Россия и русские в мировой истории.
Шрифт:
Это сравнение само естественно возникает при чтении книги кардинала Лефевра, в которой он проводит сравнительный анализ христианских категорий на основе Священного Писания и цитат из Гуго Греция, Руссо, видных масонов прошлых веков и толкований Второго Ватиканского собора, а также борца с ними папы Льва XIII. Он продолжил и социальное учение церкви, дав толкование, что демократия и либерализм не тождественны и демократия может основываться не только на либеральной, но и на христианской основе. Все это лишний раз заставляет задуматься о трагедии разделения христианства, его старинных и сегодняшних закулисных дирижерах. Сегодня, когда дехристианизация
450 Огицкий Д.П., священник Максим Козлов. Православие и западное христианство. Учебное пособие для духовных семинарий и училищ.
45) My Lefebvre. Us Iont decouronne. Du Liberalisme a 1apostasie. La tragedie conciliaire. Paris, 1987.
23-
355
мира охватила человечество, силы, способные противопоставить ему конструктивную основу, разобщены, а диалог с традиционными католиками как с церковью не менее, если не более труден, чем с откровенно апостасийной частью, так как лефевристы связывают свою способность противостоять силам зла именно с католической церковью и не приемлют каких-либо компромиссов со <схизматиками> – зеркальное отражение положения в православии.
На деле произошел колоссальный философский сдвиг всего совокупного западного сознания влево, причем по многим параметрам, определяющим устои жизни, левее, чем тот мировоззренческий рубеж, на котором задержалось на краю обрыва в тот момент не официальное, а реальное общественное и культурно-бытовое сознание в СССР, оздоровленное духом мая 1945 года.
Сама советско-партийная идеология представляла в то время весьма своеобразную, порой курьезную эклектическую смесь выхолощенных марксистских постулатов и традиционных ценностей, выросших на православно-христианской основе, но без Бога, примером чего могут служить так называемый <моральный кодекс строителя коммунизма>, списанный с христианских заповедей, предписание строгости нравов в учебных заведениях. Его парадоксальность в атеистической идеологии очевидна, так как для неверящего в бессмертие души и не ищущего спасения альтруизм ничем не оправдан, а куда более логична проповедь индивидуализма и гедонизма.
Эта тема, как и социология советского общества и философский анализ эволюции его сознания, еще ждет исследования. Коммунистическая идеология послевоенного СССР утрачивала наступательный импульс. Лишь времена Н. Хрущева отмечены новым всплеском ортодоксально-марксистских универсалистских мотиваций внутренней и внешней политики, рецидивами атеистической пропаганды и гонений на верующих, революционным пафосом борьбы с пережитками, близкого <шестидесятникам> и диссидентству. Эти события являются мировоззренческим фоном, на котором быстро развиваются политические учения второй половины XX века и закладываются соответствующие идейные основы глобализма в международных отношениях. В области религиозного сознания это проявилось в продвижении экуменизма. Хрущев вступил в контакт с Ватиканом через своего зятя А. Аджубея, что было скрыто от советской общественности, одной рукой устроил погром церкви и всплеск <антирелигиозной> пропаганды, а другой принудил Русскую православную церковь вступить в экуменический Всемирный совет церквей.
На поверхности происходило внешнее поправение коммунистических партий Западной Европы – отпадение в <ревизионизм>, коим именован отказ следовать экономическому и политическому максимализму КПСС. Но одновременно эти <отряды мирового коммунистического и рабочего движения>, отрекаясь от диктатуры пролета-
356
риата, отнюдь не отрекались от идеи всемирной безнациональной федерации, которая лишь видоизменялась. Порвав связь с Москвой, делавшей их отдельно существовавшим идеологическим отрядом в либеральном обществе, левые партии и движения влились в это общество и его леволиберальный проект, сообщив новое ускорение <западноевропейской интеграции>. При этом интеграция левых резко усилила универсалистские претензии и идеологические мотивации <европейского процесса>, который унаследовал вместе с <передовым отрядом> воинственность коммунистического глобализма и ленинско-троцкистскую веру в будущие <соединенные штаты> уже не Европы, но мира. ЕЭС выходит из рамок задачи экономической оптимизации, как и из собственно западноевропейских параметров, и проявляет неудержимую страсть к расширению, неся идею единого мира, единых мировоззренческих стандартов глобального сверхобщества, приближая момент для деятельности Совета Европы.
