Россия и русские в мировой истории.
Шрифт:
доктрин <больших пространств>, кроме собственной. В случае с ЯпоиЗ нией, у которой подобие доктрины Монро появилось после успед1я ной Русско-японской войны, это не маскировалось, так как тихо океанские позиции США были всегда объектом бдительной охрайН Вашингтоном. Япония стала настойчиво выдвигать идею, что, ??? скольку Япония признает положение США в американском полуя шарии или Германии в Европе, <другие правительства должны прй знать особое положение Японии на Дальнем Востоке… и поэто>
308
Япония отклонит все акции любой державы… или <любой международной организации>. В 1933 году в Ассамблее Лиги Наций японская делегация сделала официальное заявление, что <Япония несет ответственность за сохранение мира и порядка на Дальнем Востоке>, а в 1938
Спокойно анализируется и геополитическая сфера безопасности СССР после уже очевидного победного завершения войны. Характерно, что записка, в отличие от будущей пропаганды, признает отсутствие в реальности всемирных амбиций СССР: <Хотя основные принципы стратегии и тактики ленинизма-сталинизма являются универсальными по своему характеру, в практике они действуют лишь в зоне безопасности Советского Союза>. Записка метко характеризует специфические идеологические постулаты, применяемые Советским Союзом: <Согласно доктрине… многонациональное советское государство является федерацией народов, национальной по форме и социалистической по содержанию, квторая должна расширяться как освободительная сила… Красная армия рассматривается как классовое оружие для советского <народа>. Последняя тенденция к национализму в Советском Союзе может только подчеркивать позиции советского господства в Восточной Европе. Новая доктрина, которая вытекает из войны и которая имеет некоторые корни в традициях царизма, весьма проницательно отмечается в анализе, <приняла форму покровительства и защиты славянских народов, причем русские изображаются как старшие братья>. Не осталось незамеченным и некоторое возрождение роли Русской православной церкви <как части протекционистской роли Москвы на Балканах, и в частности среди славян>.
В целом новая европейская геополитическая стратегия Советского Союза признается естественной и логичной: <По причинам укрепления своей военной безопасности и расширения своих выходов в море Советский Союз ощущает прямую заинтересованность в государствах Центрально-Восточной Европы (Финляндия, Латвия, Эстония, Литва, Польша, Чехословакия, Венгрия, Румыния, Югославия, Болгария, Албания и Греция) и в Турции, Иране и Афганистане. Преследуя эту безопасность, советское правительство заявило о своем намерении предупредить превращение пограничных государств в будущем в базу агрессии против Советского Союза>. Как
309
будто ставя себя на место руководства СССР, авторы анализа счи* тают само собой разумеющимся, что Советский Союз естественнр возражает против создания <санитарного кордона> в районе, идущем! вдоль его границ, иначе как только под его собственным покрови-с тельством против любой другой великой державы. <Советское прави-"] тельство выразило свое желание создать <дружественные> правитель ства в Центрально-Восточной Европе>. Во внутренней разработке, в отличие от американской внешнеполитической пропаганды, новая советская концепция, очищенная от идеологического обоснования и <только в том смысле, что она относится к зоне безопасности Советского Союза>, может быть сравнена с американской доктриной;.;
Монро. "
Фиксируя официальную готовность СССР сотрудничать в многосторонней системе безопасности, его присоединение к Декларации Объединенных Наций, что расценивается как формальное призна> ние принципов Атлантической хартии (которые можно трактовать! самым различным образом), аналитики Государственного департа,) мента ставят единственный вопрос: можно ли считать регион Во– сточной Европы пределом советского Гроссраум, и не будет ли целью СССР постоянное его расширение, что можно подозревать в силу <его военной мощи, экономического потенциала и тоталитарное философии>? Подобное сомнение, поскольку <нет никаких ясныд показателей на пределы этого района, внутри которого советская по>, литика должна быть решающей>, вполне закономерно и оправданнее Примечательно, что эта аналитическая разработка, не содержаща никаких секретных фактов или конкретных планов, лишь диаметд рально расходящаяся по своему прагматическому подходу с языком , Атлантической хартии. Декларации Объединенных Наций и все% внешнеполитической идеологии и пропаганды, циркулировала вй;;
внешнеполитическом ведомстве США под грифом <Совершенно секд ретно. Из Государственного департамента не выносить>398. ?
