Ростов-папа
Шрифт:
Было ему немногим больше тридцати, выглядел он основательным, коренастым, его длинные густые волосы были тщательно зачёсаны назад, а немного близко поставленные глаза глядели на меня хмуро.
— В каком смысле, товарищ Художников? Мне сказали, что у вас разгул преступности, потребовалась подмога…
— С преступностью у нас точно, беда. Сорок бандитских шаек в городе, и это только те, о которых нам известно… Только ещё год назад их было в два раза больше. Тех дожали, и этих дожмём, причём сами без московских пинкертонов.
— Так мне что — назад, в Москву, возвращаться? — не дожидаясь ответа, я развернулся и собрался выйти за дверь, но Художников меня остановил.
На этот раз он говорил более уравновешенно и спокойно.
— Не обижайтесь, товарищ Быстров. Просто инициатива исходила не от меня, а от нашего начальника милиции товарища Зиновьева. Он со мной не посоветовался, написал в Москву. Вижу, там среагировали, прислали подкрепление.
— Я не ребёнок, чтобы обижаться, товарищ Художников, — развернулся я. — Готов делом послужить донской милиции и угрозыску.
— Вот и прекрасно. Место для проживания мы вам подготовили. Наше ведомственное общежитие переполнено, свободных коек там нет, но товарищ Михайлов любезно предоставит вам угол у себя дома. Тем более живёт он недалеко, возле Старбаза.
— Простите, возле чего?
— Старбаза — старого базара.
— Понял, буду знать.
Мода двадцатых на всякого рода сокращения и аббревиатуры не переставала меня удивлять.
— И да, — Художников замялся, — вы ведь не держите зла на моих ребят за нашу небольшую проверочку… Тем более, как мне доложили, вы прошли её с честью.
— Конечно, не держу. Традиции есть традиции, — улыбнулся я.
— Рад что мы понимаем друг друга. Сегодня обустраивайтесь, а завтра прошу быть на работе в восемь утра. Обычно у нас в это время летучка.
Глава 4
Михайлов ждал меня в коридоре.
— Ну как тебе наш начальник? — осторожно спросил он.
— Суров! — не покривил душой я.
— Это точно. Он сказал тебе, что ты у меня поживёшь?
— Сказал. Слушай, а я тебя не сильно стесню?
— Ты что?! Даже не думай, — возмутился он. — Всё равно живу один. Вдвоём хоть веселей будет.
Спрашивать, где его семья я не стал. Время такое, что можно разбередить душу. Захочет — скажет сам.
— Ты как — голодный? — спросил Пётр и. не дожидаясь моего ответа, заявил:
— Давай покажу тебе, где будет твой стол, а потом сразу махнём в столовку. Кормят там дёшево, в самый раз для нашего тощего кошелька. Ну и вроде случаев отравления не зафиксировано.
— Раз никто не траванулся, тогда чего ж не сходить.
Сотрудники донского угро теснились в небольшом кабинете. Кроме Левона там был ещё один, незнакомый мне мужчина средних лет.
Он энергично встал и протянул руку:
— Паша Рыженко.
— Георгий, то есть Жора Быстров, — с удовольствием ответил я на рукопожатие.
— Остальные ребята у нас в разъездах. Когда вернутся, познакомишься, — сообщил Пётр. — Да, вот это твой стол, специально для тебя подготовили.
— Благодарствую, — окинул я взглядом выделенное мне рабочее место.
Не шик-модерн, конечно, и далеко не чип-энд-дейл, обычный письменный стол с несколькими выдвижными ящичками и столешницей, покрытой тёмным лаком. В самый раз для работы.
— Лёва, Паш, вы как насчёт пошамать? — обратился к коллегам Пётр.
— Вы сходите, а я тут побуду. Надо же кому-то в лавке оставаться, — откликнулся Павел.
Мы пришли в столовую, рекомендованную Петром, и встали в конец гигантской очереди. Хорошо хоть она быстро двигалась, так что минут через десять я уже наворачивал густой и обжигающий борщ, в котором плавали большие куски мяса. На второе были макароны в томатной подливе, на «десерт» — стакан крепкого чая и пышная булочка. Ну и дыру в моём бюджете обед не пробил.
— А ничего, вкусно у вас тут кормят! — оценил я местный общепит.
— Так мы ж дурного не посоветуем, — хохотнул Пётр.
После сытного обеда по закону Архимеда полашалось немного покемарить, я стал клевать носом уже на улице, но, когда мы вернулись в угро, ситуация резко изменилась.
Нас встретил взбудораженный Павел.
— Мужики, бросаем все дела. Срочное дело.
— А что случилось? — лениво произнёс Пётр.
Ему, как и мне, тоже хотелось спать.
— Мишу Кабанчика засекли. Засветился на хазе. Только что мой человечек доложился….
— Что за хаза?
— Да та, что на Николаевском переулке. Выходит, не зря Художников её трогать не велел. Как чувствовал, что Кабанчик туда наведается.
— А кто этот Миша Кабанчик? — заинтересовался я.
— Наша местная знаменитость. Раньше под ним целая банда ходила, но мы почти всех перещёлкали, одному только главарю уйти удалось. Теперь вот и его черед настал.
Я уже успел понять, что с бандитами ростовские опера не церемонятся, при случае всегда стараются спровадить на тот свет, чтобы потом не заполучить выпущенного по очередной амнистии на свободу «крестника». Стоит отметить, что такой подход давал свои плоды, город постепенно очищался от криминального элемента.
— Меня с собой возьмёте?
Михайлов окинул меня внимательным взором.
— А оно тебе надо?
— Ну раз вам надо, то и мне. Я ж сюда не баклуши бить приехал.
— Сразу видно нашего человека! — Левон хлопнул меня по плечу. — Сразу говорю: не вздумай на Кабанчика врукопашную идти. Он здоровый бугай, подковы гнёт.
— Кхм, — кашлянул я. — Вижу, богата талантами земля ростовская. Как я его опознаю, если что?
— Не боись. Кабанчика ни с кем не перепутаешь. Как только увидишь, сразу поймёшь, — хмыкнул Левон.