Россия в угаре долларгазма и еслибизма
Шрифт:
«ЗАВТРА». То есть «экономическая мощь» — это как бы потенциальная энергетика государства, а «политическая сила» — динамическая энергетика?
О.А. Можно сказать и так.
«ЗАВТРА». И каков, по-вашему, порог реальной политической мощи любого государства?
О.А. Ясно, что ВПП зависит от экономической мощи. Но помимо этого существуют закономерные пропорции затрат на внутреннюю и внешнюю политику. Например, для поддержания статуса «сверхдержавы» вам необходимо тратить на внешнюю политику около 20 % госбюджета, для статуса «великой державы» — 10–12 %, если же вас проблемы «державности» не интересуют, тогда ваш ВПП может быть значительно ниже 10 %. При этом надо иметь в виду, что проблемы «державности» и указанные пропорции в современных условиях имеют значение только при минимальной критической массе ВВП не ниже 1 трлн. долл.
«ЗАВТРА». Интересное
О.А. Возможно, за этим совпадением и стоят какие-то закономерности, но вернемся к заданному вами в начале нашей беседы вопросу о силовой структуре современного мира и о том месте, которое занимает в нем сегодня Российская Федерация. Если подходить к этому вопросу с указанных выше позиций, то, скажем, в 1999 году экономический потенциал США был равен 8351 млрд. долл., Японии — 4079 млрд. долл., Германии — 2079 млрд. долл., Франции — 1427 млрд. долл., Великобритании — 1338 млрд. долл., Италии — 1136 млрд. долл., КНР — 980 млрд. долл., Бразилии — 743 млрд. долл., Индии — 442 млрд. долл., Мексики — 429 млрд. долл., а России — 333 млрд. долл. При всех возможных несовершенствах принятой международной методики подсчета ВВП, сам порядок этих цифр не подлежит никакому сомнению, погрешности относительно «западных» экономик в любом случае не превышают 20 %, а относительно «восточных», куда можно отнести КНР и саму Россию с ее «теневой» экономикой — пусть даже 100 %. Принципиально это ничего не меняет: КНР по своему экономическому «весу» находится на уровне Германии и почти вдвое уступает соседней Японии, а Россия — на уровне Бразилии и почти вдвое уступает любой из развитых стран Евросоюза.
Уже из этих цифр видны общие контуры современного мира, в котором безраздельно доминируют Соединенные Штаты. В области экономического потенциала мы видим, что ближайшая по данному показателю к США страна, Япония, уступает лидеру в два раза или, как говорят в спортивном мире, «целый корпус», что и делает экономическое лидерство Америки неоспоримым. Создание Евросоюза абсолютно справедливо рассматривается как попытка в первую очередь Германии и Франции под флагом европейской интеграции создать сопоставимый с США субъект экономики. Но этот процесс, во-первых, еще далеко не закончен, а во-вторых, он наталкивается и будет наталкиваться на ожесточенное противодействие Америки, которая применит весь арсенал имеющихся в ее распоряжении экономических и политических средств для подчинения и/или контроля «объединенной Европы». В этой связи достаточно указать на перманентную «особую роль» Великобритании в ЕС, «косовский кризис» или нынешнее развитие событий вокруг Ирака. Так же ревниво США будет относиться и относится ко всем попыткам реинтеграции постсоветского пространства, поскольку объединение экономического потенциала только трех «славянских» республик, России, Украины и Беларуси, выведет этот союз в ряд ведущих европейских стран с ВВП, приближающимся к 1 трлн. долл.
Теперь перейдем на следующую ступень анализа, рассмотрим, как этот экономический потенциал политически мобилизован государственными структурами. Так вот, доля правительственных расходов относительно ВВП в 1998 году составила для США — 32,8 %, для Японии — 36,9 %, для Германии — 46,9 %, для Франции — 54,3 %, для Великобритании — 40,2 %, а для России — 19,8 %. Иными словами, степень политической мобилизации общества в современной России приблизительно в 2–3 раза ниже, чем в странах Запада. При этом следует учесть, что и в США, и в Японии, и в Великобритании расположена основная масса транснациональных корпораций (ТНК), политическая активность которых во многом компенсирует и дополняет политическую активность собственно государственных структур. Причем относительно Соединенных Штатов вообще можно говорить о полной интеграции «большого бизнеса» и государственных структур.
«ЗАВТРА». Иными словами, что хорошо для «Дженерал моторс», хорошо для Соединенных Штатов?
