Россия и русские в мировой истории.
Шрифт:
Однако сборник задуман для представления среди классических мнений совсем иных идей. М. Эйкхерст посвятил раздел гуманитарным интервенциям, полагая их практикой еще с XIX века, несмотря на то что тогда <не существовало норм международного права, запрещающих государству злоупотреблять в отношении своих граждан>. Он, как и другие авторы, приводит в качестве примеров использование силы европейскими державами в отношении Турции для защиты христиан от гонений. Здесь, как и в косвенной форме у Булла, совершается подмена юридических понятий и их реальных импликаций. Рассуждая о суверенитете в XIX и XX веках, Эйкхерст, сам Булл и другие авторы опустили тот факт, что в прошлом в основном совершались не интервенции против суверенных государств, а объявлялись войны. Объявление войны создавало новую правовую ситуацию, причем не только для объекта нападения, но и для
367
Эйкхерст сетует, что Устав ООН и международное право разработали корпус норм, <запрещающих государствам плохо обращаться с отдельными людьми>, но одновременно ограничили (ранее почти неограниченное) право государствам <применять силу>464. Это и вовсе искажение. В дополнение к уже сказанному о разнице между гуманитарной интервенцией и объявлением войны следует добавить, что ООН – не мировое правительство. Ее Устав концептуально пронизан принципом суверенности, его статьи и нормы не носят запретительного характера. Статья 2 (4) гласит, что <все члены Организации Объединенных Наций воздерживаются (выделено Н.Н.) в их международных отношениях от угрозы силой или ее применения как против – территориальной неприкосновенности или политической независимости любого государства…>. Здесь четко, указано, что именно политическая независимость, то есть право жить по своим критериям, не должна становиться объектом вмешательства.
Генеральная Ассамблея никогда не требует, а лишь <призывает> государства-члены, правительства, <предлагает>. Запретительная норма предполагает наличие единых критериев <плохого обращения>, которое по-разному трактуется в разных культурах и цивилизациях и странах с разным уровнем экономического развития. Даже, казалось бы, в такой области, как <пытки и жестокое обращение в тюрьмах>, выработка критериев весьма сложна. В Третьем комитете ГА ООН и его документах в течение десятилетий шла нелегкая выработка так называемых <минимальных стандартных правил> и соответствующей конвенции. Можно привести пример стиля резолюций ООН в области прав человека: <Генеральная Ассамблея… напоминая об обширной системе международных стандартов в области прав человека… признавая также, что установление стандартов должно осуществляться принадлежащей подготовке… 1) призывает государства-члены и органы ООН уделять первоочередное внимание применению существующих международных стандартов в области прав человека; …4) предлагает государствам-членам и органам ООН учитывать нижеследующие руководящие принципы при разработке…>465.
В разделе <Коллективная интервенция> обоснованы критерии легитимности вторжения. Эван Луард расценивает легитимной интервенцию, санкционированную авторитетным, <имеющим широкую легитимность> международным органом>466, что напоминает
464 Intervention in World Politics. Ed. by Hedley Bull. Oxford. 1984, p. 2, 10-11, 95.
465 Резолюция ГА 41/120. Установление международных стандартов в области прав человека. Резолюции и решения, принятые Генеральной Ассамблеей на 41-й сессии. 16 сентября – 19 декабря 1986 г. Генеральная Ассамблея. Официальные отчеты. 41-я сессия. Дополнение № 53/(А/41/53). Нью-Йорк, 1987, с. 221.
466 Intervention in the World Politics.., p. 103.
368
концепцию американского проекта устава будущей ООН 1944 года. Это безусловный признак нового выдвижения мондиалистских основ в мировую политику и международное право.
Важнейшей реальной преградой преобразования международных отношений под нужды <мирового общества> были конфронтация двух блоков и классическое международное право, которое, разумеется, периодически нарушалось. Но, поскольку эти нарушения так и квалифицировались, само право оставалось незыблемым. Когда СССР совершил такое нарушение вводом войск в Чехословакию в августе 1968 года. Запад осудил эту акцию как вмешательство, но, ограничившись лишь декларативным осуждением, признал на том этапе право СССР <охранять> зону безопасности, утвержденную Сталиным, Рузвельтом и Черчилем. Доктрина Брежнева <Защита завоеваний социализма в каждой социалистической стране – общее дело всех стран социализма> принадлежала к идеологии глобализма – коммунистического, а вовсе не к классическому международному праву. Неудивительно, что такой тип аргументации, преобразованный в <защиту демократии и западных ценностей>, был инкорпорирован в идеологический арсенал оправдания <гуманитарных вмешательств> 90-х годов, призванных, как и советский ввод войск, лишь закрепить военным путем нужный геополитический порядок.
