Россия в Средней Азии. Завоевания и преобразования
Шрифт:
Вамбери ехал на своем верблюде в составе очень большого каравана, но о полной безопасности не могло быть и речи: «До сих пор было неизвестно, по которой из трех дорог пойдет наш караван. Утаивание плана здесь, где в любую минуту можно ожидать нападения, было крайне необходимо… Керванбаши сказал мне. чтобы мы по возможности избегали громко говорить и кричать днем и ночью, что отныне каждый должен печь хлеб до захода солнца, так как здесь нельзя ночью разжигать огонь, чтобы не выдать врагу местонахождение» [48] . Очень похоже на передвижение туристов по гостеприимной стране.
48
Там же. С. 78, 82.
Наконец наш «турист» добирается до Хивы и попадает в общество местных мудрецов: «Не меньше мучили меня ученые мужи, а именно улемы города Хивы. Эти господа, всему на свете предпочитавшие Турцию и Константинополь, хотели от меня, как главного представителя турецко-исламской учености, услышать разъяснения многих меселе (религиозных вопросов). Упрямые узбеки в своих огромных тюрбанах вгоняли меня в пот, когда начинали беседу о предписаниях, как надо мыть руки, ноги, лоб и затылок, как по заповедям религии надо сидеть, ходить, лежать, спать и т. д. Султан (Турции. – Е. Г.) (как признанный преемник Мухаммеда) и его приближенные считаются в Хиве образцом в исполнении всех этих важных законов» [49] . Типичный научный симпозиум.
49
Там же. С. 99.
Удалось автору повидать государя: «Хан носит такую же тяжелую баранью шапку, такие же неуклюжие сапоги с холщовыми портянками в несколько локтей длины, такие же ситцевые или шелковые халаты на вате, как и его подданные; он так же страшно потеет в этом сибирском наряде при гнетущей июльской жаре, как и они. В целом участь правителя Хорезма столь же малозавидна, сколь и остальных восточных правителей. В стране, где в порядке вещей грабеж и убийства, анархия и беззаконие, личность правителя из-за панического страха внушает что угодно, только не любовь» [50] .
50
Там же. С. 102.
Вамбери оказался свидетелем обыденных сцен, и сегодня поражающих небывалой жестокостью. Воины хана Хивы захватили туркменских разбойников, уничтоживших хивинский караван. Хан вынес свой приговор: «Их уже разделили на две группы: на тех, кто не достиг 40 лет и кого еще можно было продать в рабство или подарить, и тех, кто по положению или по возрасту считался аксакалом (седобородым) или предводителем рода и кто должен был понести наказание, объявленное ханом. В то время как нескольких пленных уводили на виселицу или на плаху, я увидел совсем рядом, что восемь стариков по знаку палача легли на землю лицом кверху. Им связали руки и ноги, и палач выкалывал всем подряд оба глаза, становясь каждому коленом на грудь и после каждой операции вытирая окровавленный нож о белую бороду ослепленного старца. Какая это жестокая сцена, когда после ужасного акта жертвы, освобожденные от веревок, хотели встать, ощупью помогая себе руками! Некоторые стукались головой, многие бессильно падали на землю, испуская глухие стоны: воспоминание об этом, пока я жив, будет приводить меня в дрожь. В Хиве, как и по всей Средней Азии, не знают, в чем состоит жестокость; такое действие считается совершенно естественным, потому что не противоречит обычаям, законам, религии» [51] . И это не выдумка, а свидетельство очевидца.
51
Там же. С. 106.
Наконец «турист» добирается до Бухары: «Нищета улиц и домов намного превосходит бедность, скрывающуюся за самыми жалкими жилищами персидских городов, а пыль по колено в «благородной» Бухаре произвела на меня совсем неблагородное впечатление» [52] .
Вамбери разглядел суть знаменитой набожности Бухары и ее жителей:
«В Бухаре важна прежде всего внешняя форма. В каждом городе есть свой раис (блюститель веры), который, проходя по улицам и площадям со своим дере (плеть-четыреххвостка), проверяет знание религии и отправляет невежд, будь то даже 60-летние старцы, на 1 – 14 дней в школу, а в час молитвы гонит всех в мечеть. Учится ли старик в школе или спит там, молятся ли люди в мечетях или думают о делах, это никого не касается..
