Россия и современный мир №1 / 2014
Шрифт:
Институциональные изменения в экспертно-аналитической деятельности, ориентированной на поддержку внешнеполитических решений, начали происходить уже в постсоветскую эпоху. С одной стороны, ликвидация политико-идеологической монополии КПСС создала серьезные проблемы для тех научных организаций, которые привыкли к одноканальной схеме взаимодействия с основным заказчиком. К тому же резкое сокращение бюджетного финансирования научных исследований в период гайдаровских реформ привело к снижению эффективности и сокращению кадрового потенциала академических институтов и государственных аналитических центров, осуществлявших экспертную деятельность. С другой стороны, в 1990-е годы открылись возможности создания новых экспертно-аналитических организаций, функционирующих по стандартам зарубежных мозговых центров, действующих по модели многоканального взаимодействия с политическими инстанциями, влиятельными корпоративными акторами и другими группами интересов, гражданским обществом. Такие организации изначально ориентированы на то, чтобы использовать различные коммуникационные возможности воздействия на общественное мнение и через него оказывать дополнительное воздействие на процесс
Ярким примером нового типа экспертно-аналитических организаций, специализирующихся на проблемах безопасности и роли России в системе международных отношений, является Совет по внешней и оборонной политике (СВОП), созданный в 1992 г. Образцом для создания СВОП был Совет по международным отношениям (Council on Foreign Relations / CFR) – один из наиболее авторитетных и влиятельных мозговых центров США. Будучи неправительственной организацией, СВОП стремится к привлечению к своей деятельности влиятельных политических и общественных деятелей, представителей крупного бизнеса, военно-промышленного комплекса, науки и образования. Такая широкая инклюзивная стратегия предполагает, что сама организация выступает в качестве платформы для диалога политиков и экспертов, придерживающихся различных взглядов на ту или иную проблему. В качестве форума, где высказываются различные идеологические позиции и экспертные оценки, СВОП нередко выходит за рамки внешнеполитической и оборонной проблематики, включаясь тем самым в общую дискуссию по животрепещущим проблемам прошлого, настоящего и будущего России 39 . Вместе с тем СВОП является не только коммуникационной площадкой, но и экспертным центром, в деятельности которого чрезвычайно важную роль играет фактор лидерства, обеспечивающий «узнаваемость» этой фабрики мысли как в медийном отношении, так и в плане приверженности определенной политической стратегии. Сохранение индивидуального своеобразия экспертной организации особенно важно в условиях, когда на разных коммуникационных площадках выступает «хор» экспертов примерно с одним и тем же персональным составом, и его пополнение пока происходит довольно медленно.
39
Например, осенью 1998 г. СВОП выступил с инициативой ограниченной конституционной реформы, предусматривавшей сокращение властных полномочий Президента РФ и их перераспределение в пользу Правительства и Федерального Собрания [см.: 6].
Деятельность СВОП на протяжении двух десятилетий характеризовалась как подъемами, так и спадами. В отдельные периоды это было связано с вовлеченностью руководства СВОП в процессы, сопряженные со значимыми политическими и кадровыми изменениями. Например, критическая позиция многих экспертов СВОП по отношению к политической линии и дипломатическим методам, практиковавшимся российским МИДом в первой половине 1990-х годов, по всей видимости, способствовала смещению А.В. Козырева и назначению на пост главы внешнеполитического ведомства Е.М. Примакова. В то же время поддержка председателем Президиума СВОП С.А. Карагано-вым Е.М. Примакова в 1999 г., очевидно, не слишком благоприятствовала безоблачному развитию отношений этого экспертного центра с кремлевским руководством (как до отставки Б.Н. Ельцина с поста Президента РФ, так и в начале путинского правления).