Безусловного внимания заслуживает роль в конструировании процессов и даже событий конца XX века таких форумов <консультативного> и идеологического характера, котврые на поверхности лишь координировали передовую мировую политическую и экономическую мысль. Бильдербергский клуб, затем Трехсторонняя комиссия под эгидой Рокфеллера, с которой теснейшими узами был связан Дж. Картер, и другие неправительственные <советы> разрабатывали решения новых задач Запада, возникших в условиях бесконечно растущих потребностей атлантической цивилизации на фоне конечности мировых ресурсов, роста народонаселения и других глобальных показателей состояния планеты в целом.
Еще в начале века под руководством дома Ротшильда были проведены исследования, говорящие, что ресурсы земли и пригодные территории могут выдержать до 10 млрд. населения. Сейчас утвердилось понятие <золотого миллиарда>, то есть того миллиарда, который может продолжать жить в потребительской цивилизации с постоянно растущим уровнем жизни, но и загрязняющей всю мировую среду до допустимого предела. Приобщение других народов к этому кругу избранных сегодня уже подрывает основы равновесия природных ресурсов и атмосферы. Мировые центры не могли не осознавать, что для оптимизации условий поддержания уровня существования Запада – <золотого миллиарда> – нужен был строгий контроль над источниками сырья, нужны были огромные пространства, закрытые для западного хозяйства и контроля, потенциал которых
24 – 2528
369
(СССР) в силу исторических обстоятельств не только был недоступен, но и служил к тому же стратегическому сопернику.
По мнению Максименко, <глобальная революция>, притязаю щая на мир, является мировой революцией в точном смысле слова как и объявленная в 1848 году в манифесте К. Маркса и Ф. Энгельс. коммунистическая революция. Он ссылается на статью 3. Бжезин ского, благодаря которой и заметил его Д. Рокфеллер: <Наша anoxs не просто революционная, – высказывался 3. Бжезинский 32 roas назад. – Мы вышли в фазу новой метаморфозы всей человеческо{ истории. Мир стоит на пороге трансформации, которая по своим историческим и человеческим последствиям будет более драматичной, чем та, что была вызвана французской или большевистской революциями… В 2000 году признают, что Робеспьер и Ленин были мягкими реформаторами>467. "
Глобализм вырабатывал фантом <мирового сообщества>, и это политико-идеологическое клише стало теперь в международной практике чуть ли не аксиомой. Но <миррвое сообщество> – именно фантом: мир в результате информационной революции стал в техническом, коммуникационном плане достижимым, поддающимся охвату только для элит, намеренно поставленных в независимое. положение от национальных интересов, национальных экономических и культурных условий и, соответственно, национальных чаяний. Обобщая подходы западных аналитиков к глобализации, А.И. Уткин подмечает во многих из них признание неизбежности <новой мировой стратификации, когда некоторые страны… войдут в <око тайфуна> – в центр мирового развития, в то время как другие безнадежно ;
маргинализуются>. Однако новое в этой стратификации будет то, что почти <в каждом городе, принадлежит он стране-изгою или стране из круга избранных, будут присутствовать все <миры>, то есть те 1 граждане, что принадлежат к избранному кругу, и те, что выброшены – на обочину>468. Вопреки иллюзиям огромный прирост населения 1 незападного мира ежегодно уменьшает процент приобщенных к до> стижениям прогресса, английскому языку и электронно-вычислительным средствам коммуникаций. В культурном, национальном религиозном отношениях, а также с точки зрения глубоко расхо– дяшихся условий экономического воспроизводства в разных стра– нах мир все более и трагически не един. Уткин приводит суждение! американского аналитика Дж. Каллео, что <стилизованный по-аме рикански глобализм означает однополярный Pax Americana, а нс диверсифицированный плюралистический мир… Разрыв между фик-1