Россиянин в Соединённом Королевстве
Шрифт:
Павел сегодня в церковь не ходил, потому что согласно православному календарю Троица праздновалась в этом году на неделю позже, чем это было принято в англиканских церквях. На встречу со своей невестой он пришёл сильно заранее и, как полагается ответственному капитану, успел проложить маршрут их прогулки так, чтобы пройти через самые романтические уголки парка. Для этого он не поленился влезть на одну из башен замка и осмотреть окрестные ландшафты. По левую сторону возвышались мрачные готические башни собора, за ним текли светлые воды реки Мидуэй, а ёще дальше за излучиной реки виднелись мачты кораблей в порту Чатэм. По другую сторону расстилался парк, в котором природе позволено было самой заниматься украшением своих владений, так что лишь мостики через ручьи
– Куда ты поведёшь меня сегодня? – спросила Элизабет жениха.
Вообще-то, Элизабет или Лиз, как он её называл, не была с ним помолвлена – её престарелый папенька-самодур, тоже в прошлом капитан, бессмысленно и беспощадно запретил дочери выходить замуж за русского. Но Павел всё равно считал её своей невестой, потому что ни на ком другом жениться не собирался. Он к женитьбе относился резко отрицательно, пока не встретил Лиз.
– Я отведу тебя к пруду с русалками. В Троицын день они выходят из воды и показываются людям, – улыбнулся Павел. – По крайней мере так считали крестьяне в поместье моего отца.
– И что же русалки делают на суше, а, Пол? – лукаво спросила Лиз. – Знакомятся с отважными капитанами и утаскивают их под воду?
– Ты угадала, – удивлённо согласился Павел, – неужели ты знаешь славянские легенды?
– Нет, – в свою очередь удивилась Лиз, – я просто пошутила.
– Крестьяне рассказывали мне, – начал Павел, не отрывая глаз от озорного профиля Лиз, – что русалки соблазняют юношей, а когда те потеряют голову, утаскивают несчастных под воду и топят. Ведь русалки – это девушки, утонувшие до свадьбы, и так они пытаются вернуть себе женихов.
Лиз заметно погрустнела, и Павел мысленно обругал себя за бестактность. Ведь с таким папенькой, как у Лиз, можно запросто не дожить до свадьбы. Правда, опасность утонуть угрожает скорее Павлу – его 64-пушечный линейный корабль «Справедливость» уже почти готов к выходу в море после долгого ремонта в доках Чатэма и скоро присоединится к английскому флоту для совместных действий. Война Первой коалиции против революционной Франции продолжалась, хотя в идиллическом английском парке о морских сражениях думать совершенно не хотелось.
– Лиз, прости меня, я зря заговорил про русалок.
Лиз улыбнулась – он всегда угадывал её настроение, или выражаясь точнее, основную тональность в сложной гармонии её настроений. Она крепче ухватилась за его руку и прижалась к нему, делая вид, что споткнулась. Павел тут же подхватил её свободной рукой, и мгновение они стояли почти обнявшись, пока он не отодвинулся. Дальше они шли молча. Павел теперь упорно смотрел себе под ноги, а Лиз смотрела на него искоса взглядом, в котором одновременно светились любовь и серьёзная работа мысли.
Она старательно готовилась к этому дню, ведь это была их последняя встреча перед долгой разлукой. Придирчиво выбирала платье и украшения, тщательно укладывала волосы, а главное, внутренне собиралась, продумывала серьёзный разговор с Полом и то, что последует за этим разговором. Исчерпав все средства уговорить папеньку, она решилась на крайний шаг. Она сделала все, что могла, чтобы остаться покорной дочерью, она просила, умоляла, заклинала, – он не послушался ни её просьб, ни мольбы, ни слез. Оставался лишь один путь, опасный и непредсказуемый, потому что пройдя по этому пути, она могла навсегда лишиться не только доверия папеньки, к чему она уже была внутренне готова, но и любви Пола. Если он станет презирать её, то лучше ей сразу утопиться. Ах, если бы мужчины чуть меньше думали о своей чести, и чуть больше – о тех, кого они любят! Но она всё равно не отступит и испробует последнее средство, чего бы ей это не стоило. Она будет бороться за своё счастье, потому что хочет быть вместе с Полом, и её не остановят ни папенька, ни собственные страхи.
Она понимала, что ей придётся пройти по тонкому льду, под которым многие девушки до неё уже потонули. В памяти промелькнула история
– Пол, – сказала она наконец, – я знаю, как уговорить моего папеньку дать разрешение на наш брак.
Павел оторвал взгяд от тропинки и недоверчиво посмотрел на Лиз. Та покраснела под его взглядом, но продолжила.
– Нам надо просто стать мужем и женой без всяких церемоний, а потом ему уже деваться будет некуда. Сам будет уговаривать тебя жениться на мне. Особенно если у нас будет ребёнок. Этого уже не скроешь.
Павел в ужасе посмотрел на неё – очевидно, Лиз не понимает до конца, что на самом деле предлагает. Да и откуда невинной девушке знать о таких вещах. А на её папеньку это может подействовать прямо противоположным образом – с него станется предать случившееся огласке, чтобы разрушить карьеру ненавистного жениха. Такие как он вполне способны погубить доброе имя родной дочери ради мести.
– Лиз, это невозможно, это будет бесчестно с моей стороны. Ты сама меня потом возненавидишь за это!
Лиз поняла по его тону, что дальше она не продвинется, и обиженно надулась. Сердилась она больше на себя, потому что запоздало поняла, что надо было действовать тоньше, причём именно действовать, а не болтать языком. Тут очень кстати оказалось, что хорошо продуманный маршрут вывел их на деревянный мост через ручей. Начало этому ручью положил крепостной ров, некогда окружавший замок. Над мостом шумел ветер, полоскались в воде ветви прибрежных ив, течение бурлило под опорами моста, а над его оградой выступало полукруглое резное украшение, которое вполне могло сойти за штурвал. Лиз схватилась за него обеими руками, повернувшись лицом к ветру. Её тёмные кудри развевались, чёрные глаза весело блестели, и мостик быстро превращался в трёхмачтовый парусник, сражающийся с ураганом где-то в Индийском океане.
– Мы слишком много несем парусов для такого ветра, какой сейчас подует… Эй, вы! Бом-брамсель и бом-кливер долой! – воскликнула Лиз. – Грот на гитовы! Взять два рифа у марселей! Мистер Чичагов, почему вы качаете головой? Всё ещё много парусов?
– Я взял бы четыре рифа и убрал бы фок, капитан, – ответил Павел, входя в роль авторитарного старшего помощника. – Двух рифов недостаточно при шторме под этими широтами.
На самом деле Павлу никогда не приходилось бывать в южных широтах, все его рейсы проходили в северных морях. Его представления о тропических ураганах были основаны на рассказах других моряков, а не на личном опыте. В этом он мало чем отличался от Лиз, которая прекрасно знала реалии морской жизни по рассказам папеньки и его сослуживцев, хотя сама не служила во флоте. Даже в Америке Павлу так и не довелось побывать, даром что судно, на котором он проходил обучение, однажды было командировано из Англии в Новый Свет. Но тот рейс оказался крайне неудачным – поломки следовали одна за другой, и некстати застигшая их буря заставила капитана повернуть обратно в Англию для капитального ремонта. Зато в пути Павел хорошо выучил английский язык.