Неудивительно, что в соответствии с менявшимися перспектив вами войны изменялось и отношение Великобритании и США < будущим геополитическим очертаниям сферы влияния СССР, чт<й можно проследить на примере представлений о контроле над рR> гионом Проливов, Средиземноморья, Балкан, Малой Азии, Ирана. В этой теме наиболее четко прослеживаются последовательность по литики и неизменность геополитических констант вековой давности j
Еще в письме к Сталину в 1942 году о европейской подсистеме! в предполагаемой всемирной организации безопасности Черчилле четко обозначил роль в будущей Европе <великих наций Евро1Ж и Малой Азии>, подтвердив свою извечную ставку на Турцию, Я( упомянул в качестве структурных элементов <дунайскую конфи*>
398 АВП РФ. Там же, л. 4, 7, 14, 17, 26, 27-28, 29.
310
гурацию>399, которая вместо Дунайской империи фигурировала на карте будущей Европы, начертанной в 1890 году английскими масонами. Все настояния Сталина открыть второй фронт в Западной Европе наталкивались на предложения Британии выступить на южном фланге. Накануне Тегеранской конференции Черчилль в качестве альтернативы плану <Оверлорд> предлагал правофланговое наступление из Северной Италии на Вену, а также убеждал <не пренебрегать восточной частью Средиземного моря>: <В результате захвата Родоса мы могли бы обеспечить господство в воздухе над всем Эгейским морем и установить прямую связь с Турцией… А если бы нам удалось склонить на свою сторону Турцию… или отойти от нейтралитета путем предоставления нам в аренду аэродромов, тогда можно было бы… установить господство над Черным морем>. Военный контроль над Средиземноморьем и Турцией нужен был якобы для того, чтобы <протянуть правую руку России и снабжать ее армии быстрее и обильнее, чем через Арктику и Персидский залив>400.
В стратегии Британии Проливы, Юго-Восточная Европа, Балканы и православные славяне ни в коем случае не должны были попасть в орбиту России. Это полное воспроизведение Восточного вопроса стало окончательно ясно в Тегеране, где Сталин раскусил стратегию Черчилля. В конце переговоров <Большой тройки> Черчилль заговорил о послевоенном будущем и о своем <ощущении, что Пруссия, с которой следует поступить жестче, чем с остальными немцами, должна быть изолирована и уменьшена, а Бавария, Австрия и Венгрия могли бы сформировать широкую, мирную… конфедерацию>401. У. Черчилль описывает в мемуарах, как Рузвельт настоятельно предлагал разделить Германию на пять частей, а Сталин, также высказавшись за расчленение, сразу возразил против идеи соединения немецких частей с другими государствами, отметив особо, что следует <остерегаться включать австрийцев в какие-либо комбинации> и было бы в высшей степени неразумно создавать… новые комбинации, будь то Дунайская или другие>, что, кстати, <горячо одобрил> Рузвельт.
Хотя все три стороны мотивировали свои планы желанием предотвратить воссоздание воинствующей и опасной Германии, можно проследить потайной диалог именно между Сталиным и Черчиллем, которые время от времени задавали уточняющие вопросы. Черчилль предложил <отделить Баварию, Вюртемберг, Пфальц, Саксонию и Баден>, чтобы эта группа <вросла в то, что он назвал бы Дунайской
399 АВП РФ. ф. 0512, on. 4, док. 304, п. 31, л. 1.
400 Черчилль У. Вторая мировая война. Том V. Кольцо смыкается / Пер. с английского. М., 1955, с. 344-345.