О.А. Да, конечно. Подавляющая часть крупнейших ТНК мира имеет штаб-квартиры в США и управляется американскими гражданами. То есть уровень политической мобилизации ведущих стран Запада чрезвычайно высок (не ниже 40 % от ВВП) и приблизительно одинаков. Россия на этом фоне предстает не просто карликом, но карликом политически расслабленным, не имеющим в лице своих государственных институтов эффективных механизмов для политической мобилизации и того объективно небольшого экономического потенциала, которым она располагает сегодня. К тому же сегодня в Кремле заявляют о необходимости дальнейшего снижения роли государства. Что ж, свято место пусто не бывает. В таком случае
По общему показателю ВВП Россия в 1999 г. скатилась на 16-е место в мире, по ВВП на душу населения — на 98-е. За три года ситуация ничуть не изменилась. После этого о какой роли «великой державы» применительно к РФ, о каком «стратегическом партнерстве» с США могут говорить наши политики? Это прямой обман общества. Никто на Западе нынешнюю Россию в качестве «великой державы», да и державы вообще не воспринимает. Остаточные опасения вызывает наш ракетно-ядерный потенциал и ряд технологий оружия массового поражения (ОМУ), установление контроля за которыми с последующим их уничтожением является одной из главных задач американской политики относительно РФ. В США это обстоятельство даже не особенно скрывают. Ариэль Коэн, ведущий аналитик Фонда Наследия, на вопрос о том, является ли Россия «угрозой Америке», отвечает: «Россия была опасной, будучи сильной, и может быть опасной в своей слабости. Ее арсенал ОМУ и технология, производящая это оружие, растекается по странам, которые враждебны Америке. Россия все еще обладает наибольшим ядерным потенциалом вне США, и она является единственной страной, способной уничтожить Соединенные Штаты». То есть Америка сегодня воспринимает Россию как аффектированного дебила, у которого в руках остались очень опасные «игрушки», которые постепенно и мягко нужно отобрать в целях собственной безопасности.
Должен заметить, что это очень логичная позиция, поскольку длящееся вот уже полтора десятилетия экономическое и политическое самоубийство нашей страны заставляет очень скептически относиться к умственным способностям ее так называемой «элиты». В этой связи приведу одну цитату из книги «Стратегия для России: повестка дня для Президента-2000», подготовленной самой «элитной» из наших «элитных» структур, Советом по внешней и оборонной политике (СВОП). Там ставится задача «постепенного свертывания тех отраслей, которые оказываются неспособными конкурировать с импортной продукцией». То есть мы должны будем собственными руками уничтожить еще более половины собственной производственной экономики — на радость нашим «друзьям» из зоны «золотого миллиарда». Один мой знакомый из числа крупных американских бизнесменов не случайно заявил, что «этим русским» даже веревку не надо давать: они сами ее найдут и сами повесятся. Вот так мы сами себя и хороним…
«ЗАВТРА». А как обстояло дело, условно говоря, вчера, во времена Советского Союза? И как оно обстоит в красном Китае XXI века?
О.А. Повышенная степень политической мобилизации, присущая социалистическому строю, делает сегодня наиболее опасным конкурентом США уже на ближайшую перспективу Китайскую Народную Республику. При самом пессимистическом для США сценарии уже сегодня американским 4 трлн. долл. противостоят 1,4 трлн. долл. «красного Китая». С учетом почти 10 %-ных темпов роста китайской экономики и стагнации в Америке это означает, что уже через 5–6 лет в мире может сложиться качественно иная ситуация, в значительной степени соответствующая модели «биполярного мира». Но, повторюсь, это пессимистический сценарий, основанный на учете «скрытой массы» китайской экономики и, напротив, «фиктивной массы» экономики американской. В рамках же официальных данных до 2025 года лидерство США должно оставаться неоспоримым.
Что касается СССР, то если брать 1985 год, начало правления Горбачева, то экономический потенциал США составлял тогда 3947 млрд. долл. при той же степени государственной мобилизации, а экономический потенциал СССР — 1390 млрд. долл. при степени государственной мобилизации порядка 70 %. То есть правительственные расходы двух сверхдержав мира были принципиально сопоставимы: порядка 1500 млрд. долл. у США и порядка 1000 млрд. долл. у СССР. То есть почти трехкратное экономическое превосходство США в значительной степени нивелировалось более высокой степенью государственно-политической мобилизации советского общества.
Другое дело, что все хорошо в меру. Расходы СССР на внешнеполитические цели на протяжении достаточно длительного времени превышали максимальный порог системной безопасности, что, в общем-то, допустимо и оправданно только при ведении войны. Мы тратили тогда ежегодно порядка 300 млрд. долл. на «сверхдержавность», включая сюда военные расходы, поддержку союзников и клиентов по всему миру и т. д., и т. п. То есть соблюдали фактически полный паритет с США, не обладая в то же время такими политическими союзниками, как Япония и развитые капиталистические страны Европы. А имели право тратить не более 250 млрд. долл., с учетом необходимого «запаса прочности» — и того меньше, порядка 150 млрд. долл. Это «сверхдержавное» перенапряжение советского общества в ходе «холодной войны» и было, на мой взгляд, одной из главных причин уничтожения СССР в ходе «перестройки» и последующих «рыночных реформ».