Россия и Запад в ХХ веке. История экономического противостояния и сосуществования
Шрифт:
Итак, в документе была упомянута денежная оценка ущерба в 39 млрд руб. Из чего складывается эта суммарная величина? В табл. 9 мы приводим основные элементы общего ущерба, приведенные в «Претензиях Советского государства…».
Учитывая золотое содержание рубля (0,7742 г чистого металла), получаем, что в золотом эквиваленте ущерб России от интервенции и
75
Там же. С. 293–294.
К 1922 году в результате Первой мировой войны, двух революций (Февральской и Октябрьской 1917 г.), Гражданской войны, интервенции и блокады со стороны бывших союзников Россия потеряла примерно 2/3 своего национального богатства. Авторы документа «Претензии Советского государства к странам, ответственным за интервенцию и блокаду» не списывали все потери национального богатства исключительно на интервенцию и блокаду и специально оговорили этот момент. На интервенцию и блокаду было «расписано» примерно 40 % всех потерь за период 1914–1922 годов. Таким образом, как отмечается в документе, на интервенцию и блокаду пришлось не менее 1/4 потерь всего национального богатства России, которым она располагала на начало Первой мировой войны [76] .
76
Соответственно на потери от Первой мировой войны и гражданской войны авторы документа относили 5/12 (41,7 %) национального богатства Российской Империи в 1913 г.
Ущерб России от блокады. Помимо материальных ущербов, вызванных военными действиями, в документе «Претензии Советского государства…» были посчитаны ущербы, которые вызваны такими действиями, которые можно назвать «экономической войной». В период 1918–1922 годов эта война выражалась в торгово-экономической и морской блокаде, которая была установлена Антантой в конце 1917 года. Уже не приходится говорить о блокаде кредитной. Обратимся к «Претензиям Советского государства…» для понимания того, как осуществлялась оценка этого вида ущерба:
«Можно много – и совершенно бесцельно – спорить на тему о том, увеличился ли бы объем внешней торговли России в 1918 году и следующих годах, если бы в 1917 году не произошло пролетарской революции. Нельзя, однако, оспаривать то положение, что интервенция, Гражданская война и особенно военная блокада «по всем правилам международного права» до февраля 1920 года, золотая блокада (отказ от признания за советским правительством права распоряжаться золотым фондом бывшей Российской Империи) ослабили как экспорт, так и импорт России. Блокада надолго и радикально расстроила торговый и финансовый баланс России, и без того пострадавший под влиянием других важных отрицательных факторов (империалистическая война, военная перестройка промышленности и пр.).
Вот некоторые соображения, которые дают представление об ущербе, нанесенном русской внешней торговле: в 1917 году Россия ввезла товаров, считая по довоенным ценам, на сумму 809 млн руб., в том числе из Англии на 240,9 млн руб., из Америки на 197,6 млн руб., из остальных стран на 370,5 млн руб. Общий рост экспорта из Америки, Англии и нейтральных стран в 1918 и 1919 годах убеждает нас в том, что за эти два года Россия могла бы получить (при частичном хотя бы кредите) не менее удвоенной суммы ввоза 1917 года (из остальных стран), т. е. на сумму 741 млн руб. Нейтральные страны и Финляндия прекратили ввоз в Россию под влиянием и под угрозами стран Антанты. Таким образом, весь ущерб от прекращения торговли с нейтральными странами и Финляндией относится на счет Антанты. Ущерб 1920 и 1921 годов равным образом не мог бы быть менее суммы ввоза в 1917 году, на деле же, по причине золотой блокады, этот ущерб гораздо больше. Общая оценка ущерба, причиненного России блокадой стран Антанты, не может быть менее 1,4 млрд руб., не считая дезорганизации внутреннего производства, лишенного импорта. По заказам, сделанным за границей на сумму в 5 млн руб., Россия получила товаров лишь на 2 млн руб. Из остальных 3 млн руб. 70 % приходится на оборудование» [77] . Таким образом, в общей сумме счета, предъявленного Советской Россией Западу на конференции в Генуе (39 млрд зол. руб.) на ущерб от блокады пришлось примерно 3,6 %.