Пожалуй, одной из самых ярких страниц истории СВОП стала разработка концепции военной реформы. СВОП, наряду с другими экспертно-аналитическими центрами, в 1990-е и в начале 2000-х годов принимал активное участие в обсуждении основных принципов военных преобразований. В результате в обществе сформировалось понимание необходимости таких преобразований, тогда как Министерство обороны и Генштаб ограничивались лишь косметическими изменениями. Даже детальная программа реформы, разработанная СВОП в 2003 г., оставалась втуне вплоть до того момента, когда недостаточная эффективность действий военных во время «пятидневной войны» с Грузией в августе 2008 г. не подтолкнула российское руководство к запуску изрядно запоздавших преобразований. Виталий Шлыков (1934–2011), полковник ГРУ в отставке, вошедший в состав Общественного совета при Министерстве обороны во времена Анатолия Сердюкова, вспоминал:
«В 2003 г. СВОП подготовил и направил в Генштаб большой доклад с предложениями по модернизации российских Вооруженных сил. Руководить авторским коллективом (в него вошли А.Г. Арбатов и В.З. Дворкин) было поручено мне. В докладе мы предложили, в частности, сократить численность офицеров до уровня, принятого в современных армиях мира, упразднить институт прапорщиков, создав взамен корпус кадровых сержантов, учредить военную полицию, создать объединенные командования, перейти к территориальному принципу комплектования армии рядовым составом, переподчинить ГРУ министру обороны и, главное, сосредоточить всю власть в руках сильного гражданского Министерства обороны, ограничив полномочия Генштаба функциями планирования, аналитики и доведения до войск указаний министра. 8 раз доклад возвращался из Генштаба с самыми оскорбительными замечаниями в наш адрес – авторы идут на поводу у НАТО, пытаются пристегнуть нашу военную мысль к западным взглядам и даже занимаются провокациями. Тем не менее мы его опубликовали. Его и сейчас можно найти на сайте СВОП. Думаю, он так и остался бы проигнорированным Генштабом, если бы не пришел новый министр обороны – А.Э. Сердюков. Полноценный, наконец, гражданский министр обороны, сумевший найти и назначить на должность начальника Генштаба и другие высокие посты людей, осознавших необходимость реформ и изучения чужого опыта. И практически в одночасье предложения СВОП стали основой строительства нового облика Вооруженных сил РФ. Но Сердюков не ограничился принятием наших продиктованных здравым смыслом и мировым опытом предложений. Он пошел дальше, решительно упразднив предназначенные для мобилизационного развертывания части и соединения неполного состава и резерва. И я был первый, кто сказал, что это самая большая военная реформа за последние 150 лет со времен реформ военного министра Милютина во второй половине XIX в.» [10, с. 132].
Спустя более года после скандальной отставки Анатолия Сердюкова и начала следственных действий по фактам коррупции в военном ведомстве, реформа Вооруженных сил выглядит в значительной степени дискредитированной. Однако реальные действия нового министра обороны Сергея Шойгу говорят о пересмотре наиболее непопулярных и одиозных мер Сердюкова, но не об отказе от фундаментальных решений в области военного строительства, принятых под его руководством. Роль Совета по внешней и оборонной политике в данной ситуации соответствовала модели многоканального воздействия экспертного сообщества на центр принятия политических решений. Возможность запуска новых идей в публичное пространство и их широкое обсуждение в конечном счете имели не меньшее значение, чем непосредственное предложение экспертно-аналитического продукта основному потребителю.
В случае СВОП ориентация на высокую степень публичности экспертно-аналитической деятельности и стремление играть активную роль в том, что можно назвать «производством смыслов», проявляются в поиске новых возможностей воздействия как на общественное мнение в России и за ее пределами, так и на людей, вовлеченных в процесс принятия политических решений. В 2002 г. С.А. Караганов выступил инициатором создания журнала «Россия в глобальной политике», рассматривая при этом в качестве достойного подражания примера журнал «Foreign Affairs», издаваемый американским Советом по международным отношениям. «России в глобальной политике» к настоящему времени во многом удалось занять нишу, сходную с той, которую среди ведущих американских изданий, специализирующихся на проблемах мировой политики, занимает «Foreign Affairs» (оба журнала находятся в партнерских отношениях). Обеспечивая высокий стандарт качества публикуемых статей и аналитических материалов отечественных экспертов, журнал, имеющий русскоязычную и англоязычную версии, одновременно стал новым каналом обмена идеями и оценками между российским и международным экспертными сообществами.
