Ростов-папа
Шрифт:
Ему принадлежала комната в комуналке.
Стараясь не будить соседей, мы на цыпочках прокрались в неё, потом Пётр сварганил на кухню яичницу, и, отужинав, завалились спать. Я дрых на раскладушке, а он расположился на кровати.
Утром, позавтракав и приведя себя в порядок, отправились на службу. У меня всю дорогу не выходило из головы это проклятое дело ростовского «сейфа», не знаю почему, но что-то в нём казалось мне странным. Я ломал голову, прикидывал варианты, однако так и не смог понять, что же именно меня так смущало.
Осознав, что ещё немного и моя крыша отъедет куда-то всерьёз и надолго, я плюнул и попробовал переключиться на что-то другое. Иногда это очень помогало, и нужное решение озаряло меня через какое-то время будто само собой. На самом же деле, как мне кажется, мозг просто продолжал работу в некоем параллельном режиме, просто я этого не осознавал.
Паша и Левон успели прийти раньше нас. Глядя на их сонные лица становилось ясно: в отличие от нас парням пришлось изрядно потрудиться, допрашивая бандитов и выполняя кучу неизбежных и рутинных процедур, без которых, увы, в нашем ремесле не обойтись.
— Что новенького? — спросил я нарочито бодрым голосом.
— Ничего особенного, — зевнув, сообщил Паша. — Раскрутили задержанных на пару дел. Это, кстати, сосед Левона на днях аптеку брал. Марафета на несколько фунтов упёр.
— Бывший сосед! — напомнил Левон.
— И хрен с ним! Главное, что кража раскрыта. Пусть начальство хоть чуток порадуется.
— Одна кража — это не серьёзно! Вот на десяточек бы раскрутить, — мечтательно произнёс Пётр.
— Тигран марафетчик, думаю, у него за плечами не только аптека, — сказал Леван и посмотрел на меня. — Кстати, удалось установить личности всех погибших. Ту девку, что тебя так заинтересовала, звали Ларисой Федорчук.
— Как как ты сказал? — встрепенулся я.
— Ларисой…
— Федорчук?
— Ну да.
— А ты можешь проверить — не родня ли она бывшему технику-строителю Первого Ростовского общества взаимного кредита?
— Да даже если родня — что это нам даёт? Батя был приличным человеком, а вот дочка оказалась шалавой. Бывает…
— И всё-таки будь другом — разузнай для меня, пожалуйста. А ты, Петя, сравни серёжки с описью похищенного в этом самом обществе взаимного кредита.
— Ты что, напал на след? — насторожился Михайлов.
— Всё зависит от того, что вы нароете, — загадочно произнёс я и, не удержавшись, подмигнул.
— Жора, я тебя вот этими вот руками придушу! — простонал Пётр. — А ну выкладывай, чего ты там удумал, а не то я от любопытства с ума сойду.
— Хорошо. Я долго не мог понять, что же меня так смущает в этом деле. Само собой, его провернули те, кто владел всей информацией по тому, как устроено это хранилище. То есть замешан кто-то из работников банка.
— Там служащих с полсотни было, — вставил веское слово Левон.
— Не спорю, но кто лучше техника-строителя разбирается в подобных вещах? Надо было точно просчитать место и направление подкопа, обзавестись нужной аппаратурой. Грязную работу, конечно, выполняли другие, но командовал парадом Федорчук — я в этом уверен.
— Маловато будет, — покачал головой Пётр. — С такими уликами за жабры Федорчука не возьмёшь.
— Не гони лощадей. Есть и ещё кое-что. Именно Федорчук не побоялся и добровольно полез в проделанное отверстие, хотя все считали, что в хранилище может быть заложена бомба. И почему-то он, едва только оказался внутри с маленьким электрическим фонариком, сразу же заявил, что банк ограбили. Все свидетели отметили этот момент, странно, что никто не обратил внимания. По сути Федорчук даже осматриваться не стал и этим случайно себя выдал.
— И если проститутка приходится ему роднёй — неважно, дочка или племянница, а то и седьмая вода на киселе, он мог подарить ей эти серёжки, когда решил, что всё успокоилось, — подхватил мою мысль Пётр.
— Да, — кивнул я.
— Ну москвич, ну ты даёшь! — простонал Левон и обхватил руками свою голову. — Если ты прав, мамой клянусь — никуда из Ростова мы тебя не отпустим, пусть за тобой хоть сам товарищ Дзержинский приезжает!
— Ты просто плохо знаешь мою жену, — улыбнулся я.
Глава 7
— Так, товарищи, всё это пока лирика, — резюмировал в конце разговор Михайлов. — Хотя мысль правильная. Сегодня же на летучке поднимем вопрос перед начальником угро. Если Художников посчитает версию толковой, будем разрабатывать.
— Согласен, — кивнул я. — Как минимум надо установить родство убитой и Федорчука, а заодно пробить серёжки.
— Зачем их бить? — не понял Паша.
— Это у нас в Москве так говорят, когда надо кого-то или что-то проверить, — выкрутился я.
Эх, нет-нет, да ляпну что-то из привычного мне жаргона. До сих пор не избавился от этой привычки.
Зазвонил телефон. Трубку взял Пётр.
— Михайлов у аппарата. Что?! Да ну на хрен!
Повесив трубку, он повернулся и растерянно произнёс:
— Мужики, вы не поверите: в городе белые, берут штурмом пристань.
— Ты с ума сошёл? — осторожно поинтересовался Лёва.
— Это не я, это куча народа умом двинулась. В дежурку уже раз десять позвонили: на улицах города появился отряд белых, сейчас они пошли в атаку на пристань.
— Может десант? — робко предположил Паша.
— Какой в душу мать десант?! — взорвался Пётр. — Откуда у нас могут появиться белые?! С неба что ли…
— Художников что говорит?
— Начальника нет на месте, его в горком вызвали, так что летучка на десять переносится.
— Военным позвони.
— Сейчас попробую.
И тут телефонный аппарат сам напомнил о себе. Михайлов схватил трубку так, словно дёргал стоп-кран поезда.
— Слушаю Михайлов… Едрить колотить?! Вы что белены объелись что ли… Понял, панику не разгоняй.