Россия и Запад в ХХ веке. История экономического противостояния и сосуществования
Шрифт:
Позиция советской делегации по вопросу своих встречных претензий к союзникам
Как уже говорилось, оценки наших встречных требований к бывшим союзникам, сводящихся к компенсации убытков Советской России от иностранной интервенции и торгово-экономической блокады, составили сумму в 39 млрд зол. руб., что примерно в два раза превысило совокупный объем требований союзников к России по долгам царского и Временного правительств, а также потерям, связанным с национализацией иностранных активов.
Наши встречные претензии были представлены 14 апреля М. Литвиновым Ллойд-Джорджу и Л. Барту на вилле Альбертис. Впрочем, на вилле Альбертис фигурировала сумма наших претензий, равная даже не 39, а 50 млрд зол. рублей. Видимо, эта величина также включала наши требования по ущербам от Первой мировой войны, которые должны были бы покрываться немецкими репарациями. Согласно другим источникам, сумма была увеличена до 50 млрд зол. рублей потому, что в итог были включены некоторые территориальные потери России, получившие денежные
Реакция союзников на заявление М. Литвинова была негативной. Ллойд-Джордж сказал, что «поражающие воображение» цифры, приведенные российской делегацией, напомнили ему недавние переговоры с ирландцами по финансовым вопросам. Англичане выставили ирландцам вполне умеренные финансовые претензии – ежегодные выплаты в размере 18 млн ф. ст. А вот ирландцы насчитали Англии встречные претензии, накопившиеся за несколько веков, объемом 3,5 млрд ф. ст. [102] Озвученная Литвиновым сумма в 50 млрд золотых рублей – «совершенно непостижимая». Для заявки такой суммы, сказал глава английской делегации, не стоило ехать в Геную.
102
Любимов Н. Н., Эрлих А. Н. Генуэзская конференция. Воспоминания участников. – М.: Издательство Института международных отношений, 1963. С. 53.
Ллойд-Джордж постарался обосновать свой категорический отказ от претензий России: «Одно время британское правительство оказывало помощь Деникину и в известной степени Врангелю. Однако то была чисто внутренняя борьба, при которой помощь оказывалась одной стороне. Требовать на этом основании уплаты равносильно тому, чтобы поставить западные государства в положение платящих контрибуцию. Это похоже на то, как будто им говорят, что они – побежденный народ, который должен платить контрибуцию». Ллойд-Джордж не может стать на такую точку зрения. Если бы на этом настаивали, Великобритания должна была бы сказать: «Нам с вами не по пути» [103] .
103
История дипломатии. Т. 3. С. 175.
Страсти на вилле Альбертис накалились в связи с тем, что дискуссия о встречных претензиях России стала быстро переходить в политическое русло. Бывшие союзники по Антанте были даже согласны с тем, что в России возникли разруха, голод, миллионы людей погибли. Но причем тут интервенция? Все эти беды – результат гражданской междоусобицы. Г. Чичерин и другие члены делегации настаивали на том, что без военной и экономической поддержки со стороны Запада гражданская война быстро бы затухла. Известно, что гражданская война началась летом 1918 года с того, что начался мятеж чехословацкого корпуса, находившегося на территории России. Чичерин заявил, что он прекрасно помнит, как 4 июня 1918 года представители стран Антанты сделали заявление, что отряды, находящиеся в России, должны рассматриваться в качестве «армии самой Антанты», действующей под руководством союзных правительств. Чичерин прямо сказал, что у советской делегации имеется достаточное количество документов, раскрывающих связь мятежных войск с официальными властями стран Антанты. Например, договор между адмиралом Колчаком, правительствами Великобритании и Франции.
В ответ на наши обвинения Запада в подрывной деятельности на территории России бывшие союзники перешли к встречным обвинениям политического характера. Ллойд-Джордж стал намекать, что, мол, в Первой мировой войне виновата Россия, которая поссорилась с Австро-Венгрией.
Правда, через некоторое время Ллойд-Джордж (если верить воспоминаниям участников встречи на вилле) решил смягчить свою позицию и согласился в обмен на советские контрпретензии списать военные долги России. Но такая сделка не могла удовлетворить советскую делегацию. Во-первых, сумма наших контрпретензий была в несколько раз больше военных долгов. Во-вторых, Россия считала себя свободной от обязательства по военным долгам в силу отказа от германских репараций. Интересно также следующее наблюдение участника конференции Н. Н. Любимова: «Ловкий дипломатический ход англичан заключался в готовности союзников отделаться возмещением Советской России лишь прямого ущерба, причиненного и точно зарегистрированного в местах непосредственного хозяйничанья иностранных интервентов» [104] .