77
Громыко
Заключая тему оценок ущербов от интервенции и блокады Советской России, следует особо подчеркнуть, что авторы «Претензий Советского государства…» в свои расчеты включили значительную часть ущербов от Гражданской войны. При этом они исходили из того посыла, что Гражданская война в России не могла бы начаться или, по крайней мере, иметь значительные масштабы, без поддержки со стороны иностранных интервентов. Поэтому ущербы, причиненные Гражданской войной, своей конечной причиной имеют военную интервенцию и/или иные формы вмешательства Запада во внутренние дела России.
Глава 4
Генуя: Россия против Антанты
Ход конференции (общий обзор)
Конференция в Генуе проходила в период с 10 апреля по 20 мая 1922 года при участии представителей 34 стран (29 государств и 5 британских доминионов). Среди западных делегаций тон задавали делегации Великобритании (глава – премьер Ллойд-Джордж), Франции (глава – министр юстиции и одновременно министр по делам Лотарингии и Эльзаса Луи Барту), Италии (как принимающей страны).
Руководителем делегации РСФСР был назначен председатель Совнаркома РСФСР Владимир Ленин; однако по причинам здоровья и безопасности он в Геную не при ехал. Заместителем председателя делегации был определен нарком иностранных дел Георгий Чичерин. Он имел все те же полномочия, что и председатель. В состав делегации России также входили: Леонид Красин, Максим Литвинов, Вацлав Воровский, Ян Рудзутак, Адольф Иоффе, Христиан Раковский, Нариман Нариманов, Александр Шляпников, Борис Штейн и другие [78] .
78
Состав советской делегации был определен решением ВЦИК еще в январе 1922 г., когда Советская Россия заявила о своей готовности участвовать в конференции.
Интерес к ней во всем мире был огромный. Гостиницы и частные дома старинного итальянского города заполнили прибывшие из разных стран журналисты, банковские деятели, представители промышленных монополий и торговых фирм, всякого рода агенты, посредники, разведчики, русские белые эмигранты. Итальянское правительство увеличило генуэзский гарнизон, усилило полицию, прислав в Геную дополнительно 500 тайных агентов.
Первый день работы конференции проходил в режиме пленарного заседания. Выступили главы (или заместители глав) делегаций с установочными речами. Первым на конференции выступил ее председатель – итальянский премьер-министр Факта. В своей декларации он требовал, чтобы все участники конференции полностью присоединились к каннским резолюциям Верховного совета Антанты. После председателя конференции выступали: глава английской делегации премьер-министр Ллойд-Джордж, от имени Франции говорил Луи Барту. Примечательно, что француз предостерег участников конференции от того, чтобы обсуждать на конференции существующие договоры. Вероятно, он боялся, что на конференции может начаться перекройка Версальского мирного договора (прежде всего, пересмотр репарационных платежей в сторону ослабления финансового бремени Германии).
В центре внимания первого пленарного заседания было выступление представителя Советской России (его выступление было седьмым). В декларации, которую огласил Г. В. Чичерин [79] , содержалась развернутая конкретная программа установления прочного, длительного мира между всеми государствами и укрепления международной безопасности. Советское правительство признавало необходимым экономическое сотрудничество с капиталистическими странами «на основе взаимности, равноправия и полного и безоговорочного признания». Наверное, впервые на столь высоком уровне прозвучал сформулированный Советским государством принцип мирного сосуществования государств с различными социально-экономическими устройствами. Чичерин указывал, что экономическое восстановление России, самой крупной из европейских стран, располагающей богатейшими природными ресурсами, «является непременным условием всеобщего экономического восстановления» и что Советская Россия со своей стороны создала все необходимые юридические гарантии для успешного делового сотрудничества с буржуазными странами. Чичерин также заявил, что Советская Россия признает в принципе Каннские условия, но сохраняет за собой право вносить в них свои коррективы.
79
История дипломатии. Т. 3. С. 170–171.