Россия в 1917-2000 гг. Книга для всех, интересующихся отечественной историей
Шрифт:
Логичным завершением сталинского правления явилось «дело врачей». Оно возникло в январе 1953 г. в связи с обвинением некоторых кремлевских врачей, в основном евреев, во «вредительстве» по отношению к больным. Следствие по делу продолжалось всего несколько недель (оно прервалось после смерти Сталина), но и этого оказалось достаточно, чтобы сфабриковать версию об антисоветском заговоре. Ее подкрепили «доказательствами», полученными с помощью лжесвидетельств и самооговоров обвиняемых.
Смертная казнь по-прежнему применялась как наказание за политические преступления. 26 мая 1947 г. она была отменена Указом Президиума Верховного Совета СССР, установившим, что «за преступления, наказуемые по действующим законам смертной казнью, применять в мирное время заключение в исправительно-трудовые лагеря сроком на 25 лет». Эта правовая норма уже в ближайшее время показалась сталинскому окружению
Обеспечением государственной безопасности в 1941–1943 гг. ведал НКВД СССР, а с 1943 г. — созданный на основе ряда его подразделений Народный комиссариат государственной безопасности (НКГБ). Фактически политико-карательные функции принадлежали НКВД и, несмотря на изменение своего должностного положения, Л.П. Берия продолжал оставаться ключевой фигурой органов госбезопасности на всем протяжении 1940-х гг. Во главе НКГБ был поставлен его ближайший сподвижник В.Н. Меркулов, служивший ранее начальником Главного управления госбезопасности в составе НКВД. Сам Берия занимал пост наркома внутренних дел СССР до 1946 г., когда произошла новая замена руководства обоих карательных ведомств. Берия был назначен заместителем Председателя Совета Министров СССР, но продолжал курировать работу спецслужб. Министром государственной безопасности стал B.C. Абакумов, смещенный в результате интриги в 1951 г. и тогда же исключенный из партии. В 1951–1953 гг. Министерство государственной безопасности возглавлял малоизвестный партийный работник С.Д. Игнатьев, главным достоинством которого в глазах Сталина была непричастность к заподозренной им верхушке госбезопасности.
5. Армия
Советско-финская война обусловила определенные изменения в структуре боевой подготовки и в руководстве вооруженных сил. После войны К.Е. Ворошилов был смещен с поста наркома обороны и заменен маршалом С.К. Тимошенко. Вводилось строгое единоначалие в армии. В августе 1940 г. был отменен институт военных комиссаров, возрожденный, правда, во время отступления Красной армии, 16 июля 1941 г., и окончательно упраздненный лишь 9 октября 1942 г. Вновь создавались танковые корпуса. Произошло расформирование авиационных армий, оцененное позднее военными специалистами как малоудачный эксперимент. Однако переоснащение войск осуществлялось медленно. По техническим характеристикам советское вооружение уступало западноевропейским образцам — особенно в авиации и броневой технике.
Советско-германская война оказала огромное влияние на военное строительство СССР. Она кардинально изменила тактику и структуру войск и порядок их управления, их боевые качества и приданную им технику. Опыт войны непосредственно сказался при определении основных элементов перестройки Вооруженных сил СССР во второй половине 1940-х — начале 1950-х гг. Ей способствовала массовая демобилизация, проведенная в 1945–1948 гг.: численность войск сократилась за это время с 11,4 до 2,9 млн человек.
Изменения коснулись прежде всего высших военных структур. Военное ведомство в 1940–1953 гг. несколько раз меняло свое название: Наркомат обороны, Министерство Вооруженных сил СССР, Военное министерство. Его возглавляли: в 1941–1947 гг. — И.В. Сталин, в 1947–1949 гг. — Н.А. Булганин, в 1949–1953 — A.M. Василевский. В 1946 г. были объединены все политотделы армии и флота: они подчинялись Главному политическому управлению, ставшему отделом ЦК ВКП(б). Три рода войск (сухопутные войска, авиация и флот) управлялись главнокомандующими, главными штабами и военными советами. Территория страны оказалась разделенной между более чем 20 военными округами. Обязанностью военно-окружных органов стало не только руководство войсками и их боевое обучение, но и призыв военнообязанных (через районные комиссариаты) на действительную службу. В округах также восстанавливались военные советы, на которые возлагалась коллективная ответственность за состояние войск. Произошли изменения и в военных штатах. В сухопутных войсках основным оперативным соединением стала армия, а высшим и основным тактическими соединениями — соответственно корпус и дивизия.