На уровне строительства наднациональных структур это толчок к развитию всех универсалистских механизмов и введения одномерных критериев. В ООН были приняты всевозможные Международные пакты по правам человека452, которые даже по названию были скопированы с названий лож и кружков времен французской революции (кордельеры именовали себя <обществом прав человека и гражданина>). Огромный всплеск активности всевозможных международных неправительственных организаций (МНПО) характеризует международную жизнь. Причем этот тип объединений, естественно возникший в областях профессиональной деятельности или по конкретным вопросам, обретает импульс к самоорганизации и обобщению своей деятельности, к созданию структурных международных механизмов, призванных осознанно стремиться к повышению своей роли и влияния4" в <открытом обществе>, в котором не государства, а индивиды становятся субъектами международного права.
Примечательно, что особую активность на этой сугубо мондиалистской стадии развития МНПО играл внук Ф.Рузвельта – Кэртис Рузвельт. К.Рузвельт активно выступал на крупных конгрессах МНПО и прилагал немалые усилия с тем, чтобы деятельность МНПО через их объединения была интегрирована с деятельностью других типов универсальных организаций – ООН. В этот период всемерно активизировался так называемый Союз международных ассоциаций (СМА), созданный еще в 1910 году тремя деятелями мондиалистского
452 См. Международные пакты о правах человека. Резолюция 2200 A(XXI). Резолюции и решения, принятые Генеральной Ассамблеей на 21-й сессии. Генеральная Ассамблея. Официальные отчеты. 21 сессия. Дополнение № 53. Нью-Йорк, 1966.
453 См. Коваленко И.И. Международные неправительственные организации. М., 1976.
357
толка Анри Лафонтеном, Полем Отлетом и Сириллом Ван Овербергом, а его генеральным секретарем в течение 20 лет был Дж.П. Спикерт. На юбилейной сессии СМА выступал уже не только К. Рузвельт, но Генеральный секретарь ООН У Тан, отметивший, что в деятельности подобных организаций приходится преодолевать <проблемы разницы цивилизаций и структур>, а эта <инициатива объединения явилась продуктом определенного либерального и индивидуалистического порядка>454.
Обобщение деятельности МНПО и придание ему некоего идеологического импульса в русле общего течения – многосторонней дипломатии – в этот период вполне соответствовало другим эшелонам международных отношений, деятельности Бильдербергского клуба и Трехсторонней комиссии.
454 The Open Society of the Future. Report of a Seminar to Reflect on the Network of International Associations. Document № 19. Union of International Associations. Bruxelles, 1973, p. 6.
Глава 10. Перестройка в свете западных универсалистских проектов. Ступени глобализации
В 60-70-е годы пробиваются на поверхность всходы целенаправленной работы всего XX века по консолидации и созданию наднациональных механизмов контроля над общемировым развитием, в которых стратегия отдельных стран была бы незаметно подчинена поставленным целям. Задача эта связана с панорамными расчетами ведущих сил Запада, которые они вели с начала века в отношении своего политического и экономического будущего. Между двумя мировыми войнами речь шла о рычагах воздействия на оформление нужного идеологического, политического и экономического облика мира, об условиях накопления экономической и финансовой мощи. Этому служили паутина Хауза – Вильсона – Ллойд Джорджа, создание таинственного Совета по внешним сношениям, взращивание Германии и сталкивание ее с СССР. В этот период были испробованы и первые международные политические и финансовые учреждения – Лига Наций и Банк международных расчетов. Созданный планом Юнга якобы для решения репарационного вопроса, он успешно послужил механизмом и институционализировал ведущую роль в европейской экономике англосаксонского и интернационального финансового капитала.