Шариат — канонический свод текстов и правил в изначальном виде. Адат — это смесь шариата с народными верованиями и традициями, сложившийся за время изоляции местного ислама. Конфликт шариата и адата — жесткий, с трупами, примером такого конфликта может служить убийство шейха Саида Афанди в Дагестане смертницей (русской, кстати). По меркам шариата — следование адату является бид’а, то есть нововведением. В исламе бид’а запрещено под страхом смерти.
Ну, и по мелочам там. Ваххабизм — это религия-оборотень. Например, относительно употребления спиртного ваххабиты говорят, что Аллах запретил хмельные напитки из виноградных плодов, а водка разве из винограда делается? Ничего не сказано в Коране и про наркотики — прямо не сказано. Значит, можно употреблять и наркотики. Относительно женщин — можно иметь четырех жен, а для того, чтобы развестись, — просто три раза сказать «талак». Причем женщина в этом случае уходит только в том, что есть на ней. (Вот почему на Востоке женщины носят столько золота.) Согласитесь, для общества, где мужчины «затюканы» равноправием женщин, а женщины держат мужчин в семье угрозой забрать детей, отобрать половину имущества, выселить из квартиры — шариат для мужчин очень привлекателен. Еще и «шариатские» браки, вроде как то же сожительство, что и у русских, но в то же время религиозные люди харамом это не считают. И на душе спокойнее.
Наверное… если бы прошло время… лет двадцать-тридцать — ваххабизм адаптировался бы к татарским условиям. Превратился бы примерно в то же самое, во что ваххабизм превратился в богатейшей Саудовской Аравии. Религия для внутреннего пользования, с мракобесием, со скотским отношением к женщинам — но в то же время более-менее пристойная. Ведь в Саудовской Аравии никто не идет в пустыню воевать, мало кто вовсе идет на джихад. Если не считать джихад-туризм: это когда богача с сильной охраной перевозят куда-нибудь в Афганистан или Йемен, подвозят на безопасное расстояние к посту миротворцев или правительственных войск, он делает несколько выстрелов из автомата «в белый свет как в копеечку» и возвращается домой к своему ловчему соколу и гоночному верблюду. Уверенный в том, что он делал джихад — и значит, его ждет рай, даже несмотря на то, что он каждый день из-под полы пил харам, насиловал маленьких мальчиков и давал деньги в рост. Сказано ведь, что джихад смывает все грехи. И вот за фасадом такого внутреннего ваххабизма скрывается жесточайшая эксплуатация в Саудовской Аравии миллионов и миллионов гастарбайтеров из Пакистана, Йемена, Сомали, Палестины точно таких же мусульман, как и сами саудиты, но которые живут в Саудовской Аравии на положении рабов. Вот такой вот «ваххабизм» очень устроил бы верхушку татарского общества, татарский истеблишмент. Вот ради такого джихада они и молельни покупали, и в сомнительные фонды отстегивали, и на джихад ездили.