Еще одним успешным проектом СВОП стало создание в 2004 г. совместно с РИА «Новости» международного дискуссионного клуба «Валдай». С.А. Караганов следующим образом характеризует работу клуба: «Непременным условием, а теперь уже традиционной особенностью этих встреч сразу стало правило приглашать на них выразителей самых разных взглядов и мнений. Для некоторых радикалов это бывает единственной возможностью в мирной атмосфере поспорить с такими неистовыми оппонентами, встречи с которыми на других собраниях невозможно представить и до сих пор. …А еще – это самая значительная дискуссионная площадка для взаимодействия российского интеллектуального класса с коллегами из-за рубежа. Я считаю эти две функции самыми важными, определяющими смыслы, цели, особенности клуба» [7]. Вместе с тем наряду с возможностями неформального общения и достаточно ярко выраженными элементами перформативности той части работы клуба, которая открыта для СМИ, основным фактором успеха проекта стало эксклюзивное общение ведущих российских и зарубежных политологов с Владимиром Путиным. Основной особенностью такого общения является не столько презентация российскому лидеру новых продуктов экспертно-аналитической деятельности, сколько ознакомление самих экспертов с оценками Владимиром Путиным широкого круга проблем международных отношений и развития страны. Очевидно во многом благодаря устойчивости формата встреч экспертов с Владимиром Путиным клуб «Валдай» сумел доказать свою конкурентоспособность в негласном соперничестве с Ярославским политическим форумом (проводился в 2009, 2010 и 2011 гг.), основным ньюсмейкером которого был Дмитрий Медведев.
Период так называемой тандемократии (2008–2012) был ознаменован ситуативными, но достаточно показательными новшествами в деятельности нескольких ведущих экспертно-аналитических организаций. Видимость альтернативности вариантов развития страны, созданная самой ситуацией соправительства Владимира Путина и Дмитрия Медведева, а затем и «вброс» одним из дуумвиров тезиса о модернизации побудили ряд экспертных центров включиться в борьбу за колонизацию нового пространства политического дискурса. При этом создавалось впечатление, что участники развернувшейся дискуссии о модернизации рассматривают это пространство едва ли не как целину, где можно произвольно пренебрегать как теоретической традицией, так и глобальным контекстом [подробнее см.: 4]. Для части экспертов наиболее важно было дать такое истолкование модернизации, которое бы подкрепляло позиции той или иной стороны в борьбе за изменение / сохранение политической модели «вертикали власти», внешнеполитической ориентации страны и даже за конкретное решение проблемы демонтажа правящего тандема (в рамках тех вариантов, которые считались возможными до объявления 24 сентября 2011 г. Владимира Путина кандидатом от «Единой России» на пост президента РФ).
Иначе говоря, в деятельности экспертно-аналитических сообществ существенно усилилась идеологическая направленность, чему в значительной степени способствовало стремление таких центров как Институт современного развития (ИНСОР) и Институт общественного проектирования (ИНОП) презентовать свои аналитические продукты с использованием PR-технологий, обеспечивающих максимальный медийный эффект. Как подчеркивает О.Ю. Малинова, экспертные организации тем самым «вольно или невольно становились игроками идейно-символического поля, вовлекаясь в борьбу за доминирование развиваемых ими способов интерпретации социальной реальности» [9, с. 193]. При этом противостояние фабрик мысли явно решало политтехнологическую задачу замещения реальной конкуренции политических партий: оппозиция «ИНОП против ИНСОРа» представлялась неким эрзацем двухпартийной системы [см.: 15, с. 13]. Впрочем, экспертам, выходившим на поле публичной политики, далеко не всегда удавалось верно оценить влияние своих предложений на ситуацию в стране.