52
Там же. С. 137.
Малейшее проявление радости и веселья изгоняется отовсюду… Шпионы эмира проникают даже в святилище семьи, и горе тому, кто обвиняется в проступках против религии или авторитета эмира.
Ввоз предметов роскоши и прочих дорогих товаров запрещен, так же как пышность домов и одежд» [53] .
Как и в Хиве, наш «турист» нашел в Бухаре невольничий рынок: «Согласно предписаниям религии, только неверных можно продавать в рабство. Однако лицемерная Бухара не считается с этим, и кроме персов-шиитов, объявленных неверными, в рабство обращают многих суннитских единоверцев, избиениями и пытками вынуждая их выдавать себя за шиитов» [54] .
53
Там же. С. 148–149.
54
Там же. С. 151.
Если официальная Хива и Бухара у Вамбери оставили самое неблагоприятное впечатление, то «дети степей» (нетуркмены) пришлись ему по душе: «Здесь, в Чичакту, я в последний раз видел узбекских кочевников и откровенно признаюсь, что с большим сожалением простился с этими честными, простодушными людьми» [55] .
Первое издание книги А. Вамбери на английском языке увидело свет в 1864 г., а уже на следующий год этот замечательный труд был издан на русском – так внимательно в то время в России следили за тем, что происходит в регионе. Тем более что автор уделил место (небольшое) рассказу о русском присутствии в Средней Азии! Он рассказывает, как русские пресекли морское пиратство на Каспийском море, о том, что товары из России вытесняют английские на рынках Хивы и Бухары, и, наконец, о реальном русском влиянии: «В то время, когда Вамбери находился в Бухаре, там, в подземной тюрьме томились три европейца: «Это те три итальянца, которые были арестованы в то время, когда я был в Бухаре, и которые позже, лишившись всего, что у них было, спасли жизнь лишь благодаря содействию русского правительства» [56] .
55
Там же. С. 187.
56
Там же. С. 189.
Приходится признать, что за 300 лет в том краю мало что изменилось: кажется, что Дженкинсон и Вамбери были современниками. И уж о каких туристах можно было говорить!
Подготовка присоединения Средней Азии
Торговые связи Руси со Средней Азией возникли, очевидно, тысячу лет назад (судя по найденным археологами монетам и другим артефактам), однако в течение долгого времени эти связи были не только нерегулярными, но и непрочными.
По-настоящему регионом (включая бассейн Каспия) заинтересовались в России при Петре I. Его интересовали, во-первых, слухи о месторождениях золота где-то в устье Амударьи, а во-вторых, возможность установить речной торговый путь в Индию, считавшуюся «страной чудес». Ради этих целей в 1717 г. отправился в Хиву отряд князя А. Бековича-Черкасского, который дальше Хивы не продвинулся и ничего не разведал, так как был уничтожен хивинцами. После этого трагического события в Петербурге забыли о Средней Азии.
А дальше произошли события, имевшие непредвиденные последствия. Востоковед Гиршфельд пишет:
«Принятие в 1732 г. по просьбе Абул-Хаир-хана в подданство малой киргизской орды (младшего казахского жуза. – Е. Г.) снова вовлекает Россию в дела Средней Азии.
Вслед за малой ордой приняла подданство России и средняя киргизская орда (средний казахский жуз. – Е. Г.) с ее ханом Шемякой, кочевавшим в восточной половине тургайской части нынешней Акмолинской области.
С этого времени Россия опять начинает двигаться в Среднюю Азию, но уже не через туркменские степи, как предполагал Петр, а через Зауралье.
Принимая в подданство малую орду, Императрица Анна Иоанновна предполагала, что этим она достигнет некоторого успокоения на восточных границах государства, подвергавшихся набегам киргизов. Русскому правительству совершенно не было известно, что Абул-Хаир-хана побуждали просить нашего подданства только его личные расчеты, а не желания киргизов, почему и оказалось впоследствии, что желаемого спокойствия на наших восточных границах мы принятием в подданство киргизов не достигли. Без надлежащей подготовки, не зная ни обычаев, ни взаимных отношений наших новых подданных, мы не могли и не умели упрочить наше влияние в степи.