104
Любимов Н. Н., Эрлих А. Н. Генуэзская конференция. Воспоминания участников. С. 62.
На вилле Альбертис прошло несколько заседаний (14 и 15 апреля). Под занавес Ллойд-Джордж внес следующее (судя по всему, заранее хорошо продуманное и согласованное) предложение по поводу советских контрпретензий [105] :
«1. Союзные государства-кредиторы, представленные в Генуе, не могут принять на себя никаких обязательств относительно претензий, заявленных советским правительством.
2. Ввиду, однако, тяжелого экономического положения России государства-кредиторы
105
История дипломатии. Т. 3. С. 177–178.
3. Тем не менее окончательно должно быть установлено, что для советского правительства не может быть сделано никаких исключений относительно:
а) долгов и финансовых обязательств, принятых в отношении граждан других национальностей;
б) прав этих граждан на восстановление их в правах собственности или на вознаграждение за понесенные ущерб и убытки».
Из этой резолюции следует, что Ллойд-Джордж отказался даже от своей первоначальной позиции обмена наших встречных претензий на военные долги России с полным взаимным погашением. Очевидно, что такой вариант ни в малейшей степени не устраивал советскую делегацию. Встречные требования России были неприятной сенсацией для Запада, они чуть было не привели к закрытию конференции, Ллойд-Джордж и Барту постоянно завершали свои выступления на вилле заявлениями, что встречные требования советской делегации обрекают конференцию на провал. Благодаря гибкой позиции нашей делегации до прекращения работы конференции дело не дошло. До конца конференции советская делегация продолжала гнуть свою линию, встречные претензии сняты не были.
Примечательно, что советская делегация во время переговоров на вилле Альбертис не настаивала на «монетизации» наших встречных требований к союзникам. Она предлагала суммы наших претензий конвертировать в выплаты зарубежным частным кредиторам из бюджетов союзных государств. М. Литвинов заявил, что все деньги, выплачиваемые правительствами западных стран-кредиторов, пошли бы на пользу их собственным народам.
Как было отмечено в меморандуме советской делегации от 11 мая, возмещение ущерба, нанесенного стране интервенцией и блокадами, имеет прецеденты и находится в соответствии с международным правом [106] : «…Российская делегация готова согласиться на уплату публичных долгов, если будут признаны и те убытки, которые были ей (Советской России. – В.К.) причинены интервенцией и блокадой. С юридической точки зрения, русские контрпретензии являются гораздо более законными, чем претензии иностранных держав и их подданных. Теория и практика сходятся в том, что ответственность за убытки, причиненные интервенцией или блокадой, должна быть возложена на виновные в соответствующих действиях правительства. Чтобы не приводить других примеров, мы ограничиваемся ссылкой на решение третейского суда в Женеве от 14 сентября 1872 г., который присудил Великобританию к уплате Соединенным Штатам 15,5 млн долларов за убытки, причиненные Соединенным Штатам каперским судном «Алабама», которое поддерживало Южные штаты во время гражданской войны между Северными и Южными штатами. Интервенция и блокада союзников и нейтральных держав против России являются с их стороны официальными военными действиями. Документы, опубликованные в приложении II к первому русскому меморандуму, с несомненностью доказывают, что руководители контрреволюционных армий были только подставными лицами и что их фактическими начальниками были иностранные генералы, посылавшиеся специально для этой цели некоторыми державами. Эти державы не только принимали непосредственное участие в гражданской войне, но и были фактическими ее инициаторами».
106
Выдержка из меморандума советской делегации от 11 мая 1922 г. (ответ на меморандум западных стран от 2 мая 1922 г.) // Громыко А. А., Хвостов В. М. Документы внешней политики СССР. 1922 год. С. 365–367.
Уже после встречи на вилле представитель Франции Л. Барту заявил в интервью американской газете «Нью-Йорк геральд трибьюн»: «50 млрд рублей золотом – это вдвое больше, чем та сумма, которую Франция требует от Германии за четырехлетнюю опустошительную войну… Я отказываюсь входить в обсуждение обязательств по отношению к государству, которое своих обязательств не выполняет» [107] . А что же тут удивительного, что требования Советской России в два раза больше репарационных требований Франции к Германии? Франция действительно понесла большие экономические потери за годы войны. Но потери России были еще больше, они были самыми большими среди стран Антанты. Чичерин отметил, между прочим, на конференции, что 54 % всех потерь Антанты в войне пришлось на Россию [108] . Пафос Л. Барту лишь показывал, что Франция не считала нужным считаться с Россией.
107
Любимов Н. Н., Эрлих А. Н. Генуэзская конференция. Воспоминания участников. С. 63.
108
Там же. С. 55.