Культура
1. Общие тенденции развития
Война усилила патриотическое оформление культуры, первые симптомы которого проявились уже в середине 1930-х гг. Во второй половине 1940-х гг. этот процесс приобрел черты карикатурности. Превознесение всего русского неожиданно обернулось пренебрежением к другим национальным культурам, к отрицанию взаимных культурных влияний различных народов. Нельзя не признать, что патриотические культурные процессы препятствовали распространению обычных в 1920-е гг. упрощенных «классовых» трактовок творчества ряда корифеев русской культуры. Однако круг канонизированных деятелей культуры в целом оказался узким. За его пределом остались не только выдающиеся русские философы и мыслители, но и крупнейшие представители художественного мира, особенно из числа тех, кто создал культуру «серебряного века» России. Их остракизм произошел или из-за их политических взглядов, или в результате причисления их (хотя нередко и беспочвенно) к «антиреалистическому» искусству, к стану «декадентов» и модернистов.
Война в значительной степени погасила культурную жизнь, хотя в определенных своих проявлениях она теплилась даже в блокадном Ленинграде. «Военная» тема стала основной в творчестве писателей, историков, художников и музыкантов.
Литература времен войны, разумеется, не выходила за пределы идеологических границ, допускаемых правящим режимом. Не отличались крамолой и произведения, увидевшие свет непосредственно после окончания войны. Вместе с тем уже в августе 1946 г. принимается скандально известное постановление ЦК ВКП(б) «О журналах „Звезда“, „Ленинград“». Творчество М. Зощенко и А. Ахматовой, подвергнутое в нем оскорбительной критике, было лишь поводом для нападок на журналы, печатавшие «идейно порочные» и «подозрительные» сочинения.
Но это было только началом. Постепенно неуклонно расширялся круг тех областей культуры, где обнаруживались «отрицательные явления». Это подталкивалось либо новыми постановлениями ЦК ВКП(б) (одно из них, «Об опере „Великая дружба“», осудило даже «антинародные» тенденции в музыке), либо публичными дискуссиями. Последние плохо оправдывали свое название. Им были присущи не споры, а безапелляционные «разоблачительные» выступления, опровергнуть которые едва ли кто решался без риска для своей жизни. Их схема зачастую была односложной: одни критиковали, другие выступали с самокритикой. Публичное самообвинение являлось обязательной, почти ритуальной принадлежностью подобных действ.
В философской дискуссии объектом нападок оказался сам Гегель, чьи сочинения традиционно считались одним из источников марксизма. Теперь они оценивались как «аристократическая реакция на французскую революцию», делались и глухие намеки на связь некоторых сторон учения Гегеля с фашизмом. Дискуссия в биологии — ее «вершиной» стала завершившаяся победой Т.Д. Лысенко сессия Академии сельскохозяйственных наук (ВАСХНИЛ) в 1948 г. — осудила «вейсманистов» и «морганистов», в чьих взглядах усмотрели отход от диалектического материализма. Дискуссия в языкознании (здесь высказался сам Сталин) осудила концепции известного языковеда Н.Я. Марра. Они действительно являлись небесспорными, но сталинские статьи на какое-то время вообще прекратили всякие споры в определенных областях лингвистики. Сам Марр, тогда уже покойный, подозревался в зажиме свободы мысли в науке; ряд его последователей был немедленно изгнан из академических и учебных институтов.
Историки давно спорят о том, что было причиной столь резкой охранительной идеологической реакции. Однако в значительной степени то, что происходило в культуре, можно соотнести с общим консервативным курсом Сталина, столь отчетливо проявившимся, например, в экономике и внешней политике. Нетрудно увидеть связь кампании против «космополитов» с обличением «империалистических» замыслов Запада, чем без устали занимался А.Я .Вышинский в ООН. Окрик против любых поползновений в сторону экономического либерализма эхом отразился не только в политэкономической дискуссии, но и на атмосфере, лексике и резкости других «проработок» обществоведов, подозреваемых в инакомыслии.
2. Наука и образование
Приоритетными научными направлениями в первой половине 1940-х гг. стали те, которые непосредственно были связаны с нуждами войны.
Важнейшие среди них — совершенствование вооружений, поиски новых источников сырья, создание эффективных медицинских средств.
Здесь необходимо отметить вклад таких ученых, как физики Д.Ф. Иоффе, П.Л. Капица, Л.Д. Ландау, математики М.В. Келдыш и С.А. Чаплыгин, медики Н.Н. Бурденко и А.В. Вишневский.
Послевоенный период (1945–1953 гг.) примечателен многочисленными научными дискуссиями — в биологии, философии, литературоведении, искусствознании, языкознании, политической экономии. Проходившие в атмосфере огульных обвинений и поисков «крамолы», эти дискуссии в целом отрицательно отразились на развитии наук.