Росские зори
Шрифт:
Воеводы отдавали последние распоряжения к битве. В полночь дружины Ивона и Войслава обойдут Волхово слева. Ивон перекроет пути от села в сторону готского становища, Войслав ворвется в Волхово с левой стороны, Добромил ударит в лоб, а Бронислав, к которому поскакал Ореша, атакует справа…
Темнота сгущалась, луна скрылась за облаками. Воины Ивона и Войслава тихо снялись с места и исчезли в ночи — некоторое время слышно было только шуршание травы да пофыркивание коней.
Лавр Добромил подтянул свой отряд к селу на треть полета стрелы [39] . Ночь покровительствовала россам. В тишине слышно
39
Боевая стрела, выпущенная из лука, пролетала в среднем 300 метров.
Добромил взглянул на небо: Большой Лось [40] уже чуть-чуть повернулся.
— Пора!
Звякнула тетива, в ночное небо взлетела желтоватая искра, там вспыхнула огнем, остановилась и начала падать, и вслед за ней с трех других сторон в небе вспыхнули такие же огоньки. Все на месте, все готовы! В следующее мгновенье загудела земля под копытами коней, ночь наполнилась ревом голосов и звоном мечей. Через четверть часа с отрядом готов было покончено.
В середине села разгоряченные битвой воины встретились. Войслав, Добромил и Бронислав обнялись. Начало — уже полдела, а начало было успешным.
40
Большой Лось — созвездие Большой Медведицы.
Из подземелий, из погребов выходили чудом уцелевшие женщины и дети и со слезами радости бросались к своим освободителям, спеша рассказать о том, что им пришлось пережить. Но слушать их рассказы воеводам было некогда: ждали неотложные дела. Война с готами началась, дорог был каждый час.
Не обошлось без потерь: в кровавой сече погибло несколько десятков росских воинов, и среди них — Акила, сын Бронислава. Он храбро сражался с готами и погиб как воин, искупив честной смертью грехи своей недолгой жизни.
Убитых положили на телеги и вывезли из села, чтобы отдать им последний долг согласно обычаям предков. Увезли также оружие и снаряжение, взятое у врага, увели коней. В селе нечего больше было делать — пусть теперь готы занимают пепелища и видят, во что обходится им вторжение в росский край!
Перед Загорьем, на краю поля, за которым темнели дремучие леса, дружины остановились. Здесь они встретят утро, здесь найдут свое последнее пристанище павшие в битве воины, и здесь росские дружины снова встанут на пути врага.
В темноте Фалей разбудил товарищей. Они поднялись сразу, хотя спали не более двух часов.
— Что? — спросил Останя, стряхивая с себя сон.
— Едем!
Они быстро оседлали коней и двинулись в путь. Ехали молча. Был глубокий ночной час, в чащобе что-то хлопало, пищало, потрескивало. Стороной пробежали кабаны, вдали гулко прокричала болотная птица, впереди, пересекая дорогу всадникам, проплыла большая тень: медведь. Лошади шарахнулись было вбок, но и зверь, чуя людей, поспешил прочь.
Миновали небольшое поле, потом потянулись кустарники, за ними встала стена темного леса. И вдруг они увидели перед собой сарматский лагерь. Они остановились как вкопанные: до бивака степняков было не более пятидесяти сажен [41] ! Конь Остани заржал — хозяин не успел вовремя помешать
41
Сажень — старая русская мера длины, равная 2,13 м.
Останя поручил своего коня Косу, а сам вплотную приблизился к лагерю. Вскоре он уяснил себе расположение становища. Повозки образовали неправильный круг, внутри которого еще желтели угли костров. Около повозок, с внутренней стороны, сидели или лежали на земле люди: караульные воины патрулировали с внешней стороны повозок. Туту же, на огороженном жердями лугу, паслись кони. Вдоль ограды неторопливо передвигались два вооруженных сармата. Время от времени они останавливались и прислушивались к ночи, только за характерным шумом пасущегося табуна они вряд ли могли что-либо услышать.
Останя подкрался к табуну так близко, что мог бы достать вытянутой рукой до крайней лошади.
Дождавшись, когда караульные отдалились, он осторожно подкрался к повозкам. Это были обыкновенные росские телеги, взятые сарматами в селах и нагруженные добычей. Теперь он различил за ними мужчин и женщин — где-то среди них была и Даринка…
Первым его побуждением было попытаться освободить пленных, но он сдержал свой порыв: поспешность только повредила бы. Что же делать? Как найти здесь Даринку и Авду?
Прежде всего надо было дать знать Даринке, что он жив и находится здесь, рядом.
С детства Останя умел подражать пению птиц — сама жизнь среди лесов учила людей воспроизводить голоса животных. Брат Остани Ивон искусно подражал вою волков и рычанию медведя.
На Масленицу [42] , когда медведи просыпались от зимнего сна, а люди, встречая весну, наряжались в вывернутые наизнанку шубы и устраивали шумные игрища, Ивон нередко выступал в роли главного медведя. Останя же не раз забавлял Даринку своими соловьиными трелями. Случалось, он таким образом отзывал ее из круга загорьевских девчат и парней, повторяя одни и те же колена. Его умение должно было пригодиться и теперь!
42
Масленица — праславянское празднество встречи весны, сопровождающееся веселыми играми; приходилось на пору весеннего равноденствия (22–24 марта). Свое название получило по имени Масленицы, соломенного чучела, символизирующего зиму. Чучело (зиму) публично сжигали, отмечая тем самым победу весны (тепла) над зимой (холодом).
Лето только начиналось, соловьи еще пели, хотя и не так охотно как неделю тому назад. Останя перебегал от куста к кусту, воспроизводя знакомые Даринке трели и внимательно следил за повозками. Никто не отзывался на его сигнал. Но вот около одной телеги поднялась женская фигура, замерла на месте, потом как-то неестественно дернулась. Он понял: связана с другими пленницами.
Он снова подал голос, чтобы окончательно поверила, что он жив и находится здесь, потом, обнажив меч, пополз к телеге. Впереди слышались взволнованные женские голоса, потом к ним добавились мужские, и вдруг тишину ночи прорезал отчаянный крик: