Ротмистр Гордеев 3
Шрифт:
Вопросы сыпятся градом:
— Кто вам разрешил прыгать через голову непосредственного начальника?! Забыли про субординацию?!
Кхм… Сюрприз… Причём, ну очень приятный. Никник — фигура крайне влиятельная, его просьба равносильна приказу.
Есть, конечно, один деликатный момент: у Николая Николаевича давние тёрки с Алексеевым. И это может сыграть против меня. Узнав, что я теперь вроде как протеже великого князя, наместник может закусить удила и начнёт ставить палки в колёса.
Остаётся надеяться на его здравомыслие. В
— Ваше высокопревосходительство, я крайне польщён вниманием к моему проекту со стороны великого князя, но вы же прекрасно знаете: я — обычный офицер из незнатной семьи. Ни у меня, ни у всей нашей фамилии нет таких связей. И мне бы в голову не пришло нарушать субординацию в подобных делах, — признаюсь я.
Куропаткин окидывает меня пытливым взглядом.
— Что ж… Я склонен верить вам и, кажется, догадываюсь откуда ветер дует.
У меня тоже есть подозрения. Зуб даю — не обошлось без финского (впрочем, какого финского — нашего, русского!) тролля и Ванновского. В отличие от меня они вращались в высшем свете и знают, к кому можно подкатить. Интересно, оба накапали на мозги великого князя или кто-то один?
При случае обязательно поинтересуюсь.
Куропаткин успокаивается, видя, что я под него не копаю и рычагов влияния у меня нет.
— Давайте обсудим ваш проект в спокойной обстановке.
— Как прикажете!
Мне предлагают сесть. С радостью опускаюсь на стул. Больная нога даёт о себе знать.
Генерал продолжает:
— Я нахожу ваше начинание полезным.
— Рад это слышать, ваше высокопревосходительство.
Он пропускает мои слова мимо ушей.
— Но пока всё, что вы мне представили — это набросок, эскиз, а для дальнейшей работы необходимы документы, чертежи, расчёты… Вы ведь не инженер-путеец, ротмистр?
— Так точно, не инженер, — признаю очевидное я.
— Тогда вы примите мою правоту: необходим специалист, хорошо разбирающийся в подобных вопросах.
Он прав на все сто. Одно дело — накидать карандашные наброски, совсем другое — разработать техническую документацию, подготовить чертежи, произвести детальные расчёты.
Я сам много размышлял над этим. Моего образования тут точно не хватит. Максимум — могу подкинуть пару идей и некоторыми послезнаниями.
— И, кажется, я вам такого нашёл, — улыбается Куропаткин. — Я связался с управляющим КВЖД генерал-майором Хорватом. Дмитрий Леонидович сосватал мне подполковника Колобова. Скоро я вас с ним познакомлю. Он сегодня прибыл из Харбина и должен появиться в моём кабинете с минуты на минуту.
Подполковник Михаил Викторович Колобов оказывается стройным усачом лет сорока. У него идеальная выправка, брови на взлёт и куча обязанностей: он одновременно командует 2-м Заамурским железнодорожным батальоном и военным отделом пограничное стражей КВЖД.
А самое главное — за плечами подполковника Николаевская инженерная академия. То, что доктор прописал.
Мои наброски он ещё не видел, потому с интересом выслушивает мой рассказ. И с каждым моим наброском глаза его разгораются всё сильнее и сильнее.
— Что скажете, Михаил Викторович? Каков будет ваш инженерный вердикт? — спрашивает Куропаткин, после того, как я отстрелялся и ответил на кучу вопросов подполковника.
— Признаюсь, честно, у меня самого возникали мысли на сей счёт, но они были чересчур общими и расплывчатыми, — задумчиво произносит Колобов. — Сама по себе задумка бронированного состава не нова, но господин ротмистр зашёл дальше всех и смог выбрать самые удачные идеи. Пока что проект крайне сырой и недоработанный, но если мне предложат принять в нём посильное участие — сочту за честь!
— Отлично! — как ребёнок радуется Куропаткин. — Сколько времени понадобится на проработку документации и составление сметы?
— Мы будем строить только один состав? — мыслит в правильном направлении Колобов.
— Пока, в порядке эксперимента, один. Но если проект проявит себя и будет признан удачным, поставим это на поток, — сообщает генерал.
— В таком случае мы с господином ротмистром предоставим всё необходимое через неделю, — излишне оптимистично заявляет подполковник.
— Три дня! — категорично произносит Куропаткин. — Время не терпит, господа. И да, прошу при составлении сметы учесть, что казна у нас не бездонная. Постарайтесь не нанести ей серьёзный урон.
Он смотрит на меня:
— Господин ротмистр! На эти три дня освобождаю вас от командования вашим эскадроном. Вы временно прикомандировываетесь в моё личное распоряжения. Надеюсь, у вас есть хороший заместитель?
— Так точно! — киваю я.
При штабе командующего для нас с огромным трудом находят крохотное помещение. Поскольку работы впереди много, жить и спать приходится там же.
С Михаилом Дмитриевичем у нас сразу складываются отличные отношения. Он настоящий фанатик железной дороги, вдобавок у него светлый ум. Работать с ним одно удовольствием.
Единственные разногласия между нами возникают на предмет облика будущего блиндированного состава. Колобов испытывает неистребимую тягу к округлым футуристическим формам, рисует даже не бронепоезд — не то космический корабль, не то подводная лодка на рельсах в форме вытянутой сигары, с летающими тарелками вместо башен.
Мне же по душе рубленный, прямоугольный дизайн, победивший в ходе технологической гонки. Да, проект Колобова смотрится круто, радует глаз, но мы стеснены в средствах, вдобавок произвести бронепоезд надо в самые сжатые сроки, а в идеале потом и масштабировать в большом количестве на всю страну.
Так что пусть лучше сердито, колхозно, зато дёшево.
Строить состав предполагается в Харбине, в отличие от Ляояна там есть всё, что нам нужно: механический цех, кузнечно-литейный, вагонно-пассажирский, вагонно-товарный…